Владимир Козлов - Война Страница 39

– Да, конечно.

После паузы – в трубке голос губернатора:

– Добрый день, Анатолий Петрович.

– Здравствуйте, Иван Сергеевич.

– Разговор у меня к тебе не самый приятный.

– Ну, это я, значится, могу предположить… Виноваты мы, да, признаю, что виноваты… Но тут много всяких обстоятельств…

– Речь не об обстоятельствах, Петрович. Тебе надо уйти.

– Что значит – уйти?

– То и значит. В отставку, по собственному желанию…

– Из-за какого-то отморозка?

– Ну, вот, Петрович, он у тебя уже отморозок – а еще недавно называл его самым перспективным сотрудником, надеждой всего ГУВД…

– Ну, ошибся я, с кем не бывает? Поверьте, Иван Сергеевич, у меня это тоже в голове не укладывается. Понимаю, случай, значится, исключительный… Но ведь без жертв, заметьте, по людям он не стрелял…

– Петрович, если бы он устроил стрельбу по людям, я бы так с тобой не разговаривал, я бы сразу подписал указ о твоем увольнении, ясно? А я с тобой по-хорошему, как с ветераном МВД. Я тебе открываю все карты: против тебя компромата накопилось достаточно, плюс ситуация с сектой месяц назад. Плюс, расследование экстремистской группировки. Один убит, двое в розыске, еще один не установлен. Только один задержан, но признательных показаний не дает… То есть информации о группировке нет никакой. Мы даже не знаем, сколько их точно было. Может, гораздо больше.

– А что, было бы лучше, если бы из этого говнюка выбили признательные показания?

– Я разве такое говорю? Побойся бога, Петрович. Если бы я про такое узнал… Но я скажу тебе одно: сейчас хороший повод уйти.

– Что, своего кого-то хотите поставить?

– А вот такой разговор уже неправильный. И я его продолжать не буду. Жду сегодня же рапорт об отставке. До свидания, Петрович.

– До свидания.

Завьялов резко кладет трубку, бубнит под нос:

– Ну, падла, говнюк…

Он берет рюмку, выпивает, сует пальцы в вазочку, слизывает с них икру.

«Областная трибуна», 30 ноября 2012

Рубрика: Акценты

Заголовок: «Покой нам только снится»

Автор: Андрей Никитин

За последние несколько дней наш город просто сотрясла волна событий, связанных с криминалом и полицией, и остается лишь надеяться, что весь этот кошмар наконец завершился и мы сможем постепенно вернуться к нормальной жизни. Если, конечно, сможем.

Началось все достаточно радужно. Была разгромлена экстремистская группировка «Вена-1975», совершившая несколько нападений на правоохранителей города в последние два месяца. При этом полиция не раскрыла практически никаких подробностей, связанных с этим делом, ограничившись одним скупым пресс-релизом. Согласно ему, главарем банды был некий Станислав Кривозуб, а в нее входили еще несколько человек, один из которых задержан, а еще несколько объявлены в федеральный розыск. Все попытки получить хоть какие-либо подробности натыкались на отказ: «в интересах следствия детали не раскрываются».

Несмотря на безусловно положительную новость, у журналистов и обычных граждан имеется множество вопросов к полиции по этому делу. Каким образом удалось выйти на эту тщательно законспирированную группировку? Установлены ли все ее участники? Каковы были мотивы ее участников?

Однако уже через два дня после рапорта о разгроме банды майор Игорь Воронько, начальник центра по борьбе с экстремизмом при ГУВД, который лично занимался группировкой «Вена-1975», устроил стрельбу в торговом центре, после чего покончил жизнь самоубийством. Как обычно, правоохранители отказались комментировать инцидент, но его свидетелями стали десятки горожан, находившихся в этот момент в торговом центре и потом рассказавших о нем во всех подробностях в блогах и социальных сетях.

И следующим камнем в огород городской полиции стала отставка начальника ГУВД области генерал-майора Завьялова, занимавшего этот пост в течение восемнадцати лет. Мало кто верит в официальную версию «по состоянию здоровья», и не увидеть связи между последними событиями и отставкой может лишь самый наивный человек.

Что же мы имеем в сухом остатке? Группировка «Вена-1975», как это ни кощунственно звучит, добилась своих целей или хотя бы некоторых из них. Областное ГУВД ждут перемены, неизбежные с приходом нового руководителя, и хочется надеяться на то, что новый начальник уделит внимание и тем проблемам, которые обнажились не без помощи группировки: насилие и произвол со стороны сотрудников полиции, их низкая готовность и вследствие этого уязвимость. Одновременно новому начальнику нужно будет попытаться поднять привлекательность службы в полиции. Ряд молодых полицейских, опрошенных нами, уже подумывают о смене сферы деятельности, а молодые люди говорят о потере интереса к службе в правоохранительных органах как о варианте жизненного пути.

Москва. Оля стоит у окна в маленькой комнате. На ней коричневый мешковатый свитер, дрэды собраны в хвост. За окном – черные голые деревья и серая стена девятиэтажки.

Саша – в джинсах и черной кофте с капюшоном и надписью La Gloriosa Aviacion Republicana – сидит на незаправленной постели. Кусок обоев над самой кроватью – потертый и засаленный.

– Чай поставить? – спрашивает Саша.

Оля поворачивается, кивает.

Саша спрыгивает с кровати, открывает дверь, выходит из комнаты.

За кухонным столом сидит с ноутбуком стриженный налысо парень. Он поднимает глаза на Сашу и снова утыкается в экран. В углу стоит стопка коробок из-под пиццы, рядом – «батарея» пивных бутылок.

Саша берет со стола чайник, подходит к раковине. В ней – несколько грязных тарелок и вилок, размякший огрызок пиццы. Саша открывает кран. Вода льется в чайник. Где-то в квартире слышна музыка – рэгги.

Саша ставит чайник на подставку, жмет на кнопку, возвращается в комнату.

Оля сидит на кровати, прислонившись спиной к стене.

Саша садится рядом.

– Если паспорта будут готовы завтра, то в субботу уже сможем выехать.

Оля кивает.

Двери лифта раздвигаются, выходит Женя. На ней – черная куртка, черные кожаные перчатки, голубые джинсы и сапоги. На плече – черная сумочка.

Женя подходит к квартире Стаса. Замок выломан, дверь лишь слегка прикрыта, заклеена бумажкой с печатью. Женя берется за ручку, открывает дверь. Бумажка разрывается. Женя входит.

В прихожей – лужа засохшей крови, в ней – бычок, на плитках – засохшие кровавые отпечатки ботинок. Женя, обойдя лужу, идет на кухню.

Она открывает окно, пододвигает к нему табуретку, садится. Достает из сумочки сигареты, зажигалку, закуривает. За окном – районы многоэтажек, улицы с машинами, на горизонте – дымящие трубы комбината. На белом небе висит неяркое осеннее солнце.