Александр Ольшанский - Евангелие от Ивана Страница 60

Иван Петрович едва удержался на ногах — кто-то схватил его за плечи. Он обернулся, чтобы поблагодарить спасителя, и увидел двойника.

— Полюбуйся, что сейчас произойдет, — сказал он.

Банда бритоголовых приблизилась вплотную к гранитным ступеням мечети. Последний телохранитель торжественно, на вытянутых руках нес пышный и дорогой тюрбан, предназначенный для возложения на голову нового мусульманина. Только колченогий мистер занес ногу на первую ступеньку (Иван Петрович с помощью неизвестного томографа увидел, что в ботинке не человеческая ступня, а ороговевшая конечность, превратившаяся в раздвоенное копыто), как сухо и беззвучно сверкнула молния. Потом окрестности содрогнулись от раската грома, раздался пронзительный свист — полумесяц, падая со шпиля мечети, мгновенно рассек мистера О'Шанса пополам. Перепуганные бандиты выхватили из-под пальто помповые ружья и автоматы, заняли круговую оборону.

То, что несколькими секундами ранее было одним из богатейших людей Точки RU, неожиданно стало превращаться в кучу золотых царских червонцев. Телохранители, продолжая цепко поглядывать по сторонам и держа оружие наготове, набивали монетами карманы модных пальто.

— Мистер О'Шанс стал царем Мидасом? — саркастически усмехнулся двойник.

Иван Петрович вспомнил, точнее, нашел в своем виртуальном компьютере соответствующий файл, что у Мидаса все, к чему бы он ни притрагивался, превращалось в золото. В том числе и пища. Нелегко ему пришлось избавляться от чудесного дара. Затем Мидас, не иначе, как по царской дурости, унизил Аполлона, присудив победу в музыкальном единоборстве его противнику. Эдакий древний комитет по государственным премиям, за что Аполлон наградил его ослиными ушами.

У мистера О'Шанса был великолепный трехметровый хвост, но это не имело никакого отношения к искусству. Но имело — к сатанизму. Мистер был слугой Мамона, бога наживы и стяжательства. Впрочем, Мамона — никакой не бог, а один из демонов. Поэтому реформы вэтой стране не экономические, а сугубо мамонские.

— Наконец-то, и мы повеселимся! — воскликнул вдруг двойник.

Иван Петрович не понял его возгласа. Когда же с недоумением повернулся к нему, то двойник молча показал глазами на бритоголовых, мол, смотри туда, а не на меня.

Бритоголовые набили монетами доверху карманы длиннополых пальто. На асфальте оставалась еще куча золота, которое в мгновение превратилось в дерьмовидную массу. Она липла к рукам телохранителей, не отпускала их, словно клей для мышей, выделяя при этом какой-то концентрированный смрад.

В карманах бритоголовых оказалось полно дерьма, и они стали снимать пальто и швырять их на смрадную кучу. На них были модные среди бандитов малиновые пиджаки. Освободившись от липучего дерьма, они помчались к трем иномаркам и, что называется, рванули от этого места. Как только набрали скорость, иномарок как не бывало — малиновые пиджаки плюхнулись на мокрый от снежной каши асфальт и, поднимая грязные брызги, проехались в таком положении несколько десятков метров.

Прохожие из числа правоверных и не очень хохотали, глядя на такое представление. Тем более что у малиновых пиджаков были не грозные помповые ружья и «калаши», а детские, цыплячье-желтой раскраски, пластмассовые ружья. Когда скольжение прекратилось, бритоголовые под улюлюканье прохожих вскочили на ноги и, швыряя на ходу «оружие», скрылись в ближайшем переулке.

— Взгляни на Степку Лапшина, — то ли посоветовал, то ли велел двойник.

Иван Петрович «взглянул». На месте загородных владений мистера О'Шанса была просторная поляна, припорошенная снегом и окруженная лесом. Посреди поляны извивался Степка Лапшин, пытаясь освободиться из шерстяной кудели, которая на его несчастье оказалась настоящей.

— Освободить из пут своего дублера желания не имеется? Спасти даже мистера О'Шанса порыв был, а дублера родного — нет? — спросил двойник перед своим исчезновением.

Глава тридцать восьмая

«Загадками стал говорить, — поморщился от досады Иван Где-то. — Какой Степка ему дублер? По бракосочетанию с Варварьком? Двойник не знает, как его женили? Знает. И спасать мистера не было никакого желания. Была команда — вот я и хотел ее выполнить. Стоп, а командовал кто? Неужели демон Мамон? Вот где собака зарыта — не подозревает ли он меня в мамонстве?».

Если бы Иван Петрович продолжил исследование последствий исчезновения мистера О'Шанса, то узнал бы много интересного. Во-первых, все счета выдающегося мамоновца пошли в распыл: разошлись по счетам обворованных и обманутых (кинутых) предприятий, по сберкнижкам ограбленных граждан. У кого не было сберкнижки, деньги, причем с процентами, оказывались в бумажниках, а то и попросту в карманах и дамских сумочках. Во-вторых, исчезли документы на все неправедные сделки. Права прежних владельцев — государства, кооперативных и общественных организаций, частных и честных собственников — были полностью восстановлены. В-третьих, исчезли две атомные подводные лодки, проданные мамоновцем восточному владыке. Их экипажи, благо, лодки стояли в тайной бухте, всплыли на поверхность с ножевилками в руках. Ножевилки были, конечно же, с изображением покровителя атомного флота восточного владыки Степки Лапшина.

В-четвертых, если бы Иван Где-то полистал прессу в супервиртуальном компьютере, то был бы поражен количеством статей о неблаговидной жизни мистера О'Шанса. Но были и хвалебные отзывы в «независимых» изданиях. Удивился бы он и тому, что некоторые издания сообщали, что мистер О'Шанс обосновался в Лондоне, где и живет припеваючи, а генеральная прокуратура Точки RU пытается испортить ему достойную жизнь требованием о его выдаче. В-пятых…

Увы, Иван Петрович сильно расстроился и бесцельно побрел по улицам. Он все больше убеждался в бессмысленности своего возвращения с того света. Вроде бы вернулся в свое время, но оно было чужим и чуждым. Не в ту страну, а он каждый раз почему-то оказывался в другой, вернули? Не мог понять, куда он попадает: в бывший Советский Союз, Россию, Точку RU или в эту страну, в Москву или в какой-то Лимитград? Ко всему прочему, еще и не в ту эпоху сунули? Раньше его кое-кто считал не от мира сего, но не с того же света! Да и чувствовал себя на каждом шагу подопытным. Его наградили исключительными возможностями, даже могуществом, но воспользоваться ими, чтобы не нанести вреда, в этом чертовом мире не мог.

Из супервиртуала он как-то извлек несколько статей и разослал по электронной почте в газеты и журналы. Уступая настойчивым пожеланиям двойника. Стихи с помощью супервиртуала не писал. По старинке считал их результатом движения души, таланта и вдохновения. Но стихи не писались, а кропались. Даже когда он воспылал страстью к Даше, получались корявые и вычурные. Понятно теперь почему: поэзия от Бога, и он не мог допустить воспевание дьяволицы. Ей стишки нравились, а ему было стыдно, что оказался способным сочинять галиматью. Вот тогда-то и вспомнил о содержании памяти супервиртуального компьютера.

Публицистические статьи самому пришлись по душе. Наверное, по той причине, что он их не писал. И еще потому, что были они необычны, ярки и доказательны. В них приводилось множество неизвестных фактов, из них делались совершенно неожиданные выводы.

То, что происходило в Точке RU неизвестный публицист не одобрял, считая многое происками сатанинских сил, вознамерившихся повернуть развитие страны вспять. События в этой стране, по мнению автора, вписывались в общемировой процесс дегуманизации и демонизации человека. На фоне кровавых преступлений во второй трети ХХ века этот процесс представляется чуть ли не нормой. Причину происходящего публицист видел в целевой переориентации человека, поощрение безудержного индивидуализма, культа силы, личного успеха любой ценой, жестокости. Это результат бунта Сатаны против Создателя, мирового порядка, основанного на критериях человеколюбия. Бесовщина стала представляться людям более интересной и увлекательной, чем приевшийся и унылый здравый смысл, скучные нравственные нормы и запреты.

Жизненно необходимо Возрождение Человека, основанного на глобализации гуманистических достижений. У очеловечивании homo sapiens нет спасительной альтернативы. Как нет у самоограничения потребностей, прекращения гонки потребления, отказа от глобализации во имя создания максимально комфортных условий жизни для так называемого золотого миллиарда. По сути Новой Золотой Орды, паразитирующей за счет остального человечества. Как нет альтернативы и у пути цивилизации к Абсолюту, который всё и который Бог — Создатель и Спаситель. Не в клерикальном понимании, пронизанном страхом перед адом после смерти, а в органичном неприятии Зла при жизни, возможного лишь при ориентации на несомненные духовные и нравственные ценности. А в том понимании, что тоталитаризм Добра и Гуманизма — единственная возможность самосохранения человечества. Увы, бунт Сатаны против этого тоталитаризма кажется многим защитой их так называемых прав человека.