Бхагаван Раджниш (Ошо) - Власть, политика, изменения. Что я могу сделать, чтобы мир стал лучше? Страница 11

Из поколения в поколение снова и снова передается одна и та же болезнь. Из самых лучших побуждений родители, учителя, всевозможные лидеры и проповедники настойчиво пропагандируют идею соперничества, сравнения, амбициозных побуждений, готовя ребенка к непримиримой борьбе, в которую ему придется включиться, чтобы выжить, а говоря проще, к жестокости и агрессии. Они знают: если не быть агрессивным, останешься позади. Ты должен самоутвердиться, приложив к этому все свои силы. Ты должен состязаться с таким рвением, как будто от этого зависит твоя жизнь. Такова структура всей нашей образовательной системы.

В школе я почти всегда был лучшим учеником в классе – дело не в том, что я был очень прилежным или посещал все без исключения уроки. Просто я обнаружил, что программу, которую нам преподавали, можно освоить за два месяца, хотя мы тратили на это целый год. Поэтому я уделял учебе только последние два месяца учебного года, а остальное время делал все, что хотел. Учителей это изумляло. А когда я возвращался домой в день выставления итоговых оценок и говорил отцу, что закончил год лучше всех в классе, он неизменно говорил:

– Значит, в твоем классе одни дураки.

– Странно, – отвечал я, – когда другие дети получают хорошие оценки, их родители радуются, а тебя, похоже, огорчает, что я учусь с дураками. Ты думаешь, что только поэтому у меня лучшие результаты, а иначе у меня не было бы никакого шанса.

Он никогда не подбадривал меня, не говорил: «Ты молодец, ты заслужил награду». Он никогда меня не поощрял. Единственное, что он всегда говорил:

– Странно, но тебе всегда удается попасть в класс к дуракам – естественно, что ты становишься лучшим.

Но такое отношение – редкость. Родители используют все возможные стимулы: «Будь лучшим, и получишь вознаграждение. Будь лучшим – это принесет уважение твоим родителям, твоей семье». Вас учат, что нужно быть впереди остальных любой ценой. И рано или поздно на ребенка это оказывает действие – он старается бежать быстрее. Даже если ему придется навредить кому-то, чтобы вырваться вперед, он это сделает. Насилие всегда будет верной приметой общества, охваченного духом соперничества.

В таком обществе не бывает друзей. Каждый делает вид, что он ваш друг, но на самом деле каждый вам враг, потому что все стремятся влезть на одну и ту же ступень. Каждый вам враг, потому его успех – это ваш провал. Очень быстро люди осваивают искусство ставить друг другу подножку, использовать грязные методы, потому что это дает преимущество, позволяет срезать путь.

Когда я преподавал в университете, у меня был один студент… в нем было что-то такое, что в день экзаменов ни один преподаватель не хотел оставаться в аудитории с ним наедине. Настоящий головорез – того и гляди кого-нибудь убьет. Вот что он обычно делал: он приходил на экзамен с ножом и клал его рядом с собой на парту, чтобы все могли его видеть. Ни один профессор не решался подойти близко. Он приносил шпаргалки и всегда сдавал экзамен лучше всех. Ни один профессор не хотел находиться в аудитории, где сдавал экзамены этот студент. И ректор попросил об этом меня.

– Без проблем, – ответил я.

– Но никто не хочет, – удивился он.

– Они ничего не понимают, – сказал я.

Я пошел к одному моему другу, сикху, и попросил:

– Одолжи мне твой кирпан.

Кирпан – это особая разновидность меча, оружие, гораздо более опасное, чем любой другой меч: один удар – и голова долой!

– Что ты собираешься делать с этим мечом? – спросил он.

– Я хочу научить одного студента, что значит быть сикхом.

Он сказал:

– Это хорошо. Вах гуруджи ки фатех. Вах гуруджи ка хальса.

Это сикхская мантра: «Таким путем мастер побеждает. Таким путем последователи мастера побеждают».

Он дал мне свой кирпан, и я пошел в экзаменационную аудиторию. Тот парень сидел за партой, а перед ним лежал его ножичек. Я подошел к нему и рядом с его ножом вонзил в парту свой кирпан. Он посмотрел на меня, а я сказал:

– Выброси все шпаргалки, которые ты принес. Видишь мой кирпан? – И я забрал его ножик.

– Что вы делаете? – спросил он.

– Если произнесешь еще хоть одно слово, – сказал я, – удар этого меча лишит тебя головы.

– Вы, наверное, сумасшедший, – сказал он. – Я не сделал ничего плохого, а вы готовы меня убить!

Я сказал:

– Тут вопрос не в том, что плохо или хорошо. Вопрос в том, у кого больше нож – мой нож больше! Я имею полное право выкинуть тебя вон из этой аудитории. – И я выкинул его нож в окно.

Я сказал:

– Если ты не выбросишь все шпаргалки, которые принес с собой, твоя голова тоже вылетит в окно.

Он отдал мне все шпаргалки, и я выкинул их в окно.

Ректор наблюдал за этим из окна своего кабинета.

– Что происходит? – вскричал он. – Из окон экзаменационной аудитории вылетают всякие вещи – сначала нож, потом бумаги…

Он бросился в аудиторию.

– У вас какие-то проблемы?

– Не беспокойтесь, – сказал я. – Дайте мне еще минуту… если этот парень не будет вести себя как положено, вы увидите, как из окна вылетает кое-что еще.

– Что именно? – спросил он.

– Его голова! – ответил я.

Ректор вывел меня из аудитории и сказал:

– Я сожалею, что попросил вас дежурить в этой аудитории. Вы свободны, нельзя так себя вести!

– Но другого способа научить этого идиота нет, – сказал я. – Все профессора, которых вы посылали в эту аудиторию, так испугались его ножа, что теперь никто не хочет сюда идти. Что он может сделать? Самое большее – убить вас, поэтому я принес большой нож.

Но именно этому каждого из нас учит общество: ты должен быть более агрессивным, иначе потерпишь неудачу. Ты должен пробивать себе путь, потому что каждый стремится достичь того же результата.

Ректор сказал мне:

– Я вас освобождаю. Вы больше никогда не будете дежурить на экзаменах.

– Замечательно! – воскликнул я. – Именно этого я и хотел. Мне это не нужно, я не хочу никому причинять беспокойство. Им всем и так достанется от жизни – зачем мне привносить в нее еще больше беспокойства? Но я также не позволю, чтобы кто-то беспокоил меня. Очень хорошо, что вы освободили меня от этой обязанности навсегда.

Однако все наше общество основано на насилии, и вы должны проявлять больше жестокости, если у вас есть амбиции.

Чтобы стать бунтарем, нужно быть неамбициозным, не склонным к соперничеству, не стремящимся к власти человеком. Каждый ребенок может стать таким бунтарем. Единственное, что нужно, – чтобы у него не отнимали его невинность.

Чувство вас не обманывает: внутри вас живет бунтарь. В каждом человеке есть бунтарь. Но общество слишком сильно – оно делает вас трусливыми, заставляет хитрить. Оно не помогает вам быть самим собой. Оно не хочет, чтобы кто-то был самим собой, потому что тогда повсюду будут одни бунтари.

Но запомните: прежде чем стать бунтарями, вы должны выполнить некоторые условия. Я не хочу, чтобы появлялись бунтари старого типа. Мои представления о бунтарях иные – это совсем свежая идея, это новое понимание. Пока в вас не будет достаточно сострадания, не будет достаточно любви – не будет достаточно тишины в сердце, не будет глубокой внутренней медитации, приносящей вам больше света, не будет большей осознанности, вы не будете соответствовать моим условиям. Я хочу, чтобы вы были бунтарями только при этих условиях. Тогда вы не сможете сделать ничего неправильного. Тогда все, что вы будете делать, будет правильно.

Когда действуешь из любви, все правильно. Любовь – это магическая сила, которая все преображает, все делает правильным.

Я хочу, чтобы бунтари были просветленными. Это возможно, потому что просветление иногда случается и бунтари есть в этом мире, так что все, что нам нужно, – это синтез, соединяющий то и другое вместе. Бунтарство и просветление; Гаутама Будда, наделенный бунтарским духом Ленина, – вот самое прекрасное явление в мире.

Один мой друг из Японии прислал мне статую Гаутамы Будды. Она очень редкая, я никогда такой раньше не видел. В одной руке Будда держит маленькую глиняную лампу, в которой горит огонь, и нужно постоянно подливать в лампу масло, чтобы она все время горела. Мой друг сказал: «Это условие – мне дали эту статую с таким условием – чтобы огонь горел все двадцать четыре часа в сутки, без перерыва». В другой руке Будда держит обнаженный меч. Такое возможно только в Японии, потому что в Японии даже владение мечом и стрельбу из лука превратили в медитативное искусство. Медитация – вот что главное.

В Индии невозможно, чтобы кто-то изобразил Гаутаму Будду с мечом. Но вот что самое замечательное в этой статуе: одна половина ее лица выражает полный покой – та, на которую падает свет от лампы – она совершенно спокойная, безмятежная; но другая половина лица подобна мечу – ее выражение настолько сосредоточенное, что это может быть только лицо великого воина. Мастер, который создал эту статую, проделал огромную работу: в одном лице он отобразил великий синтез: меч в руках миролюбия.