Сергей Бузиновский - РО (о загадочной судьбе Роберта Бартини) Страница 18

Нас губит «одна, но пламенная страсть» — к упрощению. Упрощаем до подмены одного другим — и приходим к абсурду. Никто никому ничего не подсказывает! Может ли, допустим, ваше правое полушарие подсмотреть у левого?! Подойдем осторожно к краю бездны и заглянем. Узрим жуть шестимерную: себя — единого и неделимого — во многих мирах. Даже в самых «дальних» — в таких, что и не поймешь ничего, если «забредешь» случайно. Я — нить. Рядом вьются нити моих родных, друзей, коллег, соседей, знакомых, полузнакомых и совсем не знакомых людей. Все это свивается в шнур сверхцивилизации, на который тесно нанизаны прозрачные бусины отдельных миров — они делят единый шнур на маленькие участки. Это — мы…

«Бусинки», «ниточки», «шнурок»… Мы снова прячемся за метафорой. Так астроном чередой нулей откупается от страшной реальности, абстрагируется от бездны — иначе она раздавит слабый разум, как муравья — асфальтовый каток!

…Упавшая книга раскроется на нужной странице, нечаянная встреча подскажет выход, форма облака замкнет цепь догадок, чья-то рука сунет журнал в ваш почтовый ящик… Или — выпадет карта, закрутится биорамка, черный кот дорогу перебежит — да мало ли что еще!.. Нужно только спросить — и быть готовым услышать ответ. Наше единое «Я» решает все проблемы сообща, подключая при необходимости новые и новые «мощности». Это похоже на стрелковый взвод, наступающий цепью. Со временем цепь редеет — число миров, где мы есть, сокращается. Снижается ментальность, скорость реакции, а значит и возможность выживания каждого индивида. Угасание. Старость.

Фронт Разума: отдельные цивилизации гибнут и отступают, устремляются в прорыв или топчутся на месте. Но единый фронт ширится и движется вперед. Дарвиновская теория не может объяснить, как успевает происходить отбор и закрепление полезных признаков — ведь для того, чтобы эволюционно, путем проб и ошибок, «сконструировать» даже вирус, природе нужно времени больше, чем существует сама Вселенная! Все становится на свои места, если допустить мысль об эволюции «по всему фронту», и о совместном использовании наработанных результатов. Нечто похожее уже нашли кибернетики — новейшие суперкомпьютеры класса «Крей» обрабатывают информацию по десяткам параллельных логических цепей.

Какую же задачку запустила в свой «сверхкомпьютер» Вселенная? И что получит на выходе?

Еще в начале столетия русские философы-космисты пришли к мысли о том, что в процессе эволюции человечество трансформируется в единое космическое существо — вездесущее, всемогущее, всепровидящее… Самую законченную форму придал ему калужский мечтатель: поток лучистой энергии, заполняющий весь мир. Реликтовое излучение?! Быть может, это память миллионов цивилизаций, живой океан информации, который плещется у наших ног, и незримые волны шепчут о том, что было и что будет. И мы сольемся с ним, вспыхнув пылинкой в золотом луче Всеразума…

…Попробуйте поджечь кусок угля. Не получится. Нужна критическая масса вещества — как в бомбе. Из космологии Бартини должно проистекать, по меньшей мере, два интереснейших следствия. Если Жизнь и Разум — условия существования Вселенной, то количество того и другого, необходимое и достаточное, можно подсчитать. Более того, отношение массы косной материи к массам материи живой и разумной должны быть величинами постоянными. И, если верно то, что формула Бартини позволяет выводить значение любой константы, то с ее помощью можно вывести и две величайшие постоянные — Константы Жизни и Разума. Но в теоретических работах Бартини эти константы даже не упоминаются!

Каково же было наше удивление, когда в одном сборнике, посвященном космонавтике, мы обнаружили слова Циолковского: «Космическая материя, время и разум связаны между собой простым математическим соотношением, которое я еще не написал». А два года спустя, в новом издании повести «Красные самолеты» появились те двенадцать строчек, ради которых нужно было написать эту книгу:

«— Я убрал из моих статей о константах одно следствие. Прошу вас, когда вы сочтете это уместным, сообщить в любой форме, по вашему выбору, что я, Роберто Бартини, пришел к нему математически, не уверен, что не ошибся, поэтому публиковать его не стал. Оно нуждается в проверке, у меня на это уже не осталось времени. А следствие такое: количество жизни во Вселенной, то есть количество материи, которая в бесконечно отдаленном от нас прошлом вдруг увидела себя и свое окружение, — тоже величина постоянная. Мировая константа. Но, понятно, для Вселенной, а не для отдельной планеты…»

…Наверное, такое чувство бывает у штурманов, которые долго прокладывают курс вслепую, по счислению — пока на горизонте не появятся проблески маяка…

Жизнь во Вселенной — как вода в организме. В том смысле, что соотношение воды и остального — физиологическая константа. «Жизнь представляет собой необходимое звено в цепи миров, которые не могут существовать без нее, как и она не может существовать без них», — говорил Гурджиев.

Идея антропоморфной архитектоники Мироздания — очень древняя. Упоминание о ней есть у Борхеса: «…монахи Махавиры, которые учат, что Вселенная имеет вид человека с расставленными ногами…» Это — макроуровень. Но, значит, есть некто, склонившийся сейчас над письменным столом — на планете, которая вращается вокруг одного из мириадов атомов, составляющих мою ресницу…

«Быть может, эти электроны — миры, где сто материков…»

…Жуткое и прекрасное зрелище: человекоподобная Вселенная, «прорастающая» в себя самое все более тонкими веточками расщепляющихся миров!..

Вам не нравится «человекоподобность»? Ну, хорошо… Пусть это будет Птица — та самая, которая «все птицы сразу». Или — дерево… Нужно смириться с мыслью о том, что никакого движения нет. Нет «вечного взрыва», нет растущей — вовне или внутрь — Вселенной. Какая сила расщепляет миры? Та самая, которая разветвляет корни и кроны деревьев, сеть кровеносных сосудов, дельты рек, молнии… Но это «дерево» шестимерной Вселенной уже есть — все, что было и что будет, существует одновременно — наше прошлое и будущее, а также прошлое и будущее миров-вариантов. Нет никакой «хронодинамики», есть хроногеометрия! Потоки времен «обтекают» препятствия — но это совсем не похоже на крыло и воздух. Это похоже на продольный распил дерева — видно, как слои древесины «обтекают» сучки — точки бифуркации, места расщепления параллельных миров. Разум — живительный сок Вселенной — толчками поднимается выше и выше, к умонепостижимой Цели.

Дерево. Образ, пришедший из глубочайшей древности. Случайно ли то, что этот архетип прослеживается в «космологическом» фольклоре на всех континентах? Древо познания… Здесь — ответвление к другому «космологическому» архетипу — яблоку. Яблоко и дерево — как единый образ Вселенной. «Нет, не умрете — но станете как боги!» — соблазнял Еву библейский змий. Рассказывают, что однажды Бартини выпросил у своего приятеля детскую соску, которую надевают на бутылочки с молоком. Дело было в самом начале тридцатых, соски — дефицит. Он вывернул наизнанку кончик соски, перевязал его суровой ниткой, в таком положении накачал соску велосипедным насосом и завязал той же ниткой. «Полюсы» стянулись, и получилось большое резиновое яблоко — демонстрационная модель трехмерной Вселенной. Кто-то из конструкторов, с которыми он тогда работал — кажется, Ценциппер — рассказывал, что Бартини показал эту модель на «философском вечере» у Попова. О самом Попове и его кружке ничего узнать не удалось. А вот надувное яблоко с легкой руки одного из бартиниевских приятелей завоевало сначала маленький Минаевский рынок, а затем всю страну — «до самых до окраин». Рыночные умельцы красили игрушку анилиновыми красками, а сухие горошины внутри гулко гремели. «Изделие пошло в массовую серию», — шутил Бартини.

Их подвешивали над детскими кроватками и в колясках — ребенок видел яркие шары большую часть дня. Смутный образ — чего-то округлого, пустотелого и в то же время уходящего в самую глубь — сохранит один из десяти. Один из тысячи запомнит осязаемую форму пустоты. Один из десяти миллионов задумается. Один — поймет…

Яблоко — тороид. Бублик с «нулевой» дыркой. «Древо Вселенной ветвится параллельными мирами словно по поверхности яблока — сначала вверх, а затем, достигнув экстремума, „падает“ вниз, в сердцевину — чтобы пройдя ее, вновь подняться».

«Вселенную по Бартини» можно трехмерно смоделировать, как сеть из параллельных миров, свернутую в тор. Некоторые восточные учения утверждают, что человеческое биополе тороидально по форме, и ось тора проходит по позвоночному столбу. Это подтверждают экстрасенсы, умеющие «видеть», операторы биорамок, а также приборные исследования.

Согласно теории профессора Козырева, Земля и другие планеты должны иметь форму яблока, чуть сплюснутого у полюсов, северное полушарие массивнее южного. Этот прогноз недавно блестяще подтвердился с помощью геофизических спутников. Яблоко можно увидеть и в силовых линиях магнитного поля Земли. А российский ученый А. Ацюковский уверен, что электрон представляет собой долгоживущий торообразный вихрь из мельчайших частиц того, что мы называем «вакуумом». По Ацюковскому, вакуум — это газоподобная диэлектрическая среда, состоящая из частиц «эфир-1», который в свою очередь состоит из «эфира-2» — и так до бесконечности. Вселенная Ацюковского циклична и перманентна. Время цикла точно совпадает со временем одной Манвантары древнеиндийской космологии! И совершенно неудивительно выглядит тот факт, что А. Ацюковский прекрасно знал Бартини и даже хранит несколько его работ.