Екатерина Федорова - Около шеста Страница 4

Ренессанс, или Опять двадцать пять

Средневековье:

— Вы все еще не кипятите?

— Да вы что, батенька!!! Полвека как на кол садим!!!

Ренессанс реабилитировал многие традиции античности, в том числе и раздевание под музыку. Полуголые танцовщицы стали неотъемлемым атрибутом любого праздника. Даже пиршество при папском дворе могло сопровождаться «бесстыдными плясками». Возвести стриптиз в ранг искусства тогда еще не додумались. Раздевание исполняли весьма далекие от искусства проститутки и исполняли с банальной прикладной целью — показать себя и привлечь клиентов. Так описывает это шоу современник: «Прыгая и бегая, они поднимали юбки так высоко, что белые бедра были видны довольно-таки бесстыдным образом, а во время танца их круглая грудь выходила из корсажа на соблазн похотливого народа».

В воздухе опять запахло керосином, и, не дожидаясь перитонита, в конце XVI века Церковь объявила полный запрет на такие танцы и начала массово выселять из городов жриц любви. Но окончательную победу над древнейшей профессией одержать пока еще никому не удавалось, и вряд ли когда-нибудь удастся. Будучи подвергнута обструкции, она просто уходит в подполье. На закате Ренессанса танцующих нимф стало значительно меньше, но зато цены на их услуги выросли многократно.

Эпоха Просвещения принципиально ничего не изменила в отношении к стриптизу. Он был по-прежнему под запретом, но к тем избранным, которые могли себе позволить вкушать это зрелище, прибились художники и прочая богема. Денег у них не было, но зато была харизма и печать гениальности на лбу. Так и повелось в Европе, начиная с конца XVII века, что куртизанки стали лучшими подругами художников, их музами и вдохновительницами. Если перед другими мужчинами они обнажали свои прелести за деньги, то в кругу богемы — исключительно для творческого самовыражения. Я думаю, что именно художники с их фрустрированным либидо решили, что танцы с раздеванием — это искусство. Впрочем, кто знает, может быть, они и правы.

И нам масла в жопу

— Царь-батюшка, дракон проголодался!

— А что он ест?

— Девушек невинных.

— Жаль зверюшку, сдохнет он у нас…

Петр I решительным рывком ввел Россию в европейскую семью. Началось все с обрубания бород боярам и постройки собственного Версаля, по роскоши и масштабу в разы превосходящего Версаль истинный, а закончилось прививкой вкуса к европейским развлечениям, в том числе и к стриптизу. Царь впервые увидел стриптиз в Амстердаме в 1698 году, когда впервые выехал за границу. И, понятное дело, впечатлился. Вернувшись домой, он подкорректировал программу своих забав и развлечений. Иностранцы, жившие тогда при русском дворе, оставили в своих мемуарах описания этих «цивилизованных» забав русского царя. Например, на пиру по случаю рождения своего сына Пети царь приготовил для своих гостей такой сюрприз: в разгар веселья в зал внесли три огромных пирога. Из первого выпорхнула карлица. Из одежды на ней была только причудливая шляпка. Во втором пироге был обнаружен голый карлик. А из третьего вылетели 12 куропаток. Из этого описания понятно, что эротического компонента в этом стриптизе было по минимуму, все больше ржака. Петр вообще испытывал странные чувства к карликам, не только к голым, но и к одетым. Ему они почему-то казались невероятно смешными, и он держал их при себе в огромном количестве. В воспоминаниях датского посла сохранилось описание грандиозной свадьбы, которую Петр устроил для своего придворного карлика Ефима Волкова. На свадьбу в качестве гостей было приглашено более 70 карликов и карлиц. Карлики танцевали, по русскому обычаю, под звуки рожкового оркестра и забавляли гостей гримасами, позами и диковинной внешностью, «одни были с высокими горбами и маленькими ножками, другие с толстыми брюхами, третьи с искривленными ногами, как у барсучьих собак, иные с огромными широкими головами, криворотые и длинноухие, другие с маленькими глазками, раздутыми щеками и множество других уморительных образин».

А вот свободу нравов в своем народе царь не поощрял, и в 1720 году в Петербурге официально было запрещено строить общие бани: отныне мужчинам надлежало мыться отдельно, женщинам отдельно. Откуда взялись у царя такие двойные стандарты, неизвестно, но я думаю, иностранцы нашептали. После Петра наша аристократия подсела на артисточек и балерин. Они, конечно, никак не стриптизерши, но их наряды для своего времени были достаточно откровенны, чтобы включать мужскую фантазию. А к концу XVIII века в аристократических домах по-тихому стали уже и полноценный стриптиз устраивать. Особенно прославился организацией таких представлений московский князь Николай Борисович Юсупов. Вот как описывает вечеринки в его доме современник: «Юсупов к себе приглашал закадычных друзей, приятелей. В его доме шло представление кор-де-балета. Танцовщицы, по знаку Юсупова, моментально сбрасывали свои костюмы и представали пред зрителями в природном варианте, это приводило в восторг старых любителей всех изящных вещей».

Орфей в аду

Вечер в полицейском участке Парижа. Дежурный пилкой чистит ногти. Вбегает полицейский:

— Мсье, на бульваре Капуцинов, проститутки дерутся с педерастами!

Дежурный продолжает чистить ногти:

— Ну и как там наши?

В 1820-30-е годы в Париже на ярмарках и народных балах в рабочих кварталах возник канкан — вольная интерпретация старой доброй деревенской кадрили. Его тогда танцевали и мужчины, и женщины. От традиционной кадрили он отличался весьма фривольными махами ногами, прыжками и маханиями юбками. Причем все эти опции (за исключением махания юбками) исполняли и мужчины. Они так же садились на шпагаты, делали колесо, а когда барышни выполняли наклон вперед с закидыванием юбки на голову, в обязанности их партнеров входило отвешивание шлепков по мягким девичьим местам. Танец был не на шутку заводным и задорным, и куртизанки незамедлительно взяли его на вооружение. Подошли они к делу творчески — сняли панталоны, и дрыганья ножками сразу приобрели новый смысл и новое звучание. Став хитом парижских борделей, танец перекочевал в кафешантаны, кабаре, оперетту и различные шоу. Изначально канкан танцевали под любую веселую музыку с размером 2/4. А в 1858 году Жак Оффенбах создал мелодию, которая и стала визитной карточкой канкана. Это финал его оперетты «Орфей в аду», и, кстати, по сюжету канкан исполняют боги Олимпа. К концу XIX века во Франции, а далее везде и со всеми остановками, в моду вошли варьете. Это было нечто среднее между театром и борделем, в принципе по духу весьма близкое современным стриптиз-клубам. Правда, танцевали там все-таки в панталонах, и максимум, что могли увидеть зрители, это узкая полоска тела между панталонами и чулками. В 1889 году открылось знаменитое кабаре «Мулен Руж». Именно здесь сформировался тот образ канкана, который мы знаем сегодня. Но как бы ни совершенствовали непристойный танец хореографы «Мулен Руж», без обнаженки это было обычное шоу с легким эротическим флером, а никак не стриптиз. Прорыв случился 11 февраля 1893 года, когда танцовщица по имени Мона взяла да и разделась. Зрители рукоплескали, но полиция их восторг не разделила и оштрафовала смелую женщину на 100 франков. История умалчивает, сколько заработала Мона в этот вечер, но, судя но всему, она осталась в плюсе, потому что у Моны появились последовательницы. Вскоре ее «подвиг» повторили две легкомысленные барышни, подрабатывавшие натурщицами у знакомых художников и скульпторов. Набравшись шампанского на традиционном бале студентов художественных училищ, барышни под улюлюканье зрителей забрались на стол и под музыку эффектно разделись донага. Полиция среагировала ассиметрично — согнала со стола танцовщиц и оштрафовала зрителей, чем спровоцировала студенческие волнения и уличные беспорядки, в результате которых даже погиб один человек. Жертва была не напрасной — после того инцидента запрет на стриптиз был снят.

Звезды стриптиза

После Первой мировой войны у стриптиза появились свои «звезды», чьи имена гремели по всему миру. Благодаря им слово «стриптизерша» перестало быть синонимом слова «проститутка». Чьи-то имена мы помним до сих пор, другие незаслуженно забыты. Например, почитаемая когда-то в Берлине, как богиня, стриптизерша Анита Бербер. У Марлен Дитрих не было такой славы, как у нее! Но кто сегодня помнит Анитины моно спектакли «Морфий», «Труп на столе анатома» и др. в которых обнаженка соседствовала с триллером, а драматизм с эротикой?