Алексей Иванов - Message: Чусовая Страница 46

Эта битва изображена на картине В. Сурикова «Покорение Сибири Ермаком». Причём пейзаж — подлинный. Ныне Чувашский мыс находится в черте города Тобольска (Суриков, кстати, — тоболяк). От Чувашского мыса до Искера около 18 км.

Ермак занял Искер. Зимой 1582 года ему по доброй воле принесли присягу («шерть») местные князьки: остяцкий Баяр, вогульские Суклём и Шибердей. Но хан Кучум не смирился с поражением. Ермак успел отправить в Москву «посольство» во главе с Иваном Кольцо, чтобы принести в дар царю завоёванную казаками Сибирь, и Искер обложил осадой царевич Маметкул. Осада длилась три месяца. Но казакам не занимать было воинской ловкости, и в феврале они ухитрились взять в плен военачальника осаждающих! Татарские полчища отступили, обезглавленные.

Маметкул был доставлен в Москву и принят с почётом. Он ещё долго и честно служил русскому царю воеводой и оставил по себе добрую славу.

Лето 1583 года ознаменовалось дальним походом ермаковского атамана Богдана Брязги на нижнюю Обь. Сибирь и добром, и мечом принуждалась к покорности московскому государю. Горстка казаков завоевала для державы огромные просторы, а вот сам государь не спешил с подмогой. Только осенью в Искер пришёл отряд князя Семёна Болховского — и какой?.. Малочисленный, больной, без припасов, без пороха! Лишняя обуза, а не помощь. И Ермак опять успел послать в Москву новое «посольство» (теперь — атамана Черкаса Александрова), прежде чем татары вновь осадили Искер.

Вторая осада была куда тяжелее первой. В схватке у ворот погиб Богдан Брязга; обманом татары завлекли в ловушку и убили Никиту Пана. Умер князь Волховский. А затем татары выманили из крепости и убили Ивана Кольцо. В ярости казаки разметали татарский стан, зарубив главного советника Кучума — «думного татарина» Карачу (точнее, мурзу Кадыр- Алибека, а «карача» значит главный советник, визирь). Татары снова бежали.

Лето 1584 года прошло уже сравнительно мирно. Казаки Доказали, что они непобедимы и Кучум не вернётся. Местные князья принесли Ермаку присягу и дали первый добровольный ясак. Но 1 августа Ермак получил письмо, в котором говорилось, что в устье реки Вагай (приток Иртыша) татары Держат в плену бухарских купцов. Ермак с небольшим отрядом отправился на выручку, но вместо купцов его поджидала западня. Ночью татары напали на спящих казаков. В бою, отступая, раненый Ермак бросился в волны Иртыша, чтобы доплыть до струга, и утонул. Это случилось 5 августа 1584 года.

По легенде, Ермак утонул потому, что на нём была тяжёлая кольчуга, подаренная Иваном Грозным. Через неделю Иртыш выбросил тело Ермака на берег. Тело не поддавалось тлению. Татары похоронили Ермака и насыпали над ним курган. Над курганом многие видели знамения, а земля из него считалась целебной. Впрочем, есть версия, что Ермак не погиб, а раненый попал в плен и умер спустя много лет, так и не вырвавшись из рук сибирцев или бухарцев. Кольчугу Ермака татары передавали от хана к хану как святыню. Последним из русских, кто её видел, был казак Ульян Ремезов — отец Семёна Ремезова. А хану Кучуму убийство Ермака не принесло счастья. Кучум так и не вернул себе царства и ещё несколько лет скитался по сибирским улусам. Он совсем утратил своё величие и, ослепнув, даже униженно просил русского царя прислать ему очки. Однако норова он не потерял и отказался поехать доживать жизнь в почёте и уюте на Руси, как его ни звали русский государь. Скитания Кучума закончились бесславно, когда какой-то мурза велел «от греха подальше» тихонько удушить Кучума тетивой.

Во главе казаков встал последний из атаманов — Матвей Мещеряк. Он решил выводить остатки дружины из Сибири. И в пути измученные казаки встретили отряд воеводы Ивана Мансурова, который шёл в Искер им на смену. Сибирь отныне и навсегда стала русской.

Искер некоторое время был столицей Сибири, пока в 1587 году казацкий голова Данила Чулков напротив устья Тобола — на Алафеевских горах рядом с Чувашским мысом — не построил город Тобольск. (Тогда считалось, что Иртыш впадает в Тобол, а не наоборот, поэтому город на Иртыше назвали Тобольском.) Искер был заброшен. Он стоял на крутом мысу, с двух сторон ограниченном глубокими оврагами, а с «напольной» стороны был отсечён рвом. Иртыш (его название переводится как «Землерой») неустанно подмывал берег с Искером, и ныне от былого городища осталась только узкая полоска земли в пять метров шириной.

Больше 400 лет прошло со времени похода Ермака, а значение этого похода не уменьшается. Поход Ермака увеличил размеры России в 4 раза, присоединил к России Сибирь, открыл русским дорогу в Азию вплоть до Тихого океана. Недаром Ломоносов говорил, что могущество России «Сибирью прирастать будет».

Но — мало того. Ермак стал выразителем народных надежд на справедливость, на щедрую и хлебородную землю, свободную от гнёта. Ермак дал народу пример высочайшего мужества, стойкости, гражданственности. Он служил Отечеству, сумев подняться над своими личными интересами, над интересами своих казаков, когда не позволил им уйти с добычей на Русь, а заставил беречь завоёванную землю. Он сумел подняться над интересами своих нанимателей Строгановых, когда «поклонился Сибирью» не им, а царю. Поэтому Ермак стал фигурой более народной и легендарной, чем исторической и социальной. Безвестный, он вышел из легенды и, как в легенду, ушёл в воды Иртыша.

«НАВСТРЕЧЬ СОЛНЦА»

Начало похода Ермака окутано туманом. Ничего толком не известно — ни путь его дружины, ни время этого пути.

Чуть ли не каждый, кто пишет о Ермаке, выдаёт свою версию его маршрута. Порой случаются ляпы. Ладно, скажем, когда в Тобольском краеведческом музее на планшете перепутали Кокуй- городок и Ермаково городище — из Тобольска Предуралье видно плохо. Но вот когда уважаемые учёные говорят, что 200 км против течения Ермакова дружина проплыла за три дня — это уж слишком. Не удосужившись взглянуть на карту, Татьяна Меттерних в книге «Строгановы. История рода» (2003) выдаёт фантастическую картину пути Ермака: «Летом 1580 года Ермак выступил в поход. Однако проводники оказались ненадёжными, и его войско заблудилось в лесах на берегах Чусовой и её притоках. Казакам пришлось зазимовать в наспех построенном лагере на реке Сильве, а весной вернуться в Черезов к Строгановым…С лёгким сердцем" двинулся Ермак во главе пяти тысяч казаков уже пройденным путём вниз по течению Чусовой. Он намеревался переправиться через реку Тагил и с другого берега выйти к реке Тобол и, наконец, к Иртышу. В поисках наиболее короткого пути проводник привёл войско Ермака к реке Межовая Гукка, которая находилась на границе земельных владений Строгановых. Однако движение по реке оказалось невозможным. Таким образом, казаки снова возвратились на Чусовую, „перетащив с большими трудностями лодки и паруса по суше". С наступлением зимы они наконец вышли к притоку Чусовой — реке Серебрянке».

Следуя устоявшейся традиции, автор не может удержаться от презентации своей версии маршрута Ермака по Чусовой и её притокам. Аргументировать (то есть вступать в спор) автор не станет, ограничившись лишь изложением конечного варианта.

Начнём с апокрифического утверждения, что Ермак дорогу в Сибирь не искал. Чего её искать, если и так все дороги известны? Урал — не Гималаи, не так уж и сложно перевалить с одного склона хребта на другой. Русские издревле ходили в Приобье — начиная с новгородских ушкуйников XII века Улеба и Гюряты Роговича и заканчивая уже упомянутыми казнёнными послами от Грозного к хану Кучуму. Вогулы и пермяки везде, где можно, протоптали тропы через Урал — по Сылве, Усьве, Межевой Утке, Серебряной. Пути эти выводили на Чусовую ниже Каменского острожка постройки 1574 года (за 6 лет до похода Ермака); следовательно, западные «концы» трансуральских маршрутов были на уже освоенной строгановской земле — и были знакомы русским поселенцам. Ермак не искал какой-то новой дороги.

Дело в том, что местные жители плавали по речкам и переволакивали через водоразделы свои лёгкие лодки из кожи или коры, а Ермак шёл на больших, тяжело гружённых стругах. И поэтому он не плутал, а один за другим пробовал разные маршруты: какой из них подойдёт для его флота? Забегая вперёд, можно сказать, что не подошёл никакой.

Археолог С. Островский пишет: «Можно предположить, что система волоков, которыми пользовался Ермак в XVI в., была известна и, вероятно, активно использовалась и в более ранний период».

Свой путь «навстречь солнца» Ермак начал 1 сентября 1580 года. От весны 1579 года, когда Строгановы послали письмо волжским атаманам, прошло почти полтора года. Это время было потрачено и на переговоры со Строгановыми, и на формирование войска, на заготовку припасов, строительство стругов. Наверняка были разосланы разведчики, которые опросили местных жителей о дорогах в Сибирь, — разведчиков тоже нужно было дождаться. Да ещё и пришлось сразиться с мирзой Бегбелием. В общем, казакам было чем заняться. Вряд ли Строгановы вколотили бы в экспедицию Ермака огромные средства, если бы пришлось кинуть её в уральские урманы наудачу, наобум.