Алина Дворецкая - Сон Страница 7

«Провинциалка», — сказал ей Володин взгляд. Надо гнать, гнать, он уже не хочет говорить, он уже понял, что нужно беречь силы… ну потерпи, потерпи, милый, еще чуть-чуть, немножко, я люблю тебя, я спасу тебя…

Лес закончился. Начиналось кладбище. Их квартира в Питере была в доме у кладбища. Нужно было выйти из подъезда, обогнуть дом и пройти мимо еще одного дома. Там, через дорогу, располагалось кладбище, но оно было другим. Мила всегда боялась могил; когда они с мамой гуляли в лесу, она с опаской поглядывала на сужающийся просвет деревьев. «Мама, мы вышли к дачам?» — «Да, а куда еще?» — «А не к кладбищу?»

Кладбище в Питере, то, около которого они жили, было нестрашным. Серебристые головы тяжелых крестов, аккуратные квадраты гранитных плит. По утрам Мила в шортах бегала вокруг кладбища (поддерживала фигуру), демонстрируя заинтересованным прохожим ровные загорелые коленки. Это кладбище было родным, и Мила спокойно и радостно думала иногда, что когда-то она тоже будет лежать здесь… так близко к дому…

Сейчас слева и справа от дороги громоздились причудливые фигуры высоких памятников. Могилы. Кресты. Смерть. Призраки. Их тени готовы были броситься со всех сторон на дребезжащий случайный грузовичок. Как долго! Володя не говорил больше ничего, он откинулся на сиденье, тяжело дышал. Дышал — значит, жил. Если бы это было сном! Если бы это было сном, повторяла Мила. Так бывает во сне — идешь по улицам любимого, ставшего родным, золотого города — и вдруг почему-то оказываешься в узких темных переулочках давно забытого, в детстве оставленного городка… где и как произошел этот подлог? И во сне иногда так просто было усилием воли, осознанием — это сон! — вернуться назад, в Питер, и продолжить путь по Невскому, усыпанному желтыми шарами фонарей…

Если бы все это было сном… тогда длинные ряды могил справа могли бы превратиться в уютные аллеи Волковского кладбища, и тогда они уже дома… дома…

Нет, Мила знала, если бы это было сном, немытые окна грузовичка давно бы облепили привидения, полусгнившие трупы в истлевших одеждах, жаждущие человеческой крови. Тогда она просто могла бы проснуться… проснуться, протянуть руку через широченную кровать и дотронуться до теплого Володиного плеча… чтобы почувствовать гладкость кожи, чтобы знать, что сон и есть сон… «Если что-то страшное случилось во сне, значит, в жизни не случится», — сказала ей мама, а маленькая Мила плакала, ей приснилось, что мама упала с балкона, разбилась…

Но нет, это не было сном, не было, не было, кладбище молчало, холмики земли по обе стороны шоссе не шевелились, дорога впереди была пуста…

…Когда грузовик, обогнув последние могилы, протарахтел мимо огромной уродливой надписи «N…», небо светлело. Этого не могло быть; здесь нет белых ночей; они не могли ехать так долго; по Милиным подсчетам, должно было пройти немногим более часа с того момента, когда «бьюик» отчалил от надписи «Harley…»

У гаишника, тормознувшего грузовик, были заспанные карие глаза. Он зевал.

— И куда ж это вы в такую рань?

Володин вид хорошо имитировал спящего, но что-то было не так, это знала Мила и знал гаишник. Она увидела чуть поодаль на дороге белые и желтые машины… и какое-то движение в кустах.

— Можно посмотреть, что у вас в кузове? А вы пока найдете документы на машину, — гаишник был так вежлив с ней…

Она протянула руку, чтобы достать пистолет у Володи из-под мышки… его тело было холодным. Как лед. И твердым, пластмассовым.

— На какой щеке слезинка? — спросил гаишник. Из-за деревьев выходили люди в форме — один… четверо… восемь… Мила выпрямилась; она уже с полминуты давила на газ, но тщетно; ничего не менялось…

— Выходите, — сказал гаишник, — по-моему, вашему другу плохо. Мы отвезем его в больницу.

Ее мужчина. Ее мальчик. Ее муж и сын. Нет, вы его не получите. Мне больше нечего терять. В этой жизни.

И тогда, резко выбросив правую руку вперед, она с усилием нажала на спусковой крючок, но выстрела уже не услышала.

Мгновением раньше взорвался автомат в руках у подбежавшего майора милиции, и, согнувшись пополам от невозможной боли в сердце, Мила почувствовала, что проваливается куда-то… умирает… просыпается…