Олег Рой - Письма из прошлого Страница 48

Женщина слушала внимательно, в ее потухшем взоре промелькнула даже искорка интереса.

— А велико ли наследство-то? — полюбопытствовала она.

— Немалое, — кивнула Полина. — Да еще из-за рубежа. И мы очень заинтересованы в том, чтобы побыстрее разобраться с этим делом. Вы ведь можете помочь нам, я не ошиблась?

Некоторое время Светлана молчала, глядела, щурясь, на утопавший в знойной дымке город, вольготно раскинувшийся по берегу царственной красавицы Волги, и явно думала о чем-то своем, может быть, вспоминала.

— Ладно, — сказала она, наконец. — Вообще-то я поклялась никому об этом не рассказывать, но раз такое дело… Жива Надежда, обязательно найдите ее. Она заслужила это наследство. Видно, есть все-таки на свете справедливость. А то уж ей так в жизни досталось, так досталось… Слушайте.

И она поведала им историю, от которой и Дима, и Полина на некоторое время лишились дара речи. До этого они оба много думали о событиях десятилетней давности, обсуждали их и пытались представить себе самые различные варианты случившегося, но то, что произошло на самом деле, их просто поразило…

Светлана Иванова работала в травме не первый год и за это время успела навидаться всякого. Но она была человеком по натуре добрым, и потому ее сердце не очерствело и не потеряло дара сочувствия даже в такой непростой обстановке, когда каждый второй случай вокруг — драма, а каждый пятый — трагедия. И, разумеется, Света всей душой сопереживала больной, недавно поступившей после дорожно-транспортного происшествия. Женщина, ее звали Надежда, пострадала не очень сильно, у нее было легкое сотрясение мозга, перелом левой руки да несколько несерьезных ран и ушибов. Однако сказать, что Надежде повезло, язык никак не поворачивался. Ее муж — его привезли в ту же больницу и положили в реанимацию — был в куда более тяжелом состоянии, несколько суток не приходил в сознание, и никакой гарантии, что он очнется, врачи не давали. Но это было еще не самое страшное, потому что в аварии погибла их дочь, тринадцатилетняя девочка. На Светлану это сообщение произвело особое впечатление, поскольку ее дочери, которую она уже много лет воспитывала одна, тоже было тринадцать лет и, мало того, ее тоже звали Кристиной. Такое вот удивительное совпадение. Света, как могла, утешала и поддерживала Надежду. Физическое состояние больной с каждым днем становилось все лучше, она почти сразу начала вставать, сама ходила в туалет и на перевязку. Но что касается состояния эмоционального, то Света, как она сама выразилась, без слез на Надежду смотреть не могла и в глубине души страшно злилась на дежурного врача. Какого черта тот так рано, почти сразу сообщил Наде о гибели дочери и состоянии мужа? Нет чтобы подождать несколько дней, пока человек хоть немного придет в себя… Хотя бы до визита следователя, что ли, который приходил не в дежурство Светланы, но, как ей потом рассказали, здорово помотал нервы несчастной женщине.

Чтобы хоть как-то помочь Надежде, Света в свое дежурство по несколько раз в день бегала в реанимационное отделение справиться, как чувствует себя муж Нади. Его звали Дмитрий, Светлана как сейчас это помнит. Однако порадовать Надежду было нечем, Дмитрий в сознание не приходил, и никаких улучшений заметно не было. Самого Дмитрия Светлана не видела, да ей это было и ни к чему, она даже в палату к нему не заглядывала, разговаривала только с коллегами-сестрами. В первое свое дежурство она исправно сообщала Наде, что изменений пока нет, а в следующий раз, через трое суток, сестра из реанимации рассказала ей о молодой женщине, которая, судя по всему, специально приехала из Челябинска, чтобы ухаживать за ним.

— Наверное, это его жена, — предположила коллега из реанимации. — Такая с гонором мадам, сама врач, всех тут построила. Но, правда, и платит хорошо, денег не жалеет. И от него не отходит, все делает, видно, очень уж любит его, так убивается над ним…

— Да нет, что ты, какая ж это жена! — возразила Света. — Его жена тут, у нас, в травме лежит, они же вместе в аварию попали.

— Если не жена, тогда кто? — удивилась собеседница.

— Ну, я-то откуда знаю? Может, сестра. Или еще какая-нибудь родственница.

Вернувшись в свое отделение, Света по простоте душевной рассказала Надежде о женщине-враче, которая ухаживает за ее мужем. Она не сомневалась, что та скажет что-нибудь вроде: «А, это его двоюродная сестра, они выросли вместе и очень привязаны друг к другу». Но Надя вместо этого переменилась в лице, начала расспрашивать о той женщине, и Света запоздало поняла, что сболтнула лишнего — никакой сестры, ни родной, ни двоюродной, у мужа ее пациентки нет.

— Я, наверное, что-то перепутала, — попыталась выкрутиться Светлана. — Не волнуйся, все обязательно выяснится. Вот утречком, перед тем, как сдать смену, я еще раз сбегаю туда и во всем разберусь.

Но идти утром в реанимацию ей не пришлось. Потому что ночью, зайдя в сестринскую, она увидела Надежду у шкафчика, где хранились лекарства. Та разбила стекло загипсованной рукой, вынула, порезавшись осколками, все лекарства, которые смогла достать, и уже вскрыла часть упаковок.

— Надя, ты что?! — ахнула Света, пытаясь вырвать у нее лекарства и оттащить от шкафчика. — Что ты делаешь? С ума сошла?

А та отбивалась и шипела:

— Пусти меня, пусти! Дай мне умереть!

Им обеим повезло, что шума никто не услышал. Кричать Надежда тогда не могла, разговаривала только шепотом — у нее после аварии что-то случилось с голосом, то ли голосовые связки оказались повреждены, то ли стресс так дал о себе знать, Света уже не помнила подробностей. Факт тот, что это оказалось Светлане весьма на руку. Если бы кто-то из пациентов или врачей услышал крики и прибежал на шум, дежурной сестре не поздоровилось бы — ведь именно она, Света, думая о Надежде и ее муже, по рассеянности забыла запереть дверь в комнату.

К счастью, Свете удалось утихомирить Надежду так, чтобы в процедурную не сбежалась половина больницы. После успокоительного Надя обмякла, позволила усадить себя на стул и разрыдалась. Светлана дала ей воды, обняла ее и выслушала рассказ о том, что произошло накануне. Выяснилось, что Надежда решила не дожидаться, пока Света принесет ей известия о муже, и сама отправилась в реанимационное отделение, благо оно находилось в том же здании, только на другом этаже. Непонятно как, но она сумела не только проникнуть в отделение, но и найти палату, где лежал Дмитрий. Однако входить не стала, слегка приоткрыла дверь, осторожно заглянула внутрь и сразу увидела ту, о ком говорила ей Света.

Молодая темноволосая женщина, которая сидела у постели беспамятного Мити, была ей незнакома, Надя не сомневалась, что никогда не встречала ее прежде. Видимо, Надежда двигалась очень тихо, потому что женщина не повернулась в ее сторону и даже не обратила внимания на ее появление. Она продолжала разговаривать с бесчувственным Дмитрием, и, слушая ее монолог, Надежда так и застыла на месте. Из слов женщины ей стало ясно, что перед ней любовница Мити и что муж состоит с ней в близких отношениях уже давно. Женщина говорила об их связи, как о чем-то само собой разумеющемся, вспоминала их прошлое и в ярких красках расписывала совместное будущее, в возможности которого, очевидно не сомневалась. Из слов брюнетки Надя поняла, что та оказалась здесь не случайно. Она не примчалась в больницу, узнав, что ее любовник попал в ДТП, все было гораздо хуже — она, оказывается, ехала на своей машине следом! Подобная новость поразила Надю. Она догадывалась, что муж ей не верен, и давно уже приучила себя жить с этой мыслью. Но чтобы отправиться на отдых с семьей и попутно захватить с собой любовницу — такой наглости Надежда от него не ожидала.

Однако это было далеко не самой страшной новостью. Помимо всего прочего, брюнетка говорила о том, что Дмитрий попал в аварию потому, что вел автомобиль в пьяном виде. Брюнетка знала, что он выпил по дороге коньяка, и убеждала Митю (будто тот мог ее услышать), что сделала все, чтобы отмазать его от ментов. Она то ли подменила пробирку с его кровью, то ли подделала заключение лаборатории, но так или иначе подтасовала результаты анализов, чтобы снять с любовника обвинение.

Выслушав тогда рассказ Надежды, Света сама пришла в ужас. Конечно, узнать об измене мужа, тем более о такой циничной, очень неприятно, она сама прекрасно понимала, что это такое, поскольку лишь недавно прошла через подобную ситуацию, после чего и осталась одна с дочкой. Но это, конечно, ни в какое сравнение не шло с сообщением о том, что твой муж, человек, которого ты всю жизнь любила, по пьяни сел за руль машины и собственными руками угробил своего ребенка. Это уже было за пределами понимания Светы…

Полина сама не знала, каким чудом ей удавалось держать себя в руках, пока Светлана пересказывала им ту историю десятилетней давности, которая, тем не менее, вызвала в ее душе такой отклик, будто все случилось только вчера. Однако еще больше Полину удивляли сдержанность и самообладание Дмитрия. Наблюдая за ним боковым зрением, она видела, что он отвернулся, сильно побледнел, стиснул зубы и с такой силой сжимает кулаки, что костяшки пальцев стали совсем белыми. Но он молчал, и Полина отлично понимала, каких усилий ему это стоило. Торопясь как можно скорее закончить разговор со Светланой, она спросила: