Эдуард Тополь - Кремлевская жена Страница 5

ВОПРОС: И вы хранили все газеты и сверяли их предсказания с жизнью?

ГОРЯЧЕВА: А вы бы их выбросили? Конечно, сверяла! Даже по теории вероятности из тысячи предсказаний хотя бы пара могла сбыться. Поэтому еще тогда, в январе, я из всех предсказаний, даже самых бредовых, составила такой, знаете, сводный календарь. Ну, сначала ради смеха. Например, на февраль было восемнадцать предсказаний любовных романов мужа. Со шведской стюардессой, с индийской журналисткой, с поварихой на нашей даче в Крыму, с ленинградской диссиденткой и так далее. Конечно, ни одно из них не сбылось. Но зато сбылось предсказание этой Стефании Грилл насчет взрыва на Кипре: израильтяне взорвали там палестинское судно «Сол фрине». Но я, конечно, не обратила на это внимания. Кого интересует какой-то Кипр?! Но все-таки все эти предсказания меня давили, и в марте я на всякий случай отменила нашу поездку в Швецию. Потому что на март опять было предсказание любовного романа мужа со шведской стюардессой, причем не одно предсказание, а восемь! В восьми газетах в разных концах света как сговорились – шведская стюардесса! Ага. Ну а мы вместо Швеции поехали в Югославию – про Югославию не было никаких предсказаний. Так что видите: можно играть против рока, можно!.. Ну вот… А когда мы вернулись из Югославии и я заглянула в свой календарь, я вдруг увидела, что эта Стефания предсказала события в Нагорном Карабахе…

Я представила себе жизнь Горячевой и мысленно усмехнулась: оказывается, за все надо платить! Она ездит в Лондон, Вашингтон, Париж и Белград, она купается в роскоши и славе, но при этом дрожит как лист от страха и угроз. И я вдруг поймала себя на том, что почти сочувствую ей. Я вспомнила, как наша пресса издевалась над женой Рейгана за то, что та ходит к какой-то гадалке. Но когда все пророки и прорицатели мира год за годом публикуют предсказания на ваш счет, то, даже если только пара этих предсказаний случайно совпадет с действительностью, вы поневоле станете суеверной, не так ли? А если, как в деле Ларисы Горячевой, предсказания какой-то флоридской гадалки начнут сбываться с точностью движения курьерского поезда, то вообще чокнуться можно! Подумать только: именно в феврале началось палестинское восстание в Израиле – как и предсказано этой Стефанией Грилл! В марте – американский конгресс судит этого антикоммуниста Оливера Норта, а потом резня в Сумгаите и восстание в Нагорном Карабахе – словно запланировано. В апреле – победа Буша у республиканцев и Дукакиса у демократов. В мае…

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

Л.М. Горячевой (продолжение)

ГОРЯЧЕВА: Знаете, как я себя чувствовала в это время? Ужас, поверьте мне, неотвратимый ужас… Как у Анны Карениной перед летящим на нее паровозом… Да… Особенно когда сбылись все предсказания этой Стефании на май, июнь и июль. За предсказаниями остальных газет я уже не следила – мне было плевать на все: на эти выдумки насчет романов мужа со стюардессами, войны с Китаем, нападения инопланетян и прочую галиматью! Но предсказания этой Стефании – они меня убивали. Я не могла уже просто сидеть и ждать своей смерти! Я должна была что-то сделать! Хотя бы выяснить у этой Стефании подробности покушения…

ВОПРОС: Когда и через кого вы с ней связались? Пожалуйста, расскажите подробно, это крайне важно.

ГОРЯЧЕВА: Ну, я не могла поручить это нашему послу в Америке, сами понимаете, я должна была сделать все тихо, без лишних глаз и ушей. Вы понимаете, кого я имею в виду?

ВОПРОС: Думаю, КГБ. Да?

ГОРЯЧЕВА: Верно. Ни для кого не секрет, что большая часть сотрудников нашего посольства в Америке – это гэбня. Но я не хотела их вмешивать в это дело – не хватало еще, чтобы Чебриков поднял меня на смех! Короче, я взяла эту газету и пришла к Добрынину. Он двадцать лет был нашим послом в США и, конечно, хорошо знает, кто там в нашем посольстве сотрудник КГБ, а кто нет. И должна вам сказать, что Добрынин очень серьезно отнесся к этому делу. Я боялась, что он будет смеяться надо мной, а он – нет. Но он сказал, что никому из посольских доверять нельзя. Потому что даже если сотрудник посольства не кадровый гэбэшник, он все равно пишет в КГБ доносы и рапорты, без этого его за границу теперь на работу не пускают. А кроме того, поездка любого сотрудника нашего посольства во Флориду не может пройти незамеченной, ее засекут сразу с двух сторон – и шеф нашей резидентуры, и агенты FBI. Так сказал мне Добрынин. «Ну, хорошо, – сказала я. – А может быть, в нашей миссии в ООН или в торговом консульстве есть чистые люди, то есть не связанные с КГБ?» «Может быть, – сказал он. – Но я таких не знаю…» «Что же мне делать?» – спросила я. И он сказал: «Если вы не хотите ввязывать в это дело КГБ, то у вас остается только одна возможность выйти на эту гадалку – с помощью евреев-эмигрантов…»

ВОПРОС: И вы выбрали этот путь?

ГОРЯЧЕВА: Да. Хотя, конечно, мне было сложно на это решиться. Вы понимаете, я не антисемитка и муж тоже. Мы выше этого. Но все-таки…

ВОПРОС: Извините, Лариса Максимовна, что я вас перебиваю. Прежде чем перейти к евреям, я хочу уточнить: почему вы отвергли первый путь? У вас есть какие-нибудь основания подозревать КГБ в подготовке покушения?

ГОРЯЧЕВА: У нас есть основания подозревать всех! Потому что когда мы начинали перестройку, мы даже не подозревали, на что наткнемся! Вы думаете, мы знали, насколько ужасно положение страны буквально во всем?! Никто не знал, уверяю вас! Могу я встать, походить? Я, когда хожу, лучше соображаю… Понимаете, Аня, Сталин, Хрущев и Брежнев создали такую колоссальную машину обмана населения всякими победными звонами, что эта машина уже работает сама и обманывает даже ее хозяев! Причем буквально во всем, честное слово! Например, сорок лет назад эта машина придумала такую инструкцию: если в детском садике или в школе возникает холера или еще какая-нибудь эпидемия, то пока число жертв не достигло десяти человек, сведения об этих заболеваниях не передавать в Министерство здравоохранения, а сами смерти квалифицировать по иным, случайным причинам! Понимаете? Тиф, чума и холера гуляли по стране, дети умирали, а официально, по данным, которые Министерство здравоохранения передавало в ООН и в Политбюро, – у нас нет никакой детской смертности и вообще – никаких эпидемий! Стерильная чистота от Балтики до Камчатки! Дети болеют только насморком, да и то очень редко… И так во всем – в промышленности, в науке… И Хрущев этому верил, и Брежнев, да и мы с мужем! «Наша система имеет отдельные недостатки, но все равно она самая лучшая в мире! Социализм и коммунизм – высшая ступень развития человечества!» Ну и так далее… Я, Михаил, вы – мы выросли на этом, это у нас в крови. Поэтому мы начинали перестройку, имея в виду перестроить кое-что, отдельные недостатки – центральное планирование, например. Но когда мы дали газетам гласность и они ринулись освещать реальное положение дел во всем – в экологии, медицине и даже в армии, – Господи, ведь волосы дыбом! Это как у хирурга, который собрался вырезать больному аппендицит, а когда вскрыл ему живот – ахнул: у больного рак по всему телу!.. К чему я это говорю?

Она остановилась посреди комнаты и взглянула на меня строго и чуть исподлобья – так лектор проверяет, слушают ли его студенты. Я вспомнила, что «голоса из-за бугра» передавали: Горячева тридцать лет была преподавателем марксизма-ленинизма, из них последние семь лет – даже профессором в МГУ. Почему-то в наших газетах при всей нашей гласности о Ларисе Максимовне Горячевой еще не было напечатано ни слова, хотя на Западе про нее пишут почти каждый день. Так, во всяком случае, говорят все «вражеские голоса», а с их слов – вся наша страна, которая любой слух молниеносно разносит от Балтики до Камчатки с помощью обмена сплетнями в ежедневных очередях… Не знаю, слушали ли лекции Горячевой ее студенты в МГУ, но я ее сейчас слушала. Больше того, я следила за каждым ее шагом по моей комнатухе, стараясь по быстроте ее речи, жестикуляции и резкости походки определить степень ее психоза. Что с ней – просто душевная истерика человека, измученного манией преследования, или что-то серьезней? Конечно, я не врач-психиатр, но и мы, следователи, по курсу «Судебная психиатрия» изучали разные отклонения в психике человека…

ВОПРОС: И все-таки, Лариса Максимовна, имеете ли вы какие-нибудь конкретные данные, чтобы подозревать КГБ в подготовке покушения на вас и товарища Горячева?

ГОРЯЧЕВА: Ах да – мы говорили по поводу КГБ! Помните, когда я спросила, как вы относитесь к перестройке, даже вы сделали недовольное лицо? Мол, вы за перестройку, но… А теперь представьте себе КГБ – всех его полковников, генералов, Чебрикова. Они считают, что только благодаря им мы пришли к власти. Мол, они выдвинули Горячева еще при Андропове и еще тогда, при Андропове, они же разработали всю программу перестройки. И должна вам честно сказать – частично это правда. Первые реформы были действительно намечены Андроповым и его аппаратом. Но любой процесс имеет свои законы развития! Мы дали людям свободу демонстраций, а они стали выходить на улицы с плакатами «Долой КГБ!». То есть перестройка стала наезжать на ее авторов. Но кого стали винить гэбэшники? Конечно, Горячева! А потом началось – Польша, Армения, Прибалтика! КГБ теряет контроль над событиями! И снова – кто виноват? Горячев! Нарушил принципы социального баланса! Понимаете, они придумали эту перестройку и даже само слово «перестройка» первым употребил Чебриков, а теперь они же ищут как бы снова завернуть гайки! А мы им мешаем, понимаете?