Сергей Бузиновский - РО (о загадочной судьбе Роберта Бартини) Страница 19

Согласно теории профессора Козырева, Земля и другие планеты должны иметь форму яблока, чуть сплюснутого у полюсов, северное полушарие массивнее южного. Этот прогноз недавно блестяще подтвердился с помощью геофизических спутников. Яблоко можно увидеть и в силовых линиях магнитного поля Земли. А российский ученый А. Ацюковский уверен, что электрон представляет собой долгоживущий торообразный вихрь из мельчайших частиц того, что мы называем «вакуумом». По Ацюковскому, вакуум — это газоподобная диэлектрическая среда, состоящая из частиц «эфир-1», который в свою очередь состоит из «эфира-2» — и так до бесконечности. Вселенная Ацюковского циклична и перманентна. Время цикла точно совпадает со временем одной Манвантары древнеиндийской космологии! И совершенно неудивительно выглядит тот факт, что А. Ацюковский прекрасно знал Бартини и даже хранит несколько его работ.

— Значит, все повторяется?

Мы — тени, живущие на экране. «Кинолента» бесконечна. Бесконечна в том смысле, что первоэлемент — нить, из которой соткано все сущее. Нить, замкнутая в кольцо.

Все повторяется?

Представим лужу — большую-пребольшую. Поверхность — поле из бесконечного множества ветвящихся миров — вариантов. То, что альбигойцы называли «абраксас» — сумма всех времен. Мы — волны. Мы — круги на воде, мы — полностью реализуемая всевозможность. Но волна нарушает порядок связей — и каждая следующая встречает на своем пути измененный рисунок судеб. Свобода выбора — абсолютна! В том смысле, что ее вообще нет. Если ты можешь поступить так или эдак — поступишь и так, и эдак. В обязательном порядке! Когда рыба мечет икру, тысячи икринок гибнут, единицы выживают. Вселенная абсолютно самоценна — и поэтому абсолютно избыточна. Риск исключен. «Бог не играет в кости!»

Было ли Начало? Будет ли Конец?

На этот счет существовало четыре варианта ответа.

Не было. Не будет.

Было. Будет.

Было. Не будет.

Не было. Будет.

Бартини нашел пятый вариант: Мир конечен и бесконечен. На поверхности шестимерной гиперсферы Макрокосма может разместиться бесчисленное количество трехмерных миров-«точек».

— Бред, конечно, но — любопытно! — благожелательно усмехнулся Скептик. — Я даже соглашусь еще минут пять не напоминать о наших баранах, если вы из этого космологического кошмара выведете что-нибудь этическое. Насчет того, что такое «хорошо» и что такое «плохо»…

Вывести что-либо новое — вряд ли… Но некоторые аксиомы, возможно, удастся обосновать.

…На ветвящиеся структуры обратили внимание совсем недавно, лет пятнадцать — двадцать назад. Появился специальный термин — фрактал — структура, состоящая из геометрических фрагментов различных размеров и направлений, схожих по форме не только друг с другом, но и с общей структурой. Оказалось, что фрактальность явная или скрытая — чуть ли не единственная форма существования материи! Снежинки и молнии, горные цепи и кроны деревьев, кровеносные системы и бассейны великих рек. Природа применяет фракталоподобную структуру там, где необходимо собрать нечто в одну точку или, наоборот, распределить из одной точки — равномерно и при минимальных затратах. Подсчитали, что общая длина ветвистого корня одного пшеничного колоска со всеми его отросточками составляет… 10 километров! В идеальных фракталах длина всех элементов, видимо, бесконечна.

Но фрактал — это не только то, что ветвится. Главный признак — ступенчатая миниатюризация составляющих элементов, каждый из которых геометрически подобен целому. В этом смысле Солнечная система фрактальна — ведь атомы, составляющие ее, по строению напоминают планетную систему! Шарики планет и атомов — трехмерный поперечный срез «кроны» единого четырехмерного «дерева». Фракталоподобна и любая система государственного управления. Чем демократичнее государство, тем больше оно приближается к идеальному фракталу. О том же говорил древний маг и философ Гермес Трисмегист: «То, что наверху — подобно тому, что внизу». Он имел в виду фрактал сил, надстоящих над человечеством и управляющих им.

Чем разветвленней фрактальная система, тем она устойчивей, тем легче адаптируется к меняющимся условиям. Лучшая форма любой системы — шарообразный фрактал, обеспечивающий максимальную площадь «основания» при минимальных размерах.

Человеческое сердце — фрактал из сухожилий, артерий, вен, мышечных и нервных волокон. Американские ученые обнаружили интересное свойство: наложение ритмов отдельных систем — «веточек» единой «ветви» — дает совершенно хаотичный график сердечных сокращений. Никаких периодических закономерностей в здоровом сердце найти не удалось. Упорядоченность появляется лишь за несколько часов до… остановки сердца!

«То, что наверху, подобно тому, что внизу».

Навязчивая идея порядка сопутствует всей человеческой истории. Платон перекликается с Кампанеллой, Конфуций — с Аракчеевым, Маркс — с Гитлером. Вечный Угрюм-Бурчеев шагает по странам и эпохам; в его оловянных глазах белеет страх перед непредсказуемым будущим, и эту непредсказуемость он хочет отменить — раз и навсегда! — осчастливив человечество идеальной государственной системой. Разумеется — не все человечество. И даже не большую его часть. Весьма скоро выясняется, что идеальная система требует идеальных людей — «людей без чувства, без сердца, но с точным сознанием, с числовым разумом, людей, не нуждающихся долго ни в женщинах, ни в еде и питье и видящих в природе тяжелую свисшую неотесанную глыбу…» Их надо родить, вырастить, воспитать — «чтоб сказку сделать былью». Но реформатору фатально не везет — все рушится тотчас же, как только начинаешь упорядочивать этот бедлам, именуемый обществом. История отводит «мученику догмата» слишком мало времени — словно в отместку за то, что он хотел сделать ее предысторией, а настоящую Историю начать первым годом Эры Порядка.

Урок: «этого не может быть, потому что не может быть никогда!» Однообразие составляющих элементов гибельно для любой системы. Должно быть, это учел и Архитектор Вселенной: не случайно французские астрономы за десять лет поиска так и не смогли обнаружить ни одной звезды, подобной нашему Солнцу!

…Полтора века назад в Санкт-Петербурге рухнул мост — в тот момент, когда по нему маршировала рота гренадеров. Сей факт вошел даже в военный устав. Когда-нибудь он войдет и в учебники истории: по мосту из прошлого в будущее нельзя идти строем!

ГЛАВА XII

«„Объективное“ и „субъективное“ абсолютно тождественны», — утверждал Бартини. Иначе говоря, сон и явь — одно и то же.

— Это попахивает костром! — честно предупредил оппонент. И мечтательно вздохнул. — В детстве я очень любил летать. Во сне, разумеется…

Нет ничего проще: летать могут все. О возможности левитации отлично знали в средневековой Европе: предполагаемую ведьму связывали и бросали в воду. Если она не тонула — сжигали. Потом догадались просто взвешивать — ведь оправданных не всегда успевали откачать. В одном из германских городов перед ратушей до сих пор стоят большие чугунные весы, на которых тестировали подозрительных граждан. Были случаи, когда очень полные женщины весили меньше четырехлетнего ребенка. Они почему-то не могли быстро восстанавливать нормальный вес. Известно, что лунатики спокойно ходят по карнизам и всяческим ограждениям, демонстрируя, казалось бы, потрясающее чувство равновесия. На самом деле они просто легчают! Знакомый врач, в молодости работавший на «неотложке», рассказывал: «Один псих забрался на дерево, потом вытянул вперед руки и пошел по ветке. Почти до конца дошел — не падает. И что особенно интересно — ветка под ним нисколько не согнулась!..»

Сто лет назад Е. П. Блаватская писала: «Изучением нервных заболеваний установлено, что даже при обычном сомнамбулизме так же, как при месмерическом сомнамбулизме вес тела значительно уменьшается. Профессор Перти упоминает об одном сомнамбуле Кохлере, который не тонул в воде. Он упоминает и об Анне Флейшер, которая была подвержена эпилептическим припадкам, и доктор часто видел ее поднимающейся в воздух…»

Можно вспомнить и про Иисуса, ходившего по волнам Геннисертского озера, «аки по суху». Красота — это мера, и, вероятно, поэтому Божественный Посланник не стал демонстрировать сам полет.

Мы говорим: «тяжело на душе». Или — «гора с плеч!» Если нас взвесить в такие моменты — разница будет весьма существенной. Это нетрудно проверить, особенно зимой: возьмите кошелек, положите туда некую сумму и дарственную записку. Теперь забросьте кошелек на нетронутый снег поблизости от тропинки. Лучше — рядом со школой. Через пару часов наведайтесь на это место с линейкой — измерить глубину следов. Как говорил один литературный герой — ставлю свою шпагу против сапожной иглы, что следы, ведущие к кошельку, окажутся раза в два глубже, чем те, которые идут обратно. Многое зависит от суммы, но еще больше — от воображения «получателя». Что же произошло? Хорошо или плохо, но деньги — универсальный эквивалент неких возможностей. Больше денег — больше возможностей. Больше вариантов — меньше вес!