Димфна Кьюсак - Полусоженное дерево Страница 7

– Мне дал это дядя, – дрожащим голосом произнес мальчик.

– Какой еще дядя?

Кемми выставил вперед подбородок точно так, как делал его дедушка, указывая направление их деревни. Но женщина нетерпеливо переспросила:

– Я спрашиваю тебя, какой дядя? У тебя что, отсох язык?

– Дядя, который остановился вон там.

– Отсюда я никого не вижу.

– Это тот самый дядя, который вчера катался на доскенад бомборой.

– А, тот сумасшедший? А где же он остановился?

– На другой стороне утеса. У него большая машина. Когда я сегодня утром спускался вниз по дороге, он спал в ней.

– А зачем ты ходил туда?

– Отнес ему немного дров.

– А потом?

Мальчик молчал. Ему совсем не хотелось рассказывать этой женщине, что сказал тот дядя, увидев его.

– Так что же было потом?

– Он попросил меня принести ему продуктов из магазина.

– Ах, вот оно что. А почему же он сам не пошел?

Мальчик пожал плечами.

– А какой он, этот дядя?

– Такой… со странным цветом кожи, – запинаясь, ответил мальчик.

– Со странным цветом кожи?

Он кивнул.

– Что это значит?

– Одна часть у него белая, другая – розовая, а еще одна – красная. Руки все черные, а на глазах черные очки.

Мальчик замолчал, тяжело дыша от усилий, затраченных на описание незнакомца. Женщина как-то злобно усмехнулась.

– Наверное, чудак какой-то, а?

Мальчик ничего не ответил. Он просто не знал значения этого слова.

– А что тебе еще нужно?

От расспросов женщины у Кемми все вылетело из головы. Он уставился в пол, пальцем ноги вычерчивая какой-то узор.

– Я забыл, – ответил он тихо.

– Ну, тогда мне придется самой решить за тебя. Я дам ему то, что понадобилось бы любому разумному человеку на завтрак: хлеб, масло, джем, яйца и бекон. Мяса у меня нет. А у него есть чай?

Мальчик покачал головой.

– Тогда еще полфунта чаю. А зачем у тебя этот бидон?

– Для молока.

Женщина взяла бидон, отошла к холодильнику, потом вернулась и поставила бидон на прилавок.

– Ну, вот и все. У тебя есть сумка?

– Нет.

– Ладно уж, я дам тебе пакет из-под сахара и постараюсь все туда уложить. Смотри, сверху лежат яйца и сдача.

Она перегнулась через прилавок и опустила пакет ему на руки.

Кемми кивнул и повернулся к двери. Женщина крикнула ему вдогонку:

– А что нужно сказать?

– Спасибо, мисс, – хрипло выдавил он из себя.

Кемми медленно брел по тропинке рядом с крутившейся у его ног собакой, прошел вдоль берега, осторожно ступая по каменистой дороге вверх к мысу, с которого ему было хорошо видно, где стояла машина. Не заснул ли дядя снова, подумал он, спускаясь вниз, и громко окликнул щенка, чтобы своим приближением разбудить мужчину. Он побаивался снова рассердить его.

Поль уже начал цинично подумывать, что, видимо, больше никогда не увидит ни мальчишку, ни своих денег. Но в этот момент он услышал, как мальчонка позвал щенка. Кемми робко подошел к машине, положил на сиденье сверток, а рядом – целую горсть мелочи.

Поль занялся содержимым пакета. Мальчик выкладывал покупки, не проронив ни слова, потом, вспомнив, сказал:

– Мяса нет.

Поль кивнул.

– Ничего. Здесь и так всего достаточно, с голода не умру. Думаю, что и завтра у нее что-нибудь найдется.

Поль повернулся, и Кемми увидел волдыри, страшные волдыри, доходившие до пояса. Плечи его были обвязаны полотенцем, чтобы спасти от ветра сгоревшую на солнце спину. Кемми и раньше видел белых, обгоревших на солнце, но никогда еще не видел он таких рубцов и волдырей.

– Костер? – спросил он, кивнув головой на кучу хвороста.

Поль вытащил стаканы и обернулся. И Кемми увидел его глаза. Они были вовсе не такие злые, какими он запомнил их тогда.

– А ты умеешь разводить костер? – с сомнением спросил Поль.

Мальчик кивнул. Он быстро собрал камни, сложил их около скалы, сделав естественный камин, скомкал бумагу, положил на нее сухие листья и прутья, а сверху большие поленья. Потом достал из-под рубашки коробок, зажег спичку, прикрыв огонь ладонями, и поднес к бумаге.

Совсем как взрослый, подумал Поль, наблюдая за умелыми черными руками ребенка и сосредоточенным выражением его лица.

Поль откинул край спального мешка, вздрогнув, когда молния царапнула ногу. Нервы его были обнажены так же, как и его кожа. Запах горящих листьев щекотал горло, пробудив воспоминания о медовом месяце, который они провели с Мерилин, путешествуя и устраиваясь на привал в облюбованных ими местах. В такие же утренние часы, когда с берега дул прохладный ветерок и трава была еще покрыта росой, он вставал и начинал разводить костер. Потом он наскоро купался, потом закипал чайник и поджаривался бекон. Точно так, как это было сейчас.

Парнишка неумело держал сковородку. Поль взял ее, отодвинул бекон в сторону и разбил три яйца, потом перевернул яичницу, чтобы поджарить ее с двух сторон, тонкими ломтями нарезал хлеб, слегка подрумянил его на костре и намазал толстым слоем масла. Впервые за много месяцев он ощутил настоящий голод. Он сложил еду на тарелку и начал жадно есть.

Закончив еду, взглянул на ребенка и увидел, что тот не отрывая глаз смотрит на хлеб, облизывая губы.

«О, черт, – подумал Поль, – ведь мальчишка тоже голоден».

Он бросил ему кусок хлеба.

– Оботри сковородку.

Мальчик не спеша взял сковородку, тихо сказал: «Спасибо, босс», – собрал на хлеб остатки яичницы и сала, потом разломил кусок на две части, половину отдал щенку, а в другую сам жадно вцепился зубами.

Поль с удивлением смотрел на него. Что же у него за родители? Какие-нибудь мерзкие пьянчуги, бездельничают в своем вонючем, грязном поселке. И все же этот мальчишка не бездельник. Он честно заработал себе завтрак и ничего не просил. Поль отрезал еще кусок хлеба, разбил в сковородку два яйца, бросил туда ломтик бекона.

– Поджарь это для себя, малявка.

Странное маленькое существо, думал Поль, глядя, как ребенок старательно, до последней крошки, вычистил хлебом сковородку, положил на хлеб кусочек бекона и отдал щенку.

Вода в чайнике закипела. Поль насыпал в него пригоршню чая и постучал по краю, чтобы чаинки осели на дно. Потом налил чай в две кружки, положил в них сахар и передал мальчику ту, которая раньше принадлежала его жене. Кемми с жадностью выпил весь чай.

Выпив вторую чашку, Поль лег, положив голову на подушку, прислонив ее к пню старого дерева.

Мальчонка начал собирать посуду, то и дело вопросительно поглядывая на мужчину.

– О'кей, – сказал ему Поль.

Он вытащил сигарету, зажег ее и осторожно приложил к губам, боясь, как бы нежная тонкая кожа не прилипла к бумаге.

Огромное безоблачное небо раскинуло над ним свой шатер, оно было чуть бледнее голубого моря. Поль видел и бомбору, глухой рокот которой отдавался эхом у него в ушах, а над нею – солнце, превращавшее морские брызги в ослепительно-белую пену. Поль думал о том, как хватило у него смелости вчера и позавчера носиться над бомборой на этой разбивающейся о черные камни водной стене.

Конечно, если суждено жить, то он будет жить один, раз уж волна отвергла его.

Отец бы сумел ему помочь. Он преуспевал в агентстве по продаже имений.

– У тебя есть все данные, чтобы сделаться хорошим агентом, Поль, – когда-то говорил он.

Приехав сюда, Поль свернул с дороги к озеру и подъехал к заливу, очень похожему на тот, где он останавливался во время своего медового месяца и провел долгие безмятежные дни, катаясь на волнах, величественно грохотавших у берега.

В те дни они с Мерилин часто взбирались на вершину утеса и долго стояли там, глядя на прибой.

Сможет ли он когда-нибудь снова прикоснуться к женщине? Мысль о том, что он никогда не увидит в глазах женщины радости любви, убивала его.

Кемми отнес посуду к ручью и принялся тереть ее песком, стараясь очистить от прилипших крошек. Перемывая тарелки и чашки, он вспомнил о своей маме и об отце, потому что во время их переездов в его обязанности входило мытье посуды.

Покончив с делами, он вернулся к машине. Мужчина лежал на коврике, подложив под голову резиновую подушку, и жадно курил. Кемми заметил, что он очень осторожно подносит сигарету к губам и втягивает в себя дым, едва прикоснувшись к ней, совсем не так, как это делал его отец.

Наверное, это оттого, что губы его похожи на раздавленную в песке медузу, подумал Кемми, такие они распухшие и пузырчатые.

Человек взглянул на тарелки.

– Хорошо, – сказал он, – положи их в корзину в багажнике и убирайся отсюда вместе со своей собакой.

Кемми уже повернулся было уйти, но вдруг спросил дрожащим, но громким голосом:

– А дрова, босс? – И чтобы было понятнее, о чем он говорит, протянул руку к костру. – Можно разжечь огонь.

– Ах, огонь? О'кей, – Поль кивнул. – Принеси дров завтра утром, а потом посмотрим, может, нужно будет что-нибудь купить.

Кемми переступал с ноги на ногу, повернулся и медленно побрел прочь. Щенок поплелся следом.