Дмитрий Вьюшкин - Английский по сериалам. Как выучить английский так, чтобы он остался с тобой навсегда

Английский по сериалам

Как выучить английский так, чтобы он остался с тобой навсегда

Дмитрий Вьюшкин

© Дмитрий Вьюшкин, 2017

ISBN 978-5-4485-3198-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Я был переводчиком. Я закончил Западный факультет Военного университета в 1999 году.

Но не мог говорить. Не мог говорить на английском языке. Я мог переводить, но я не мог говорить, говорить свободно, не думая, не переводя с русского на английский, без словаря и страха сказать что-то не то.

Я не мог слышать. Слышать английскую речь так, как слышат ее носители языка: спокойно, свободно, все понимая, и всему кивая в ответ: «Да, конечно, естественно.»

Меня это угнетало, я этого стыдился, я не мог признаться ни себе, ни своим студентам, что я не знаю английского языка. Я не знаю его так, как знаю русский. Ведь к этому мы все стремимся? «Он свободно владеет английским языком, у него английский как родной». Мы все хотим именно этого: думать на языке, видеть сны на языке, сначала говорить, а потом удивляться: «Откуда я это знаю, я даже ни на секунду не задумался перед тем, как это сказал.»

Я преподаю английский язык больше пятнадцати лет, изучаю еще дольше. Последние десять лет я задаю себе вопрос: как выучить английский так, чтобы он стал тебе родным и возможно ли это в принципе. И вот к чему я пришел.

Глава первая, Что значит «учить язык»

Закройте глаза и быстро ответьте себе на вопрос: «Что первое приходит мне в голову, когда я говорю «английский язык»? В девяти из десяти случаев этот ассоциативный ряд будет начинаться со слова «учебник». Потому что так мы представляем себе изучение иностранного языка: учитель-преподаватель-репетитор, учебник-пособие-грамматика, только потом кассеты-диски-аудио, видео-фильмы-сериалы. Нас приучили, что первое, с чего надо начинать – это учебник. И это ошибка.

Два языка

Начиная изучать иностранный язык, мы упускаем из вида один важный момент: существует не один язык, а два. Русский, английский – не важно. Каждого языка по паре: разговорный язык и книжный, язык книг. С разговорным языком в форме устной речи мы приходим в школу. В школе же нас учат языку книг в форме речи письменной. Устная речь и письменная.

Ой, нет

Хотите анекдот (английское слово anecdote, кстати, означает «смешная история, случившаяся на самом деле», а русское слово «анекдот» на английский будет переводиться как joke)? Так вот это, скорее, английский anecdote, я подслушал его у одного английского стендап-комика, живущего в России, который довольно хорошо говорит по-русски. Знакомится англичанин в баре с русской девушкой, и она, после того, как узнает, что он из Англии, говорит: «Ой, а я английскому детишек в школе учу». Он радуется, переходит на английский, но девушка вдруг перестает улыбаться, машет на него руками, и говорит: «Ой, нет, давай по-русски лучше, а то я по-английски совсем не понимаю». И в этом вся наша система преподавания иностранных языков в школе.

Текст

Классическая, термин спорный, но ладно, классическая школьная система обучения иностранному языку в своем подходе совершает одну фундаментальную ошибку – она пытается научить нас говорить на иностранном языке, пытается научить нас понимать устную иноязычную речь на слух через текст, основу письменной речи. Это все равно что пытаться учить танцу или боксу по картинкам в учебнике, без зала и танца/бокса как такового.

Сами учителя не говорят на том языке, который преподают. Сами учителя не могут воспринимать английскую речь на слух. В девятом классе самая страшная для наших школьников часть ОГЭ по английскому языку не письменная, а как раз устная (та, которая, что интересно, записывается на диктофон, а не сдается живому человеку, это чтобы наши дети нервничали еще больше). А все потому, что текст – он вот он, его можно просмотреть, отметить ошибки, выставить отметки. Мы ведь ради этого учим английский в школе? Чтобы потом, уже во взрослой жизни кто-нибудь нам поставил оценку.

Поэтому после многих лет изучения языка в школе и потом в институте, самостоятельно и с репетитором, приезжая в страну изучаемого языка мы ничегошеньки понять не можем. На каком языке они говорят? На том, которому нас не учили. А пытаясь сказать что-нибудь, мы звучим как текст из учебника, то есть вместо разговорного языка пытаемся пользоваться книжным, что я наблюдаю почти каждый раз, когда ко мне приходит новый взрослый ученик.

Родной язык

Нас путают, не знаю нарочно или нет, загоняя дальше в языковой угол, из которого нам так удобно говорить, что язык – это не мое, я никогда этот английский не выучу, у меня к языкам способностей нет. Как нет, а русский?! Вы, что, люди, вы себя слышите? Один язык-то уже есть, как-то ведь ты его «выучил»? Так значит проблема не в способности к языкам, она есть у каждого из нас, она в нас уже заложена природой, а в подходе, в том, как мы подходим к изучению второго языка.

Устная речь

Поэтому, когда мы говорим «начать учить язык», мы должны иметь в виду прежде всего устную речь, разговорный язык, потому что рождаясь, мы знать не знаем, что такое алфавит и грамматика, но это не останавливает нас, детей, чтобы через несколько лет начать говорить. Как же мы, дети, «выучили» язык?

Еще в утробе

Дело в том, что мы начинаем «изучение» языка еще в утробе матери, где мы учим себя различать фоновые шумы – отличать биение сердца, работу пищеварительной системы от голоса матери. Нам это жизненно необходимо, потому что родившись на свет, нам сразу нужно определить, где находится то, что его обогреет, накормит, защитит. А как это сделать, если у тебя ручки-ножки живут отдельно от тебя, глаза толком еще не видят, когтей-клыков у тебя нет, и ты в общем открыт всему миру? Слух и крик. Вот что у нас есть. Поэтому так важен первый крик ребенка, поэтому, возможно, так важно сразу дать ребенка матери, чтобы она поговорила с ним, чтобы ребенок, услышав знакомый голос – он, конечно, еще не знает, что это голос, знакомые звуки, знакомую мелодию, если хотите – успокоился, понял, что все хорошо, он с мамой.

Язык как музыка

Первое, что нужно сделать – это научиться слушать язык как музыку, а каждый язык – это отдельный композитор. Нужно сделать так, чтобы мы были привычны слышать иностранный язык на фоне шумов жизни. Как ребенок в утробе матери. Нужно сделать так, чтобы звуковая оболочка иностранного языка не отторгалась нами как инородное тело из организма. Нужно приучить себя слушать язык как музыку.

Мы можем говорить

Рождаясь, мы уже, кстати, можем говорить, если говорить – это самостоятельно порождать звуки для того, чтобы управлять средой вокруг нас. Крик – наш язык. Если ребенок кричит – это необязательно значит, что он голоден, ему больно, или что нужно поменять подгузник. Он так поддерживает контакт с мамой. А чем сильнее ты крикнешь, тем лучше тебя услышат. Часто ребенок лежит в кроватке молча, у него все хорошо. Но стоит в комнату зайти маме и сказать что-нибудь, все, крик, и мама бежит к ребенку, который замолкает только на руках. «Он хотел на ручки», – говорит мама и улыбается, она не против.

Улыбка на улыбку

В течение следующих месяцев ребенок уже может узнавать маму и его близких, следить за выражением лица, улыбаться в ответ. Это тоже язык. Улыбка на улыбку – это все равно что сказать «привет – привет». Устная речь – лишь часть разговорного языка. Это то, что нужно все время держать у себя в голове: устная речь, то есть то, что мы говорим и слышим – это лишь часть разговорного языка, причем не самая большая. Большее значение, зачастую, имеет то, знаешь ли ты человека, с кем говоришь, или нет. Если знаешь, то как хорошо. Какое настроение сейчас между вами – будете ругаться, или это мирный разговор, спокойный и размеренный. Что уже произошло, контекст. Устной речи здесь может и не быть вовсе: взгляд, жест, улыбка – и все понятно и так, без слов, без «речи на устах».

Слушать и повторять

Но так как мы говорим о ней, об устной речи, то, начавшись с крика она проходит несколько этапов, в том числе этап гуления, когда ребенок, в добавление к крику, пытается уже произносить отдельные звуки, в основном гласные: а, о, у, самые простые. Потом согласные, и вот мы уже слышим первое «мама». Потом лепет. Ребенок слушает и повторяет, слушает и повторяет.

Это второе, что нужно сделать. Нужно слушать и повторять иноязычную речь. Не слова, а звуки. Вернее, звуковые блоки.

Мы не говорим словами

Дело в том, что мы не говорим словами. Странно, да? Это еще один «друг», который остался с нами со школы. Привыкнув, что все можно посмотреть в тексте, мы ждем того же и в жизни. Мы ждем слов, и нам кажется, что простая причина того, что мы не понимаем, что нам говорят – это то, что мы просто не знаем этого слова. Но подключив, например, субтитры к фильму, мы вдруг видим, что все слова, которые произносит персонаж – слова очень простые и нам хорошо известные. Так почему же я не слышу ничего, что со мной не так? И мы опять лезем в языковой угол отбиваться от вопросов на собеседовании: «Каким количеством иностранных языков вы владеете? – Ну, как бы английский в школе был, ну, так, читаю, перевожу со словарем.» Всё.