Борис Минаев - Мужской день Страница 72

Кто-то мягко, но довольно ощутимо толкнул меня в спину.

Это было тихое прикосновение. Как будто кто-то хотел сказать: иди! Я качнулся и побежал по парку молча, утопая в снегу, волоча за собой санки. Мне в спину громко смеялись те двое. Голос у мужчины оказался приглушенный, хрипловатый. Но не страшный.

Дальше почти бегом я пролетел длинную и идущую круто вверх улицу Заморенова, все ее домики, все ее подъезды, потом все наши дворы и позвонил в родную квартиру, не чуя под собой никаких ног. В прихожей меня ждала мама, грозно нахмурившись.

– Что ты себе позволяешь? А? – тяжело спросила она.

– Мама, я... я заблудился! – честно ответил я. – В парке Павлика Морозова!

– Ну что ты мелешь! – с досадой сказала мама. – Иди умывайся, вон весь потный... Что случилось-то?

Мама долго меня ругала, даже кричала немножко, а я смотрел на нее и думал: рассказать ли мне эту историю Колупаеву? Или маме?

И решил, что рассказывать не буду. Бесполезно.

Да и как рассказать? Довольно глупая, в самом деле, история. Про памятник. Или не про памятник, я даже не знаю.

Так и осталась она не рассказанной. До поры до времени.

Если вы захотите придти в парк и посмотреть на памятник Павлику Морозову, учтите – его больше нет. Куда-то перенесли (хотя, может, и просто переплавили).

Нет и красивого вида на Москву-реку – его давно уже, лет пятнадцать назад, загородил громадный Белый дом. Нет и вывески: «Детский парк имени Павлика Морозова». Пиво и мороженое здесь по-прежнему не продают.

Теперь в парке стоит деревянная часовня. В память о тех, кто случайно или по глупости погиб во время волнений в 93-м году. Так что в некотором смысле место осталось загробным.

Хотя по-прежнему девочки катаются тут на санках.

В ГОСТЯХ У ДЕМОЧКИ

1

Демочка открыл дверь и радостно завопил:

– А! Товарищ Задов пришел!

(Был в свое время такой фильм про гражданскую войну, «Хождение по мукам». Там в отряде у Батьки Махно, куда по ходу действия попадает главный герой, есть один неприятный тип. Он все время жрет, пьет и говорит сам про себя: «Я Лева Задов, со мной шутить не надо».)

Я слегка опешил, потом постоял немного в дверях и сказал:

– А может, лучше я пойду? Тут у вас и без меня весело. Но Демочка уже втащил меня внутрь, а выглянувший из

комнаты Вовик сказал:

– Не обращай внимания. Больной человек наш Демочка, что с него возьмешь. Не обижайся.

– Ну давай, Лева, раздевайся, давай проходи, раз пришел, – скучно произнес Демочка.

Я долго ковырялся в прихожей, снимая ботинки и накидывая куртку на высокий крючок.

Да!

Не зря я сомневался, не зря тревожился вчера перед сном и сегодня с утра, сразу как встал, – а стоит ли идти в гости к Демочке, и не выйдет ли от этого каких-нибудь мучений?

(Кстати, немного об этом слове. Мама часто говорила мне: «Мучение ты мое!» – но я никогда не мог понять, насколько

серьезны эти ее слова. И выражение это было для меня какое-то ненадежное, туманное, как вот, например, мои мучения с Вовиком и Демочкой в данном случае – вроде мучение, а вроде в гости пришел).

Уж очень язвительный человек был этот Демочка. И выносить его кривлянья, по сути дела, мог в нашем дворе спокойно один только Вовик. Ну уж на то он и Вовик, непробиваемый, как слон, но таящий за грубой кожей израненное сердце.

Такой человек не мог, конечно, дружить с кем попало. Он мог дружить только с кем-то одним, кто бы очень сильно нуждался в его защите. Все это я и так знал. И для того, чтобы убедиться в том, что никто Вовику с Демочкой, кроме друг друга, не нужен, вовсе не обязательно было переться к ним в гости и испытывать все эти мучения.

...Но для того чтобы придти к Демочке в гости, было у меня три важнейших причины. Или две, сейчас я уже забыл. Нет, все-таки три.

Первая. Я хотел узнать, будут ли они вообще участвовать в строительстве «коробочки», то есть нашего дворового стадиона, которое я задумал во время приезда моего дяди Юзи. Все уже давно согласились, кроме них. Колупаев согласился, Бурый, Женька Хромой, короче, все. Теперь вот оставались только Вовик с Демочкой.

Была и еще одна чисто деловая причина. Демочка говорил мне, когда звал меня в гости, что у него есть знаменитая в западном мире игра «Монополия», где покупаешь и продаешь дома, землю, – в общем, все, что в нашем мире, как известно, не продается и не покупается. Ни за какие деньги. Поиграть в такую интересную и опасную игру мне, честно говоря, хотелось. Хотя смысл ее изначально, конечно, был мне не понятен. Ну кому, скажите, пожалуйста, можно было продать наш двор? И кто бы после этого стал в нем жить? Да никто! Вообще никто!

Но, так или иначе, а эти две причины были простые и понятные. А вот третья причина уже была с оттенком мучения. Хотя, с другой стороны, она-то и была самая главная.

...Оказывается, до этого момента еще никто не приглашал меня в гости! Не с родителями (с родителями-то, понятное дело, много раз приглашали), а меня одного!

Это я выяснил для себя, когда поступило Демочкино приглашение, и я стал от нечего делать вспоминать, а кто же и когда же еще приглашал меня в гости? И выяснил, что никто и никогда! От этой мысли мне даже стало как-то жарко. Дожил до таких лет, и даже никто в гости не зовет? Разве это вообще жизнь?

У Колупаева мать днем всегда дома. Причем где она работает, покрыто мраком неизвестности. Но днем она всегда сидит дома, хоть плачь, а поздно вечером работает. Вот к кому бы я с удовольствием сходил в гости, так это к моему другу Колупаеву! Но нет, ему мать не разрешает. Вот и разберись там поди с ними...

Или вот Женька. Он вроде и не против. Но у него бабка совершенно помешана на Женькином здоровье. Мальчик-то действительно нездоров – одна нога короче другой, это понятно. Но, в общем-то, когда пришли гости, можно эти проблемы как-то и забыть. Ненадолго хотя бы. А она нет, только

и знай давай – Женя, зачем ты так много ешь, у тебя и так гиподинамия, Женя, не сиди в этой позе, от нее будет искривление позвоночника...

Откуда я все это узнал? Это я узнал от Колупаева, который однажды сделал глупость и пришел к Женьке в гости. Колупаеву не разрешали прихлебывать из блюдца и есть оладьи руками. После такого дела желания, конечно, ходить к Женьке в гости ни у кого уже не было. Да он и сам-то не очень этого хотел.

Ну, с Суреном понятно, там большая армянская семья, всегда кто-то дома, тоже особо не разгуляешься.

А вот Демочка частенько оставался дома совершенно один, без взрослых! И спокойненько мог позвать к себе в гости!

Вот ведь какой парадокс! Самый неприятный человек нашего двора первым зазвал меня в гости. Но думать над этим парадоксом мне теперь было совершенно некогда. Я ведь уже пришел к нему.

Я уже сидел на стуле и смотрел в бегающие туда-сюда Демочкины глаза.

Наконец, он сфокусировал на мне свой бегающий взгляд и лениво спросил:

– Ну что, Лева? Чай-то будешь? Или, может, сразу играть начнем?

– А варенье есть? – ответил я. Вообще-то вопрос был так, для проформы. Посередине круглого стола стояла приличная такая вазочка с клубничным вареньем.

Демочка с недовольным видом сходил на кухню, принес блюдце с ложечкой и поставил передо мной.

Я взял вазочку, переложил в блюдце три-четыре ложки варенья, и задумался: а где же чай? Гонять Демочку второй раз на кухню за чаем не хотелось, но и есть варенье без чая – тоже. Поэтому я отодвинул блюдце и торжественно сказал:

– У меня к вам дело, ребята.

И в этот момент произошло что-то странное. В комнате повисла какая-то нехорошая тишина. Как будто Вовик с Демочкой что-то хотели сказать, но никак не решались. Вовик тер себе уши и смотрел в одну точку. А Демочка моргал то одним, то другим глазом, засовывал под нижнюю губу язык, хрюкал, что-то напевал, как будто вообще находился в комнате совершенно один.

Но что самое поразительное – до меня сразу дошли смысл и значение всех этих диких движений и безумных звуков! Я понял, что, как человек неопытный, повел себя в гостях неправильно. Не нужно было сразу говорить о деле, нужно было сначала повести светскую беседу о том, о сем.

Но я стеснялся ее вести.

И тут Вовик вдруг встрепенулся и спросил совершенно неожиданно:

– Ну, как дела? Как, Лева, вообще настроение? Как погода?

Я напрягся немного, но сказал честно, без запинки:

– Спасибо, хорошо. Погода дрянь, сплошные дожди. А так вообще нормально. А как у вас дела?

Вовик с Демочкой как-то сразу заулыбались.

– Как у нас дела? – повторил мой вопрос Демочка. – Сновидения нас замучили. Кошмары, понимаешь. А так вообще все хорошо.

– Маньяк ему по ночам снится, – сообщил Вовик, накладывая себе варенье. – Душит Демочку подушкой, сволочь белоглазая. Его уж и к врачу водили, и к бабке-знахарше, и в церковь к попу. Ничего не помогает. Снится, на фиг, маньяк с синим лицом. Наверное, в психиатрическую скоро Демочку положат. Будут ему уколы делать. Лошадиные дозы.