Олег Рой - Письма из прошлого Страница 47

— Да, но Надя… — Дима вновь вернулся к главной для него теме. — Не может быть, чтобы ее самоубийство не стали расследовать!

Полина задумчиво посмотрела на него:

— Да, похоже, ты прав. Надо же, а мне это даже в голову не пришло. Ни тогда, ни позже.

— Вот то-то и оно. — Дима допил минералку. — Получается, это еще один довод в пользу того, что Надя жива.

— Но тогда почему вся больница говорила о ее самоубийстве? Куда она исчезла? И почему столько лет о ней ничего не было слышно? — недоумевала Полина.

— Очень надеюсь, что мы скоро об этом узнаем, — проговорил Дима и опустил взгляд на часы. Время полета уже истекало, еще немного — и самолет пойдет на посадку.

До больницы они добрались без приключений. Главный врач в клинике сменился, вместо того симпатичного пожилого мужчины, с которым Полина общалась десять лет назад и даже вспомнила, что его звали то ли Андреем, то ли Алексеем Ивановичем, больницей теперь заведовала женщина, как удалось выяснить — недавно переведенная в область из города. Разговаривать с ней явно не имело никакого смысла, достаточно было лишь получить ее санкцию, чтобы обратиться в архив. Что удивило Полину — так это то, что секретарь главного врача осталась прежней. В той же самой приемной, где толком ничего не изменилось, ну, может, пару раз за это время сделали косметический ремонт, восседала все та же грымза неопределенного возраста и премерзкого вида, которую Полина сразу узнала, но не испытала никакого желания общаться с ней.

По закону подлости, сотрудница архива оказалась в отпуске, но профессиональный навык убеждения, которым владели и Дмитрий, и Полина, сыграл свою роль, особенно после того, как к доводам словесным прибавились еще и доводы финансовые. Справку они получили, и даже относительно быстро, без особой волокиты, но результаты оказались неутешительными — она почти в точности повторяла текст письма, который пришел Диме по электронной почте в ответ на его запрос. Никакой информации о смерти Нади в больнице не было, согласно архивным данным, она действительно сбежала, не дождавшись выписки, 24 мая 2003 года.

— Ну что же, этого следовало ожидать, — констатировал Дмитрий, пожав плечами. — Значит, приступаем к плану «Б».

В травматологическом отделении им повезло гораздо больше — одна из сестер, невзрачная блондинка лет двадцати с небольшим, оказалась постоянной зрительницей передачи «Задушевный разговор» и сразу узнала ее ведущего. Увидев вживую своего кумира и получив его автограф, она так обрадовалась, что готова была на все, только бы оказаться ему полезной.

— Я здесь только пятый год, пришла сразу после училища — огорчилась девушка, когда Дмитрий Корсунский начал расспрашивать ее о сотрудниках, работавших в больнице десять лет назад. — Но многих помню, кто тогда работал, а сейчас уже не работает. А вам зачем, если не секрет?

Дмитрий замялся, и Полина тотчас пришла ему на помощь.

— Видите ли… — проговорила она, — у меня знакомая лежала в этой больнице десять лет назад. И случилась трагедия — она покончила с собой. Прямо здесь, в больнице.

— А, так вот оно что! — девушка, не переставая строить Дмитрию глазки, заулыбалась так, точно услышала что-то очень радостное. — Эту историю я знаю, мне рассказывали. Света Иванова рассказывала, та самая сестра, которая ее… Ну, которая ее обнаружила.

Полина почувствовала, как пальцы Димы крепко стиснули ее руку, однако голос его прозвучал на удивление спокойно и небрежно.

— А вы случайно не знаете, как ее найти, эту самую Свету Иванову?

— К сожалению, она у нас больше не работает, — поведала девушка. — Но если вам так нужно, я могу дать номер ее мобильного, у меня он сохранился.

— Буду вам очень благодарен. — Дмитрий сделал усилие и улыбнулся, но, как заметила Полина, улыбка вышла слегка кривоватой.

— Я ничего не понимаю! — воскликнул он, едва они вышли на улицу. — Согласно архивным данным получается, что Надя сбежала, но очевидцы утверждают, что она умерла… И то и другое звучит так убедительно… черт знает что! Кому верить?

— Думаю, есть только один способ это узнать. — Полина решительно взяла в руки мобильный и набрала записанный на листочке номер. — Алло, это Светлана? Добрый день, Светлана, вам удобно сейчас говорить, вы можете уделить мне минуту времени? Отлично. Меня зовут Полина, я представитель московской адвокатской компании «Захаров и партнеры». Мы сейчас собираем информацию для одного из наших клиентов, и мне сказали, что у вас есть кое-какие интересующие нас сведения. Да. Нет, конечно, ничего противозаконного. Да, разумеется, это не бесплатно, ценная информация стоит дорого. Вы готовы нам помочь? Отлично. Тогда, пожалуйста, ответьте на пару моих вопросов. Где и кем вы работали в мае две тысячи третьего года? Понятно. А в каком отделении? Очень хорошо. Скажите, а имя Надежды Васильевны Щеголевой вам о чем-нибудь говорит? Я напомню: это та самая женщина, которая, по некоторым сведениям, покончила с собой в вашей больнице. Да-да. Видите ли, дело в том, что мы представляем интересы наследников Надежды Васильевны. Да, действительно, ее дочь погибла, но у Надежды Васильевны есть и другие родственники, дети ее сестры, именно они и являются нашими клиентами. И нам необходимо собрать как можно больше информации о пребывании Надежды Васильевны в вашей больнице. Да, разумеется, это не телефонный разговор, необходимо встретиться. Когда и где вам удобно, но желательно поскорее, мы в Саратове ненадолго. Хорошо, это нас более чем устраивает. Как мы вас узнаем? Понятно. Да, разумеется, если ваша информация окажется ценной, мы расплатимся с вами прямо на месте. Договоримся. Хорошо. До встречи. — Она нажала кнопку отбоя и повернулась к Диме: — Ну как?

— Великолепно, — констатировал он. — Я бы так не смог. Где это ты так научилась?

— Фильмы иногда смотрю, — усмехнулась Полина. — Думаешь, один только ты у нас любитель кино? Ну что же, Светлана будет ждать нас через два часа. В городе, в Парке Победы, около «Журавлей».

— А ты знаешь, где это? — поинтересовался Дима. — А то я в Саратове первый раз.

— Найдем, — оптимистично заверила Полина. — Такси есть в любом городе. Ну что, пошли? Дима! А, Дима? О чем ты задумался?

— О «Журавлях», — без особой охоты отвечал он. — Такое чувство, что у меня что-то связано с этим названием. Что-то одновременно и приятное, и грустное. Но что именно — я никак не могу вспомнить. У меня иногда происходит нечто подобное, это началось после аварии. Какие-то провалы в памяти в отдельных местах. Прямо как в старой комедии: «Тут помню — тут не помню», — Дмитрий усмехнулся.

Парк Победы оказался довольно живописным местом. Утопающие в зелени аллейки вскоре привели Полину и Дмитрия к лестнице, ведущей к центральному мемориалу на смотровой площадке, красивому памятнику, на котором застыли в вечном полете двенадцать журавлей, видимо, символизирующих души погибших на войне солдат. Дмитрий и Полина поднялись по пологим ступеням и стали вглядываться в лица сидевших на скамейках людей, пока одна из женщин не окликнула их. Это и была Светлана, и она оказалась именно такой, какой представляла ее Полина — невзрачная, неухоженная, с выражением вечной усталости и апатии на лице. Определить, сколько ей лет, даже не представлялось возможным — она равновероятно могла быть и старше и моложе своих собеседников на добрых десять лет, и приходиться им ровесницей.

Поздоровавшись, Дмитрий и Полина опустились рядом со Светланой на скамейку, с которой открывался великолепный вид на город. Светлана выбрала скамейку на самом солнцепеке, но сейчас это было даже хорошо, потому что яркий свет избавлял Дмитрия от необходимости снимать черные очки. Ему очень не хотелось, чтобы его узнали сейчас, причем совершенно неважно в какой ипостаси — в качестве ли телезвезды, ведущего программы «Задушевный разговор» Дмитрия Корсунского или как Дмитрия Щеголева, пациента больницы, в которой их собеседница работала десять лет назад.

Повернувшись к Светлане, Полина повторила свою легенду с некоторыми уточнениями. По ее словам выходило, что адвокатская контора, которую они с Дмитрием представляют, разыскивает информацию по делу о наследстве родственников Надежды Щеголевой. Или, возможно, ее саму. Если она жива, потому что на этот счет у них самые противоречивые сведения. По одним данным, Надежда умерла в больнице, по другим — просто выписалась из нее. И они были бы очень признательны Светлане, если бы та помогла им разобраться с этой путаницей.

Женщина слушала внимательно, в ее потухшем взоре промелькнула даже искорка интереса.

— А велико ли наследство-то? — полюбопытствовала она.

— Немалое, — кивнула Полина. — Да еще из-за рубежа. И мы очень заинтересованы в том, чтобы побыстрее разобраться с этим делом. Вы ведь можете помочь нам, я не ошиблась?