Исмаил Шихлы - Антология современной азербайджанской литературы. Проза Страница 84

Сарв не ответила. Наконец, перевернувшись на месте, она наполовину открыла глаза. И Ханчалов увидел, что Сарв еще не вернулась из той дали, куда вчера вечером прошла с танцевальной площадки ресторана своей нежной, чуть спотыкающейся походкой. Он снова повторил сказанное.

— Я никуда не еду, — жалобно сказала Сарв. — Поеду в Джовдарлы.

Ханчалов попытался уговорить ее, но ничего у него не получилось, словно все сказанное им билось об тот самый прозрачный занавес, который постепенно терял свою прозрачность, становился толще и, толстея, стал занимать все пространство комнаты. В какой-то момент ему показалось, что сказанное им — это не слова, а материальные частицы, имеющие конкретную емкость, и они, падая на землю, образуют определенную массу, и после того как он уедет, всякий, кто войдет в комнату и увидит это, будет жалеть о подобном расточительстве.

Он попытался осмыслить свои чувства к Сарв, образовавшиеся в рамках знакомства в течение неполного одного дня. У этой девушки, снизу-вверх глядевшей на него в машине, в глазах которой не было ни капельки горечи, был по-родственному близкий акцент, упругие груди, не вмещающиеся в его руки, скользкие сплетения под душем и та незабываемая походка, которой она ушла с ресторанной площадки. Ханчалов пожалел обо всем этом. Этот неполный день, затраченный им на это путешествие, показался ему большим, неудачно прожитым отрезком жизни длиной в целые годы. Что за праздничная комедия, поднявшая его с места, приведшая его с незнакомой женщиной в эти места, заставившая их пережить это приключение, не нужное никому из них?!

Подождав еще немного, он взял свою сумку и вышел из комнаты. Во дворе было прохладно, в тишине лишь тоскливо, беспрерывно попискивала одна из ламп на высоких столбах. При внимательном прислушивании возникало некоторое недоверие к тому, что здесь, в этой тишине, посреди этих лесов и гор могут существовать дорога, отель и люди, сладко спящие в нем. Какое-то мгновение все пережитое в течение дня показалось брокеру сном. Такие поражения в его годы были для него вдвойне тяжелы и даром не проходили. Ханчалов бросил сумку в багажник машины и взял оттуда ружье. Выстрелил и разбил пищавшую лампу вдребезги, рассыпав на землю ее осколки…

Садай Будаглы (род. 1955)

ПОПУТНЫЙ РАЗГОВОР

© Перевод П. Ахундова

Могу довезти, если едешь домой. Это не составит мне большого труда, все равно я проезжаю через ваши края. Ты все еще живешь возле метро «Нариманова»? Говорю же. Ну, садись. Как-никак, мы с тобой товарищи по работе, коллеги, большую часть дня бываем вместе, хотя ты и не со всеми ладишь. Год исполнился, как ты с нами работаешь? Это немалый срок. Но это не имеет никакого отношения к тому, как ты разбираешься в людях. Казалось бы, разве можно не знать человека, с которым долгое время живешь под одной крышей. Многое зависит от обстановки и обстоятельств. Иногда обстоятельства складываются таким образом, что человек, которого ты считаешь близким, внезапно меняет свой облик. Что поделать, такова жизнь. Узнаешь, что к чему, по мере прожитых лет. Вот уже около десяти лет, как я здесь работаю, но здесь очень мало таких людей, которые достойны того, чтобы я привел их к себе домой, в круг своей семьи. Я не советую избегать всех подряд и ни с кем не водиться. Нет, ты волен строить с ними какие бы то ни было отношения, это твоя жизнь и твое право. Но к сердцу своему не всякого подпускай. Бывает, раскроешь душу, поделишься своей тайной, и в один прекрасный день обнаруживаешь, что бьют тебя по самому больному месту. Так устроена жизнь. Проявишь слабость — и ты пропал. Ты мне в сыновья годишься, вся твоя жизнь еще впереди. Постепенно и ты наберешься жизненного опыта, и вскоре сам дойдешь до истины.

Я знаю, что ты женат. А дети у тебя есть? Мальчик? Да хранит его Аллах! Вижу, как ты иногда заигрываешь со здешними девушками. Нет, я ничего не имею против. Гулять тоже надо, встречаться, любить, развлекаться. Мужчина волен иногда позволять себе такое, но в меру. В первую очередь необходимо, чтобы тебя в семье считали мужчиной. Бегать сегодня туда, завтра сюда — это не дело. В этом случае ты ничего не узнаешь о потребностях своих домочадцев — куда они ходят, откуда возвращаются, что ели, что пили и т. д. Налаживай свои дела сначала дома, а потом уже вне дома. Если ты содержишь семью так, как полагается, тогда можешь себе иногда позволять идти на сторону. Это я так, к слову сказал, ты сам, слава Аллаху, смышленый парень. Я тоже немало повидал на своем веку и ни в чем не нуждался. Все мы под Господом Богом ходим, видит Бог, что подобные дела я совершал, основываясь не на чувствах, а на разуме. Я действовал с умом, думая обо всех последствиях. Было — кончилось. Подойдешь к этому с чувствами — пиши пропало. Ты станешь мучиться. Ее смех, осанка, взгляд — все будет тебя будоражить.

Ты начнешь всему придавать какой-то смысл, все будешь как-то истолковывать. Почему, мол, сегодня не так посмотрела, почему не так улыбнулась и т. д. Нет ничего ужаснее, чем внутреннее беспокойство. Я уже не говорю о том, как будет разрываться и раздваиваться сердце. Хочешь, не хочешь — а дома ты обязан будешь быть одним, вне дома — другим. Женщина — такое хитрое создание, она замечает самые малейшие изменения. Если она что-то почувствовала, ты пропал, она не будет сидеть, сложа руки. Как бы то ни было, она ответит тебе, отомстит сполна. Ты читал «Тысяча и одну ночь»? Там девушка среди бескрайних пустынь находит возможность отомстить диву, который ее похитил. К тому же делает все это прямо перед его носом. Чтобы див не проснулся, она тихонько поднимает его голову со своих колен и кладет на землю, вынуждая при этом одинокого мужчину, попавшего в пустыню, побыть с ним. Вот какое создание женщина! Она добьется своего во что бы то ни стало. Поэтому не надо давать ей повода. А дела сердечные надо делать не с чувством, а с умом. Так будет хорошо и для тебя. Ведь всю свою жизнь мы стараемся, мечемся туда-сюда, чтобы у нас были дом, семья, работа, чтобы быть спокойными по поводу завтрашнего дня. Поэтому подумайте, стоит ли ради мимолетной забавы, ради мнимой любви разрушать семью, будоражить свитое гнездо? Стоит ли? К чему мне эта любовь, если из-за нее я лишусь дома, потеряю уважение в семье и на работе? Все говорят: Меджнун, Меджнун, а ты спроси — хочет ли кто-то стать Меджнуном[13]? Дома я очень строг, и никто не смеет со мной пререкаться. И это не потому, что я все делаю правильно. Главное, чтобы тебе верили и доверяли, и даже ошибку твою считали правильной. Стоит лишь однажды признать свою ошибку — все, потом всю жизнь будут находить ошибки даже в правильных твоих поступках и действиях.

У меня один сын и одна дочь. При необходимости я завожу с ними откровенный разговор. Бывало, что с сыном я беседовал так же, как сейчас с тобой. До него понятия «стыдно, нельзя, неприлично, некрасиво» просто не доходят. Ведь я родитель, я желаю детям только лучшего. Так зачем же я должен зазнаваться и вести себя как чужой, чтобы потом самому же и мучиться? Если они поступают неверно, ошибаются в чем-то, я обязан указать им верный путь, помочь добрым советом и наставлением. Я должен быть им другом. Дочку я уже выдал замуж за ее любимого. Они вместе учились. Сначала я поспрашивал о нем, узнал многое о его родных, и только затем уже дал свое согласие на их брак. Мой зять — самый младший в семье ребенок. Семья их состоит из трех человек — матери и двух сыновей. Плохо только то, что жили они все вместе. К тому же старший брат его был женат. Ты знаешь, я всегда боялся красавиц и избегал их, насколько это было возможным. Быть может, я боялся влюбиться и не верил, что они способны меня полюбить, или же сомневался в их преданности. Да, почему-то всю жизнь я их сторонился. Жена деверя моей дочери тоже красива. Очень красива. Красота тоже ведь бывает разная. Ее красота манит человека, сводит с ума. Она, словно дерево, усыпанное цветами, стоит пред тобой. Говорит: «Смотри на меня и любуйся, глаз от меня не отводи». Даже я не мог оторвать от нее глаз. Все ее любили — добрую, отзывчивую, веселую и всегда улыбающуюся. Однако она чересчур независима. Очень поздно возвращалась домой, иногда вообще не возвращалась, говорили — уехала в командировку, осталась ночевать у подруги и т. п. Представь себе, муж сидит дома, а жена еще с работы домой не вернулась. Появляется среди ночи и говорит, что была у подруги. Как ты на это смотришь? Муж ничего не говорит, свекровь тоже молчит. Не буду же я говорить вместо них. Я не говорю, что если она поздно вернулась с работы, то обязательно что-то не так сделала, в чем-то провинилась. Нет, но ведь всему есть предел. Когда я вижу, что никто не реагирует на тот или иной мой поступок, на следующий день я даже и не отказываюсь от него. Все мы такие. Надо своевременно нас останавливать и говорить: «Так нельзя! Нужно вот как. Иди вот этим путем» — и т. д. В общем, я уже не мог терпеть это дальше. Ближе к концу рабочего дня я поехал к ее учреждению. Один раз, второй, третий, и так несколько дней. И все стало ясно. Мое предположение подтвердилось. Я много думал, что мне делать, как быть. Ведь в этом доме живет и моя дочь. Они вместе с ней ходят туда-сюда. Если даже многим и в голову не придет ничего плохого, но ведь кто-то же может подумать о том, что и моя дочь, как она, птица того же полета. Кому и что докажешь? Сначала я рассказал об этом дочери, чтобы она сама решила, кому оставаться в этом доме — ей с мужем или деверю с женой. Я предупредил ее, чтобы не вынуждали меня закатить скандал и забрать ее оттуда силой. Девочка стояла в замешательстве, не в силах поверить моим словам. Нелегко поверить в такое, я и сам это прекрасно понимаю. Видя, что из разговора с дочерью ничего хорошего не вышло, я рассказал обо всем этом ее свекрови. Она тоже что-то пробурчала, промямлила, в общем, так прошел еще один месяц. Жизнь шла своим чередом. Изменилось только отношение ко мне. И дочь, и ее свекровь отворачиваются от меня, отводят свои глаза при виде меня, словно я внес в их дом беспокойство. Ведь никто же не хочет быть плохим человеком. Что с того, что это брат, мать или кто-то другой, зачем им накликать беду на свои головы? Пусть он сам обо всем узнает, а если не узнает — так черт с ними. Пусть так и живут.