Алексей Слаповский - Заколдованный участок Страница 6

– Что я, глупая? – обиделась Акупация. – Кто про столбун рассказывает, на того самого столбун найти может!

Проводили старуху, и Андрей Ильич, разглядывая брата, сказал:

– Просто смотреть страшно... Надо, что ли, Вадика позвать? Все-таки и фельдшер, и на криминалиста учится. Может, он про такие случаи изучал? Укол какой-то сделает...

– Позвать-то можно. Но Нестеров-то где?

Нестеров распрощался с Прохоровым, который дал ему папку, последние указания, сел в машину и уехал.

Он заспешил к клубу, но тут возникло новое препятствие в виде молодого человека внушительной внешности. Заступив дорогу, тот спросил вежливо, но решительно:

– Здравствуйте. Вы чего с женщиной сделали?

– С какой женщиной?

– С Клавдией-Анжелой, которая уехать теперь хочет.

– А, это она... – сказал Нестеров, имея в виду совсем другое.

Володька понял это как признание.

– Она, она! И хорошо, что не отговариваетесь! Пойдемте разберемся!

– А нельзя попозже?

– Нельзя! Женщина из-за вас... У нее жизнь может покалечиться! Давайте, лечите ее обратно!

Нестеров постарался высказаться веско:

– Молодой человек, я не знаю, что случилось с этой женщиной, а сейчас меня ждет действительно больной человек. Очень больной.

И он, считая разговор на данный момент исчерпанным, хотел идти дальше. Но Володька, обогнав его, опять встал на пути.

– Считайте, что я тоже больной. Очень больной. А больные за себя не отвечают!

Нестеров бывал в таких ситуациях. Для того чтобы их повернуть в свою пользу, необходимо и время, и некоторый настрой. Ни того ни другого у него не было. Поэтому он сказал:

– Ладно, только быстро!

И они торопливо пошли к дому Клавдии-Анжелы.

По пути Нестеров сказал:

– Самое смешное, что я к этой женщине собирался зайти – не сейчас, конечно. Она действительно уезжает?

– Так в этом и дело!

И вдруг Нестеров остановился. Он увидел возле реки ту самую девушку, чье лицо его так поразило на сеансе. (И показалось, кстати, что именно она своим взглядом отняла у него остатки силы.)

– Это кто? – спросил он.

– Сестра моя, а что?

– Ничего. Вы агрессивны даже по мелочам. Это нехороший знак.

– Я агрессивен? Это вы не видели, как я по-настоящему агрессивен! И лучше вам не видеть, серьезно говорю! И тут вам не светит, тут Вадик есть. Между прочим, большой мой друг!

Вадик, большой друг Володьки, о чем он не знал (да и сам Володька об этом узнал только что из собственных слов), в это время недоумевал по поводу Юлюкина, который пришел с просьбой взять инструменты и лекарства и следовать за ним.

– Какие инструменты, какие лекарства? От какой болезни?

Юлюкин мялся.

– Болезнь... Ну как тебе сказать... Народное название у нее есть, но оно... Я его не помню. В общем, на месте увидишь. Со Львом Ильичем неприятность, только ты про это молчи! Понял?

Он окольными путями привел Вадика к клубу, Андрей Ильич впустил их.

– Что так долго?

– Через зады и огороды пробирались, – оправдался Юлюкин. – Народ меня отлавливает – насчет зарплаты. Что-то чуют. Про Льва Ильича интересуются, слышал разговор.

Вадик в это время приблизился ко Льву Ильичу и начал его обследовать.

– Ничего не понимаю. Что это?

– Стол... – начал Андрей Ильич и испугался. – Это... Как там Нестеров говорил? – спросил он Юлюкина.

– Катоническое состояние, что ли...

– Кататоническое, вспомнил! – обрадовался Вадик. – Очень интересный случай!

– И что надо делать в этом интересном случае?

– Не помню. Помню, читал, люди в таком состоянии иногда годами находятся! А бывает – несколько дней.

– Мы и несколько дней не проживем, если зарплату не выдадим, – сказал Юлюкин. – Андрей Ильич, придется из нашей кассы.

– Наша касса другая, у брата – заводская. Да и не в деньгах дело, а вот, – Андрей Ильич достал листы из папки. – Ведомости даже не подписаны! Без подписей и печати выдавать – уголовное дело!

– Ну, печать мы поставим, – сказал Юлюкин. – А вот подпись...

Они посмотрели на руки Льва Ильича.

Андрей Ильич взял ручку и попытался вставить в пальцы Льва Ильича. Удалось. Андрей Ильич обхватил своей рукой кисть брата и скомандовал:

– Ведомость давайте!

Юлюкин поднес ведомость на папке. Андрей Ильич попробовал подписать рукой брата.

В это время раздался громкий стук в дверь.

Ручка прорвала бумагу. Все замерли, будто их застали на месте преступления.

Все замерли, будто их застали на месте преступления.

А кто стучит и зачем, узнаем чуть позже, но сначала посмотрим, что происходит у дома Клавдии-Анжелы.

Володька привел Нестерова и, увидев любимую женщину во дворе, закричал:

– Сам признался!

– В чем? – удивилась Клавдия-Анжела.

– Что он на тебя подействовал!

– Это неправда, – сказал Нестеров. – И не признался, и не подействовал.

– Нет, но как? Вы же только что...

– Успокойся, Володя, – сказала Клавдия-Анжела. – Никто ни на кого не действовал.

– Как это не действовал? Его не было – ты тут жила спокойно, он сеанс провел – ты захотела уехать! Факт: он повлиял!

Нестеров спросил у Клавдии-Анжелы (зная, что женщины терпеть не могут прямых вопросов):

– Вы тоже так считаете?

– Ничего я уже не считаю... И на меня влиять бесполезно. Ты вон сколько влиял, – сказала она Володьке, – ну и что? Или Мурзин тот же.

– А что Мурзин? – насторожился Володька. – Тоже влиял? Слушай, а может, он тебя вообще подкупил, а? Чтобы ты на нее подействовал? – спросил он Нестерова, в возбуждении переходя на ты, что ему, в общем-то, было несвойственно: парень, конечно, горячий, но не хам.

– У вас слишком буйная фантазия, – оценил Нестеров.

– Точно! Точно, так и было! – догадка Володьки тут же превратилась в убеждение. – Ничего, вы не скажете – он скажет!

И Володька ушел, а у Клавдии-Анжелы не было ни желания, не сил удерживать его.

А Нестеров остался. Всё равно он потерял время, можно затратить еще несколько минут.

– Только не удивляйтесь, – начал он.

Анжела воскликнула:

– Ого!

– Что?

– Когда мужчина так начинает, явно хочет удивить.

– Не буду отрицать, – сознался Нестеров. – Хотя ничего удивительного в моем предложении нет. Понимаете, я хочу остаться на некоторое время. Отдохнуть и вообще. А вы уезжаете, значит, можете продать дом. Так я бы купил.

– Неужели? Дешево не продам, не надейтесь.

– Договоримся!

– Наличными дадите?

– А какими же?

– Как-то неожиданно... Подумать надо. А вы вчера, когда сеанс был, на меня смотрели?

– Я на всех смотрел.

– Ничего не почувствовали?

– А что я должен был почувствовать?

– Откуда я знаю? В общем, подумаю еще, ладно?

– Подумайте, конечно...

Нестеров видел, что женщина уже согласна, но опасался торопить удачу. Удача ему сегодня важней в другом деле.

В действительности не так всё просто было с Клавдией-Анжелой. Казалось бы, теперь ее решение уехать только окрепнет: вон как удачно складывается, дом хотят купить! Но это ее и насторожило. И это понятно, это по-нашему: вот я, к примеру, собираюсь поменять квартиру, или работу, или жену. Я мучаюсь и сомневаюсь. Я принимаю решение: поменять. И вдруг приходит посторонний человек и говорит: а не поменять ли тебе то-то и то-то? И я, уже принявший решение, начинаю опять сомневаться. Непонятно? Пример проще: я иду и вижу рубль. Я собираюсь его поднять. И тут слышу голос: «Подними!» Ясное дело, я тут же озадачусь: нет ли подвоха?

Поэтому Клавдия-Анжела застыла в раздумье – и стояла так долго, Нестеров за это время успел дойти до клуба и уже стучал в дверь.

Стучал в дверь именно Нестеров.

Его впустили.

– Ну как? – спросил он.

– Всё так же.

– Ваше мнение, коллега? – поинтересовался Нестеров, увидев Вадика.

Тот решил, что в этом обращении заключена ирония, и защитился сугубой серьезностью и деловитостью.

– Я по другой специальности. Думаю, надо везти в больницу.

– А с зарплатой как быть? – воскликнул Юлюкин. Андрея Ильича заботило другое (хотя и зарплата заботила).

– Тут еще есть надежда, что очнется, – сказал он, – а в больницу попадешь... Знаем мы наши больницы! Пробуйте еще, Александр Юрьевич.

– Попытаюсь. Кстати, Андрей Ильич, покупку дома и участка у вас надо оформлять?

– Какого дома? Какого участка?

– Я хочу купить у вашей продавщицы, она уезжает.

– Кто уезжает? Клавдия? С каких это пор?

Нестеров пожал плечами.

– Ничего не понимаю. Ладно. Это потом. Действуйте.

Нестеров начал действовать.

Он встал напротив Льва Ильича и молча смотрел на него в упор. То ли от духоты, то ли от напряжения он весь взмок.

Но и по лицу Льва Ильича обильно тек пот. Глаза при этом были широко открыты и не мигали. Казалось, он играет в переглядки с Нестеровым.

Андрей Ильич прошептал:

– Он потеет – это хорошо?

– Не знаю, – сказал Вадик.

– Конечно, хорошо, – решил Юлюкин. – Плохо было бы, если бы захолодел.