Андрей Марченко - Наследство одной ведьмы Страница 9

Ручки здесь были медные, покрытые бело-зеленой ржавчиной.

— А почему они не стальные?

— В туннелях может скапливаться метан. И чтоб вдруг не было случайной искры, от стали стараются отказаться…

— Я думала, метан только в глубоких шахтах… В километрах под землей.

— Да нет, бывает и в десяти метрах под землей связисты задыхаются…

— А мы не задохнемся?

— Не должны.

— Почему?

— Тут еще есть пещеры.

— Где?

В общем, через три минуты мы спустились и в пещеры.

А еще через пятнадцать минут банально заблудились.

Я не был склонен паниковать — существу, которое проходит сквозь стены не трудно найти выход из любого лабиринта. Хуже, что нервничать стала Василиса. К тому же китайский фонарик работал с перебоями и светил тускло.

Светящаяся плесень была повсюду, но к ее освещению надо было привыкнуть. Да и в ее свете плохо было видно паутину. Хотя, надо сказать, что пауки услышав шаги, тут же убежали или спрятались.

Мы вышли к подземной реке. Она была не широка, но глубину ее мерить мы не стали, но вода в ней холодила даже с расстояния нескольких метров и быстрое течение бесновалось в камнях.

Вдруг ногой я почувствовал что-то странное.

— Посвети-ка сюда.

Песок здесь был крупный, но на нем все же отпечатался след. Он был никак не меньше тридцати пяти сантиметров в длину.

— Это чудовище… — запричитала Василиса, — Смотри, какие лапы…

— Нет это не чудовище… Следы большие, но расстояние меж ними… — я сделал пару шагов. — сантиметров на пять выше меня. Весит где-то в полтора раза больше тебя. Неужели это так сложно?

— Мне все равно страшно…

— А ты громче кричи, он тебя услышит, придет и ты не будешь одинока. Некоторое малое время…

— Тогда объясни мне, отчего ты тянула нас в эти катакомбы?

Она всхлипнула. Мне не оставалось ничего кроме как ее успокоить.

— Пятки вдавливают грунт сильней — мы же идем в другую сторону. Стало быть скоро мы отдалимся достаточно далеко.

Но нет, нет не отдалились…

Он свалился нам на голову в прямом смысле этого слова. Что-то зашумело над нашими головам, посыпался песок, потом камни побольше.

Василиса отскочила в сторону, и вовремя — на место, где она только стояла упал человек.

Ууууу! Е-п… — увидев Василису, он поперхнулся, пробормотал: Простите, сударыня. но это было действительно больно.

Сверху посыпался ручеек песка — прямо ему на темечко и за шиворот. Пока он сидел, мы легко его могли рассмотреть: роста он был среднего, лет тридцати: черная кожаная куртка, стянутая в поясе. черные джинсы. и черные ботинки… Армейские ботинки с высокой шнуровкой. Я сразу понял, что след именно их мы видели у подземной реки. Просто они были с буртом и потому казались значительно больше чем размер ноги человека.

К поясу был приторочен четырехствольный пистолет. Только он нарушал цветовую гамму — вороненый ствол, деревянное ложе.

— Курточку — то вы порвали… — заметила Василиса.

И действительно — с правого локтя упавшего свисал изрядный лоскут. человек поднялся и осмотрел повреждения.

— Жаль куртейку… Жаль еще что тащился в такую глубь, в такую даль и напрасно…

Я увидел его руки — поверх черных же перчаток были надеты перстни все больше белого металла.

— Что вы здесь делаете?

— Этот же вопрос я могу задать и вам!

— Но я первый спросил?

— Вообще-то я первый спросил.

— Мы тут гуляем!

— Странное место для прогулок. Хотя, отчего и нет? Гулять так гулять!

— А вы тут тоже… Прогуливаетесь?… — спросил я.

— Это что за голоса? Я слышу еще один голос… Кроме нас еще кто-то есть.

Он вытащил из кармана монокль из полированного изумруда, оправленного серебром, и вставил его себе в глаз.

— Вот теперь вижу… Не подсказывайте мне… Это… э-э-э… это призрак. Ваш друг, сударыня?

Василиса кивнула.

— Надеюсь, друг проверенный. Потому что среди призраков попадаются довольно самобытные экземпляры. Позвольте спросить Вас, мил-сударь призрак, на кой вы затащили прелестную деву в подземелье?

— Это не я ее… Это она меня…

Василиса кивнула еще раз.

— У вас есть имя?

Спрашивал он меня, но ответила она:

— Я — Василиса, а это — Франц…

— Очень приятно… — начал он, но я прервал его:

— Было бы еще приятней, если бы вы тоже представились…

— Ах да, действительно… Мои родители дали мне имя двойное — Рагволд-Борис. Для удобства окружающих я отзываюсь на оба. Но некоторые старые друзья именуют меня исключительно отчеством — Всеславович. Ротмистр Его императорского величества отдельный курень специального назначения по работе с нежитью!

— Вот теперь действительно — приятно…

Конечно же я немного врал. отчего-то он мне не понравился. и я даже догадываюсь отчего, ибо познакомься мы в ином месте и при иных обстоятельствах, возможно бы стали друзьями, ходили бы на огонек, к друг другу, играли бы в шахматы. но здесь была Василиса, и кто-то из нас был третьим. Возможно и лишним.

У подземной реки мы расположились на привал.

В породе нашли ниточку угля, несколько кусков дерева не слишком окаменелого. Сложили все в кучу. Наш собеседник сложил пальцы в знак и бросил его на костер. Тот загорелся. Рагволд достал из сумки какие-то консервы, одну подал Василисе. Поскольку у нее рот был занят, говорил я.

— А что у вас за линза такая? — спросил я про монокль, через который он меня видел, — Сами сделали?

— Ну нет, что вы, амуниция по долгу службы. Скажем вот и слышу я вас из-за простого артефакта.

Он откинул пядь волос и показал нам клипсу, подвешенную к уху.

— По долгу службы? А что вы тут делаете? Пауков убивате?

— Не велика доблесть давить пауков. Даже размером с мышь. Мой предмет поиска — совершенно иной.

— Ну да, слишком жирно палить по паукам из такой пушки.

— Это не пушка, это стандартная фузея с осиновым шомполом, заряжена серебряной картечью…

— И на что вы здесь охотитесь?

— «Охочусь» — не совсем верный термин. Никеля я здесь ищу.

— Ах, да вы геолог значит? А что есть подозрения, что под городом имеются залежи этого металла.

— Да нет, под землей обитают духи пещер так же никелями именуемые, сиречь шубиными или штрекмастерами. И должен я его был не уничтожить. А всего лишь найти и препроводить в должное место, чтоб он дал показания по одному путаному делу…

Затем мы вышли на поверхность — сделали это быстро. По какому-то прибору Рагволд быстро нашел нужные проходы. Как ему удавалось это и на каком принципе работал этот прибор, я не знаю. он не просто указывал направление, но и уклон с высотой. Был он размером с компас, хотя думаю, из-за обилия железной руды, компас был бы в пещерах бесполезен.

Наконец, по оставленному штормтрапу поднялись в подвал обычного одноэтажного дома.

Хозяина, невысокого бородатого старичка наше появление совсем не удивило. Он кивнул всем троим, не подымаясь с лавки. У его ног лежал огромный котяра, который осмотрел нас и повторил движенье хозяина — то есть кивнул.

— Старик — Ваш человек, спросил я.

— Вроде того. Это домовой. Хозяева съехали, а дом остался. Ну мы ему выкупили здание — нужна конспиративная квартира и точка входа в подземелье. А кота вы не узнали?

— А должны?

— Да вроде как. Это же кот Баюн. Он работает по специальности в больнице напротив. — по какой специальности? Мышей ловит?

— Ну что вы! Он работает сном! В смысле анестезиологом…

Во дворе дома стоял джип. Когда мы подошли, Рагволд пропел какую-то песенку, маячок сигнализации моргнул, открылись двери. Он снял куртку и бросил ее на заднее сиденье.

— Садитесь я подвезу.

Мне было все равно где сидеть, но из-за куртки Василиса заняла место рядом с водителем. Я уже начинал нашего знакомого тихонько ненавидеть.

Машина тихо завелась, тронулась.

— Хороша машинка… Сколько конских сил?… Заметил я, пытаясь им помешать говорить меж собой, — Кажется, в мое время на танки двигатели и то по слабей ставили. И много ли газолина жрет?

Ротмистр хохотнул:

— Простите, но когда эту машину строили в первоначальном виде, то ее создатель мерил мощность в верблюжьих силах. Ну или в пересчете в тогдашнюю международную — в драконьих силах. И, соответственно, эта телега газолин, pardon, не «жрет»…

— Это как.

— Да очень просто. Эту карету построил Абу Ресиф, звездочет и чернокнижник, в тот самый год, когда на луне загорелась звезда — сие событие — запечатлено на большинстве арабских знамений. В качестве движителя она пользует силу четырех стихий, и не нуждается ни в газолине, ни в угле, ни входящем ныне в моду плутонии… Конечно, ее истинная сущность сокрыта от постороннего, и во все времена приходилось скрывать ее сущность, то привязывая впереди никому ненужных скакунов, а вот теперь — облицевали под автомобиль.