Марьяна Скуратовская - 100 великих творцов моды Страница 28

Его работы с самого начала отличались «необыкновенной простотой и идеальным вкусом», а сам он говорил: «Я не переношу крикливости и эксцентричности». Он создавал наряды не для юных девочек, но и не для пожилых дам — его типичной клиенткой была высокая, изящная светская львица, которая предпочитала сдержанно-роскошные вещи.

Одним из символов моды 1930-х, её «гламура», станет облегающее вечернее платье из белого атласа, с открытой спиной, с накинутым на плечи серебристых мехом — таких платьев будет немало, но одни из самых блестящих образцов этого направления принадлежат именно Молине. Длинные бархатные вечерние пальто, ансамбли из дневных платьев и пальто, роскошные пеньюары и пижамы, элегантные юбки в складку, костюмы для поездок в автомобиле и времяпровождения за городом — в течение долгих лет капитан Молине создавал всё, что может понадобиться женщине тех кругов, в которых вращался сам. Верхушка богемы, писатели и их окружение, известные актрисы, аристократы и так далее.

В частности, Молине близко общался с Ноэлем Кауардом, драматургом и актёром, звездой той эпохи. Он и сам прекрасно вписывался в то общество — высокий, сероглазый, необыкновенно привлекательный, истинный английский (ирландский) джентльмен с военной выправкой, и в то же время прекрасно разбирающийся в моде. В 1921 году он женился на Мюриэл Дансмьюир, дочери известного канадского промышленника и политика. Для многих эта женитьба стала полной неожиданностью — за Эдуардом Молине закрепилась репутация человека, который предпочитает мужчин. Судя по всему, так оно и было. Но юная Мюриэл, «Мьюли», как её называли, была необыкновенно хороша собой, а в платьях работы своего супруга она была блестящей рекламой его модного дома. А он, в свою очередь, давал ей пропуск в этот «блистающий мир» (впрочем, брак распался в 1924 году).

Эдуард Молине был, как писали о нём, «дизайнером, к которому в 1920-1930-х годах обращалась женщина, следящая за модой, если хотела быть одетой «именно так, как надо», однако без предсказуемости». Его популярность росла с каждым годом и постепенно получала международное признание. По подсказке Эльзы Максвелл, женщины, которая отличалась редким чутьём в том, что позднее станут называть «пиаром», он открыл два ночных клуба в Париже, которые послужили прекрасной рекламой его работам. Сотрудничал он и с театром — блестящая Гертруда Лоуренс выступала в его костюмах и на лондонских сценах, и на нью-йоркских. В 1925 году он открыл свой магазин в Монте-Карло, в 1927-м — в Каннах и, наконец, в 1932-м — в Лондоне.

В 1934 году у Молине стал работать начинающий модельер Пьер Бальма, которому суждено было в своё время стать ещё более знаменитым. Впоследствии он говорил об этом ателье как о «храме приглушённой элегантности», а о самом капитане Молине как об «элегантном, холодно-отстранённом англичанине, который властвовал над модой 30-х годов».

Во время Второй мировой войны Молине переехал в Лондон и помимо прочего занимался разработкой моделей военной формы. В 1946 году Молине вернулся обратно в Париж и помимо одежды стал заниматься аксессуарами, мехами и парфюмерией. Что касается нового стиля, который набирал обороты, то ещё в конце тридцатых Молине работал над моделями с подчёркнуто тонкой талией и был, по сути, одним из его вдохновителей.

Эдвард Харди Амис, который одевал королеву Елизавету II с 1950-х и вплоть до своего выхода на пенсию в 1989 году, человек, создавший такой узнаваемый стиль Её Величества, признавался, что в своё время на него очень повлияли работы Эдварда Молине: «Молине был моим божеством!» Молине повлиял также и на Пьера Бальма, и на Кристиана Диора, которые властвовали над модой 1950-х не менее уверенно, чем сам Молине — над модой 1930-х.

У него одевалось всё британское и не только британское высшее общество, множество известных актрис, его имя стало символом безу-словной элегантности, он мог продолжать работать и дальше… Но здоровье ухудшилось, и возник риск потерять зрение и на втором глазу. Так что в 1950 году Эдвард Молине ушёл на покой, передав управление домой французу Жаку Гриффе, который за несколько лет до того работал его ассистентом, а потом ушёл, чтобы основать свой собственный дом моды.

Следующие пятнадцать лет Эдуард Молине посвятил живописи, у него прошло несколько выставок. В 1965 году он вновь вернулся в моду, о чём торжественно сообщалось в прессе, и открыл «Студию Молине», занявшись на сей раз не Высокой модой, а прет-а-порте. Однако былого успеха не обрёл, да и здоровье было уже довольно слабым. Четыре года спустя он вновь ушёл на покой, теперь уже окончательно, хотя сама студия, под руководством его родственника и его собственным надзором, просуществовала вплоть до 1977 года.

Капитан Эдуард Молине умер в 1974 году в Монте-Карло. Его жизнь была долгой и насыщенной, а влияние на моду огромным. Увы, сегодня его имя знают разве что историки моды. Зато те, кто знает, отдают должное человеку, который умел быть элегантным и умел делать элегантными других.

Валентина Санина-Шлее

(1894–1989)

Валентина Санина, Валентина Шлее и, наконец, просто «Валентина» — имя, под которым она войдёт в историю моды — женщина по-настоящему роковая. Она кружила головы не только множеству восхищённых поклонников и её самой, и её творчества, но и множеству тех, кто будет описывать её жизнь. Поддаться соблазну очень легко, ведь Валентина создавала не только великолепные платья, но и свой собственный, не менее великолепный, образ. И вот уже достижения модельера меркнут на фоне загадок, романов, скандалов, словом, яркой жизни красивой женщины. И тем не менее своё место в истории моды она заняла именно благодаря своим творениям, и её будут помнить уже хотя бы как одного из немногих кутюрье русского происхождения, добившегося настоящего, громкого, длительного успеха за границей, в эмиграции. Красавиц немало, талантливых и преуспевших благодаря своему таланту — куда меньше.

Увы, о детстве и юности Валентины Саниной нам известно мало. Впрочем, неудивительно, поскольку пришлись они на начало XX века. Несколько революций и мировая война уничтожили целый мир, что уж говорить о сведениях, связанных с жизнью отдельно взятого человека, особенно если он сам не особенно хочет ими делиться. Так что точная дата рождения Валентины нам неизвестна. В большинстве биографий упоминается 1 мая 1904 года, кое-где — 1899-го, но есть основания предполагать, что, желая казаться младше мужа, родившегося в 1900 году, Валентина впоследствии изменила дату, а на самом деле родилась в 1894-м, убавив целых десять лет. Что ж, объяснимо и очень по-женски, какие бы причины за этим ни стояли.

Валентина Санина-Шлее

Считается, что родилась Валентина Санина в Киеве, видимо, у достаточно состоятельных родителей, но в 1917 году, лишившись семьи, была вынуждена уехать в Харьков. Окончив драматические курсы, она стала выступать на сцене. Нет, особенного таланта у неё не было, а вот яркая, поразительно красивая внешность — была. Стройная, но с женственными изгибами фигура, густые волосы, которые она укладывала в гладкие, с замысловатыми узлами сзади, причёски, высокий лоб, изя-щно выгнутые, высоко вскинутые брови, огромные глаза… Словом, Валентина была настоящей красавицей, наверняка, что называется, разбившей много сердец. Но нам доподлинно известно только об одном таком сердце, Александра Вертинского. «На меня медленно глянули безмятежно-спокойные огромные голубые глаза с длинными ресницами, и узкая, редкой красоты, рука с длинными пальцами протянулась ко мне. Она была очень эффектна, эта женщина. Ее голова была точно в золотой короне…» Так описывал Вертинский впоследствии их первую встречу, состоявшуюся в кабаре при местном Доме артиста.

Вероятно, Валентине льстило внимание Вертинского, льстило, что он посвящает ей романсы. Но эти романсы были точным отражением их отношений — он терял голову, а она его терпела. «Ты ушла на свиданье с любовником, я снесу, я стерплю, я смолчу», «Послушайте, маленький, можно мне вас тихонько любить?», и другие. Анастасия Вертинская позднее так говорила об отношениях отца и Валентины: «Она, очевидно, не могла влюбиться. Она была женщиной роковой, но Вертинским пользовалась. Конечно, она была страницей в его биографии, в его поэзии».

В своей биографии Валентина страницу с Вертинским перевернула довольно быстро. Он уехал с гастролями в Одессу, а её, как и многих других в то время, занесло в Крым — земля горела под ногами, надо было бежать. Считается, что именно в Севастополе она и познакомилась со своим будущим мужем, Георгием Матвеевичем Шлее. По легенде, она сидела на вокзале с узелком, не зная, куда пойти, к ней подошёл мужчина и спросил, кого же она ждёт. Валентина ответила, что никого… А он, восхищённый красотой девушки, предложил ей выйти за него замуж.

Когда они поженились, опять-таки точно неизвестно — то ли в 1921 году, ещё до того, как уехали из родной страны, то ли в 1923-м, когда приехали в США. Как бы там ни было, из России они выехали уже вместе — сначала отправились в Грецию, где Валентина влюбилась в античность и начала шить себе платья в античном стиле. Затем уехали в Италию — там Валентина пыталась сниматься в кино, а оттуда — во Францию. В Париже она выступала на сцене в известном кабаре «Летучая мышь»; правда сама Валентина затем упоминала, что в Париже она якобы была в труппе Дягилева.