Бхагаван Раджниш (Ошо) - Поиск. Беседы о десяти быках дзен Страница 33

Отбрось эту чушь! Ты уже одобрен – иначе тебя бы не существовало. Бог уже одобрил тебя, дав тебе рождение. Когда рисует Ван Гог, все его картины уже одобрены – иначе он не создавал бы их. Когда рисует Пикассо, в самом процессе рисования его работы получают одобрение. Художник вкладывает в это все свое сердце. Просто погрузись в глубь своего существа – бог вложил туда все возможные сокровища. Он одобрил тебя, принял тебя. Он счастлив, что ты есть!

Но вы не смотрите вовнутрь. Вы просите у других, как нищий: «Одобрите меня!», а другие – такие же нищие, как и вы. Нищие просят у нищих. Даже если другие поддерживают вас, они ожидают того же в ответ. Это сделка. Просто подумайте: у них нет ничего, чтобы дать вам, так как они сами нищие. И что вы можете им дать, если вы тоже нищие? Просто немного осознанности – и нищенство отпадет. И вместе с ним отпадут амбиции, отпадет эго. Человек начнет жить.

Пока ты живой, танцуй. Пока ты живой, дыши радостно. Пока ты живой, пой. Люби, медитируй – и как только ты изменишься, сместишь свое сознание, перенаправишь внимание с внешнего на внутреннее, ты почувствуешь невероятное счастье и блаженство. Просто чувствовать, что «я существую», – такое невероятное блаженство, что ничего больше не нужно. «Я существую» – в этом заключен весь танец, вся песня, все благословение. «Я существую» – в этом заключен бог.

Не делай из своего бога нищего. Будь богом! Узнай свою божественность, и тогда нечего будет достигать. Нужно просто начать, начать жить. Живи, как бог, – вот мое послание. Я не говорю: «Стань богом», я говорю: «Ты уже бог! Начни жить!» Ты уже бог – узнай это! Ты уже он – помни об этом! Ты уже он – просто не забывай об этом.

Нет ничего, что нужно достигать. Жизнь – это не достижение, это подарок. Она уже вам дана, так чего же вы ждете? Дверь открыта, и хозяин приглашает вас войти. Входите!

На сегодня достаточно.

Глава 8. Бык остался позади

Бык остался позади

Верхом на быке я вернулся домой.

Я безмятежен.

Бык тоже может отдохнуть.

Рассвет настал.

В блаженном покое, в своей соломенной хижине, я отложил в сторону кнут и веревку.

Комментарий

Все подчинено одному закону – не двум.

Бык для меня был лишь временным средством.

Это подобно связи капкана и зайца, рыбы и сети.

Подобно золоту и угольной пыли или Луне, выглядывающей из-за облака.

Путь чистейшего света пролегает сквозь бесконечное время.

И бык, и я остались позади

Кнут, веревка, я, бык – все растворилось в Ничто.

Эти небеса настолько необъятны, что ни одно послание не в силах их осквернить.

Разве может снежинка выжить в бушующем огне?

Здесь пролегают следы патриархов.

Комментарий

Посредственность ушла.

Ум свободен от ограничений.

Я не ищу просветления, но меня больше нет и там, где просветление отсутствует.

С тех пор как я перестал зависеть от всяких условий, глаза не способны видеть меня.

Если бы сотни птиц усеяли мой путь цветами, это восхваление было бы ничтожным.

Гертруда Штайн умирала. Внезапно она открыла глаза и спросила друзей, собравшихся вокруг нее: «В чем ответ?» Это чрезвычайно красиво, почти коан. Вопрос даже не задан, а она спрашивает: «В чем ответ?» Конечно, никто не мог ей ответить, все начали переглядываться. Никто не мог понять, что она имеет в виду. Необходим был дзен-мастер, кто-то, кто ответил бы из сердца – спонтанно, непосредственно. Кто-то, кто мог бы внезапно рассмеяться, закричать или что-нибудь сделать, потому что на вопрос «В чем ответ?» невозможно ответить словами.

Штайн показывает этим, что ее вопрос таков, что его нельзя сформулировать, – но он все же есть, поэтому – в чем ответ? Вопрос таков, что его никак не выразить. Он настолько глубок, что его невозможно вынести на поверхность. Но он есть, и поэтому – в чем ответ? Вопрос таков, что его невозможно отделить от спрашивающего, как будто все существо того, кто спрашивает, превратилось в этот вопрос: «В чем ответ?»

Друзья переглянулись. Они были в полном недоумении и не понимали, что делать. Наверное, они подумали: «Эта умирающая женщина сошла с ума». Абсурдно, ненормально спрашивать «В чем ответ?» – когда вопрос даже не задан. Ответа не последовало. Никто из них не был достаточно осознан, чтобы ответить. Ответа не последовало, потому что в действительности там никого не было, кто мог бы ответить. Никто из них не был присутствующим в достаточной степени, чтобы ответить на этот вопрос.

«В таком случае, – настаивала она, – в чем вопрос?» И вновь последовала тишина. Разве можно ответить, в чем вопрос? Определенно, она сошла с ума. Определенно, она не в себе. Но вопрос таков, что его невозможно выразить. Как только вы формулируете его, вы его предаете. Как только вы переводите его в слова, это уже не тот же вопрос. Это не тот же вопрос, что был в сердце. Как только он выражен в словах, он превращается в нечто умственное. Он кажется чем-то обыденным, почти поверхностным. Окончательный вопрос задать невозможно. Если его задать, он уже не будет окончательным.

Только мастер смог бы понять, о чем она говорит. Она была прекрасной женщиной, прекрасным человеком огромного понимания. И в последний момент своей жизни она расцвела в этот коан. Возможно, вы слышали ее известное изречение, ставшее почти афоризмом: «Роза – это роза, это роза». О розе ничего нельзя сказать, кроме того, что она роза. Все, что вы скажете о ней, будет фальшивым. Она просто существует во всей своей невыразимой красоте, с ее таинственным ароматом – просто как факт. Вокруг нее невозможно построить никаких теорий. Все ваши размышления не будут иметь отношения к этой розе; это будет отражение в зеркале, а не нечто реальное.

Роза – это роза, это роза. Когда вы говорите: «Роза – это роза, это роза», то вы ничего не говорите. Если вы спросите у логиков, они скажут, что это тавтология, бессмысленное повторение одного и того же слова. Вы ничего не говорите! Но кое-что все же сказано – то, что ничего сказать невозможно.

«В таком случае, – настаивала она, – в чем вопрос?» Тишина осталась ненарушенной. Никто не мог ответить. Нужен был не ответ – она ждала отклика.

Можно продолжать размышлять о жизни и смерти, создавать множество теорий, но все философствование – не более чем мусор. Жизнь оставляет вас без ответа, смерть остается непознанной. В этот момент Штайн спрашивала о жизни и смерти, о том, что есть жизнь и что есть смерть, – об окончательном, квинтэссенции, самой сути жизни. Она спрашивала: «Кто я?» Но у философии нет ответа на этот вопрос. Философия пыталась ответить на него, веками размышляя и раздумывая, но все усилия тщетны.

Омар Хайям сказал: «Когда я был молод, я вопрошал докторов и святых – и слышал в ответ великие размышления вокруг да около, но все больше я выходил из той двери, в которую зашел».

Вокруг да около… Множество аргументов, множество размышлений, но всегда вокруг да около и никогда по существу – блуждание в зарослях… Множество экзальтированных рассуждений, из которых ничего не следует. Это кажется просто тарабарщиной. Это ничего не дает, потому что жизнь – это не философский вопрос. И любой ответ, будучи лишь только философским, не является ответом. Жизнь экзистенциальна. И только экзистенциальный ответ может вас удовлетворить – не данный кем-то другим, не сфабрикованный, не сформулированный умом, не заимствованный из писаний, но возникающий в вашем существе; расцветающий, распускающийся, несущий вам раскрытие вашей судьбы, заставляющий вас стать осознанным. Это станет осуществлением – не ответом, а осуществлением; не ответом, а откровением, переживанием – живым.

История десяти быков именно об этом. Поиск экзистенциален. Дзен – это самый прямой путь. Он движется к цели напрямую. Он никогда не блуждает вперед-назад, вокруг да около. Это не шатание из стороны в сторону – он прям, как стрела.

Один из величайших философов Запада Людвиг Виттгенштейн очень близко подошел к пониманию дзен, он почти постучался в дверь. Он говорит: «Таинством является не то, как все устроено в мире, а то, что он существует. Настоящая тайна в том, что мир существует. Величайшая тайна – не то, как мы здесь оказались или в чем смысл пребывания здесь, но сам факт того, что мы здесь. Просто факт того, что вы существуете, что я существую, является величайшей загадкой». И если вопрос невозможно задать в словах, то и ответить на него в словах невозможно.