Мария Скрягина - Вид на Старый город Страница 8

Больше Франк и Марта не встречались.

Вечером, в канун Рождества, Пламен повел Марту на Остенгассе. Он не мог удержаться от смеха, когда представлял себе удивленные лица родителей. Марта то и дело одергивала его, но все было бесполезно, время от времени он начинал так хохотать, что случайные прохожие делали слишком серьезные лица.

— Gruss Gott! Мир вам!

— Входи, сынок!

— Папа, я узнал, что тебе приглянулась одна весьма симпатичная девушка.

— Смеешься над отцом! Как не стыдно!

— Я решил тоже за ней приударить.

— Глупости!

— Не верит! Входи, Марта!

— Добрый вечер!

— Ничего не понимаю. Это розыгрыш? И давно вы знакомы?

На шум пришла Светла, заохала, заахала, Марта стала рассказывать историю знакомства с Пламеном, Пламен стал снимать с нее пальто, старший Димов только покачивал головой, а в двери уже звонил сосед Мирко с женой — начиналась предрождественская кутерьма.

И Марта знала, каким будет вечер — с большим, нарядным столом, со сладкой ракией и многочисленными тостами, с разговорами, шутками, песнями, игривыми препирательствами, это будет вечер дружной, теплой семьи, которую ей кто-то подарил в не самое лучшее время ее жизни. И ей очень хотелось, чтобы этот Кто-то отныне был рядом всегда.

Было одиннадцать часов утра. Город, наполненный торжественной тишиной и спокойствием, принимал Рождество. Время от времени начинали звенеть в церквях колокола, делясь радостной вестью о рождении Спасителя.

Марта и Пламен поднялись на один из регенсбуржских холмов, где стояла церковь святой Троицы. Марта вспомнила миг, когда перед ней открылась бездна Вальгаллы. Теперь все было иначе. Лежащий внизу город напоминал самую настоящую рождественскую открытку. Средневековые домики, чьи крыши покрыты легким снежком, дымок из труб, башни, Дунай. Все нежно-розово-голубое, освещенное зимним солнцем. Да, это был город, которому открылась Тайна о мире.

В нем рождались и умирали тысячи людей, здесь было прожито множество трагедий и драм, здесь совершилась не одна любовная история, и произошло множество открытий, но главным было не потерять в этом потоке свою историю. И написать ее собственным почерком, выбрать свой шрифт — строгую готику или витиеватую кириллицу, но так, чтобы уже не довлело ни средневековье, ни собственное прошлое. Вид на Старый город отныне будет таким, каким захочет Марта.

«Уважаемая госпожа Фишер!

Прошу простить меня за задержку с отправкой письма. После смерти о. Николауса мне пришлось тщательно разобрать его архив, привести в порядок различные бумаги и документы, а также подготовить к публикации его последний труд „Дар веры“. Теперь, выполняя его просьбу, посылаю Вам письмо, написанное им незадолго до смерти. Выражаю Вам мои искренние соболезнования в связи с кончиной о. Николауса. Наш приход понес невосполнимую утрату, но нужно жить дальше. Будем рады видеть Вас в нашей церкви.

С наилучшими пожеланиями,

«Дорогая Марта!

Прости за то, что в последние годы я уделял тебе мало внимания, может быть, решив, что ты уже достаточно взрослая и другие, неокрепшие души, нуждаются во мне больше, чем ты.

Сейчас, когда врачи не обещают мне долгих лет, да что там, месяцев, жизни, я хочу постараться успеть завершить те дела, на которые раньше не хватало времени и которые можно было отложить до завтра.

Дорогая Марта, так хочется узнать, как ты живешь, счастлива ли ты, чем занимаешься и не разочаровалась ли в вере.

По своему опыту я знаю, что вера не есть нечто данное один раз и навсегда. Это не водительские права, которые тебе выдали и теперь ты можешь спокойно ехать по жизни. Жизненный путь нелегок. Не всегда огонь веры горит ровно, иногда он жарок и велик, иногда спокоен, светел, а иногда еле теплится. Вера пульсирует. Идут годы, многое происходит в нашей жизни, человек меняется, меняется и вера. Она не становится лучше или хуже, она становится другой. Мы можем поддаваться искушениям, соблазнам, сомнениям, оставлять и предавать Бога, но главное — помнить, что Он никогда нас не предает. И значит, всегда можно вернуться.

Можно уйти от веры, сказав — зачем мне все это: какой-то Бог, перед которым я должен отчитываться, признавать вину, когда со всех сторон кричат, что у тебя есть права, в том числе право на грех. Можно, как будто в супермаркете, сложить в тележку веры только то, что нравится — веру во Христа, Деву Марию и позабыть о Таинствах и Воскресении. Можно съездить в Тибет и принять буддизм — красиво и экзотично, и вроде бы тоже во что-то веришь. Можно стать аккуратным прихожанином, посещать все службы, исповедоваться и причащаться, но в своем сердце оставаться холодным и равнодушным. Можно утратить восприимчивость неофита и относиться к церковной жизни как к привычке и обязанности, не воспринимая чудо Богообщения.

Сценариев много. И даже, выбрав что-то одно раз, нельзя быть уверенным, что все не изменится. Вера — это не только радость, вера также и труд. Без духовной работы мы всегда можем ее утратить. Помни это, моя дорогая Марта. Нельзя самоуспокаиваться, „Бодрствуйте на всякое время!“ говорил Господь.

Если ты спросишь меня, боюсь ли я умирать, то скажу честно — страшат мысли не о самой смерти, страшно, что там — буду ли я достоин предстать перед Господом.

Дорогая Марта! Я запомню тебя такой, какой ты была на Конфирмации — юная, светящаяся, молодая девушка, которая нашла бесценное сокровище и хочет поделиться им со всем миром. Береги же его, и да благословит тебя Господь,

С любовью во Христе, вечно твой, о. Николаус.

31 мая 200… года,

Монастырь Нидеральтайх»

Примечания

1

Айдэ (болг.) — давай.

2

«Deutschland uber alles» — «Германия превыше всего». Слова немецкого гимна, написанного в 1841 году.

3

Das Planen (нем.) — планирование.

4

Neuschwanstein («Новый лебединый камень») — замок в немецких Альпах, построенный при короле Людвиге II по проекту Эдуарда Рейделя.