Ирина Медведева - Обучение женщиной Страница 7

Всем известно, что правила не бывают без исключений, и вскоре я познакомился с очаровательным немцем, живущим в соседнем бунгало. Бывший сотрудник дорожной полиции, ныне пенсионер, неизлечимо больной раком, он перебрался из Германии в Таиланд, чтобы встретить свою смерть в восхитительном тропическом раю счастья и наслаждений. Хотя Курту оставалось жить не так уж много, я редко встречал более веселого и оптимистичного человека. Все любили его. Каждую ночь он приводил в свое бунгало новых девочек, проживая эту ночь так, словно она была для него последней.

Я, доброжелательный по своей природе, сразу же находил с тайцами общий язык. На обращенную к ним улыбку они реагировали как веселые, открытые к общению дети, и наших познаний в английском языке в сочетании с интернациональным языком жестов вполне хватало для полного взаимопонимания.

Один забавный случай произошел на охраняемой стоянке в центре Потайи, где мы оставляли свой арендованный джип. Каждый раз, появляясь в гараже, я обменивался улыбками и приветствиями со службой безопасности в лице двух невысоких поджарых тайцев в форме цвета хаки и с пистолетами в поясной кобуре.

Длительное бездействие, видимо, утомило охранников, и они решили слегка разнообразить свое унылое существование. Когда наш джип в очередной раз въехал в гараж, один из них вытащил пистолет из кобуры, и, сделав грозное лицо, постучал в лобовое стекло и жестами велел мне выйти из машины.

Я повиновался. Продолжая пребывать в образе крутого полицейского, таец заставил меня, повернувшись лицом к джипу, положить руки на капот, раздвинуть ноги и, обыскав меня на предмет наличия оружия, приставил пистолет к моему затылку.

Он так и не понял, что произошло, в мгновение ока оказавшись лицом на капоте машины с рукой, завернутой за спину. Пистолет был уже у меня, и на этот раз я приставил его к затылку охранника.

Его товарищ просто взвыл от восторга. Забыв о связывающих их узах дружбы, он начал энергично наносить в воздух удары кулаками, локтями и ногами, попутно объясняя мне, что именно таким образом я должен окончательно добить его неудачливого приятеля.

Я не был столь кровожадным, поэтому, отпустив незадачливого полицейского, с улыбкой вернул ему пистолет и мы расстались очень довольные друг другом.

Другой забавный случай произошел на коралловом острове. Я присоединился к экскурсии, как обычно, по большей части состоящей из немцев, итальянцев и французов.

Катер доставил нас на плоский неприглядный берег, заросший чахлыми кустиками. Уродливый деревянный навес на столбах под палящим полуденным солнцем оказался единственной оживляющей пейзаж достопримечательностью.

Под навесом расположилась крикливая толпа торговцев местными сувенирами, начиная от ракушек и кончая предметами мебели. Разморенные жарой туристы разместились в шезлонгах, где их ни на минуту не оставляли в покое продавцы драгоценных камней.

Чтобы доказать подлинность и качество своего товара, они клали на землю маленькую металлическую наковальню, в центре ее устанавливали драгоценный камень, а затем со всей дури лупили по нему тяжелым молотом или булыжником.

– Деньги давай, давай деньги! – подобно героям Ильфа и Петрова, надсадно кричали они.

Торговля шла вяло. Туристам было лень связываться с контрабандой.

Я покатался на скутере. Когда я как следует набрал скорость, из воды, к моему изумлению и восхищению, взметнулась стая летучих рыб, и они, словно соревнуясь, помчались со мной наперегонки. В этот момент время как будто остановилось. Меня захлестнуло близкое к оргазмическому чувство восторга, которое Ли называл «Взрывом божественного ветра». Учитель говорил, что мощному оргазмическому переживанию обычно предшествует специфическое экстатическое состояние, сравнимое с сатори, но воспринимаемое совершенно по-другому. При этом не только волны энергии поднимаются снизу вверх, но и кажется, что на тебя проливается божественный душ ощущений счастья, чувственности, радости, и весь этот коктейль связан с уникальным переживанием «внутреннего облака», которое в разной степени интенсивности сопутствует Даосу всю его жизнь. Но высшая точка экстаза достигается лишь в редкие мгновения, остающиеся в памяти на всю жизнь и связанные с переживаниями максимальной силы.

В данном случае сама атмосфера причудливой смеси средневековья и современности, девственный океан, вид острова и сказочных парусных судов и абсолютная ирреальность происходящего послужили толчком к «Взрыву божественного ветра». Меня не смущало то, что я ехал на современном скутере, и даже оглушительный рев его моторов не нарушал этой гармоничной идиллии. Гонка с летучими рыбами так захватила меня, что я засмеялся во весь голос, и слезы радости и восторга увлажнили мое лицо.

Затем я решил полетать на параплане. Это оказалось совсем не легкой задачей. Сбруя от парашюта была слишком маленькой и не застегивалась на мне. Озадаченному тайцу пришлось потратить некоторое время, отыскивая ремни побольше.

Наконец меня прицепили к катеру, и тут снова случилась неувязка. Мой вес оказался слишком велик для скорости разбега, и прежде, чем взмыть в воздух, я погрузился глубоко под воду. Однако ветер наполнил купол параплана, и я, чихая и отплевываясь, вынырнул из воды и взмыл ввысь, на сей раз сверху любуясь извилистыми очертаниями острова и россыпью яхт и катеров, казавшихся клецками на поверхности сверкающего голубого супа.

Самым веселым оказалось приземление. Обычно несколько тайцев, завидев очередного опускающегося воздухоплавателя, наперегонки бросались к нему, подхватывая на руки и не давая ему грохнуться на землю. Для приземления нужно было потянуть на себя стропу с завязанной на ней красной лентой, затем отпустить ее, и парашют начинал снижаться. Условный рефлекс заставил пять или шесть тайцев ринуться мне наперехват, протягивая вперед руки, но внимательно разглядев стремительно приближающуюся к ним тушу, по весу превышающую каждого из них минимум в два раза, они с пронзительными криками бросились врассыпную. К счастью, у меня был достаточный опыт прыжков, и я эффектно приземлился на обе ноги, застыв как вкопанный. Тайцы, очевидно ожидавшие, что этот грузный европеец сейчас как следует покувыркается по песку, разразились восхищенными возгласами и громкими аплодисментами.

Я принял их восхищение как должное и, как всегда, принялся оживленно болтать и обмениваться улыбками с сидящим на берегу местным населением.

Несколько минут спустя один из тайцев возмущенно воскликнул:

– Что же такой хороший человек делает на этой стороне острова!

Меня пригласили на мото-баркас, мотор взревел, и вскоре передо мной открылась ожившая реклама Баунти – райское наслаждение. Я, как завороженный, любовался величественными силуэтами пальм на чистом белоснежном песке, яркими цветами и буйством джунглей, гармонично вписывающимися в пейзаж прелестными небольшими хижинами. Как не походило все это на унылую пустыню, выделенную для обычных европейских туристов!

Когда меня привезли обратно, на берегу появилась новая группа торговцев драгоценностями. Я разговорился с одним из них, и вскоре он уже предлагал мне сотрудничать с ним в контрабанде рубинов.

– Ты только перевези камни в Москву, а там тебя встретят! – с жаром убеждал меня он.

Я вежливо поблагодарил и отказался.

Благодаря красотам Таиланда мне еще несколько раз удавалось вызывать у себя состояния, по силе близкие к долинному оргазму. Мне навсегда запомнилось созерцание красот в парке миллионолетних камней, где огромные причудливой формы скалы в обрамлении пышной цветущей неописуемой красоты цветами растительности заставляли меня каждый раз останавливаться и замирать от восторга при виде очередного неповторимого пейзажа.

Ощущение непрекращающегося праздника и состояние детской радости не улетучивались ни на миг. Я с огромным удовольствием рассматривал животных, клетки с которыми располагались прямо в парке, посещал аттракционы со змеями и крокодилами, запоминая профессиональные трюки дрессировщиков, искусно использовавших природные склонности рептилий для достижения своих целей. Они буквально гипнотизировали крокодилов, применяя при этом несколько простейших приемов, одинаково хорошо действующих и на крокодилов, и на людей.

Например, таец, крича по-английски «стоп», заставлял рептилию замирать на месте, или, закружив голову крокодилу и удерживая его за хвост, он вращал бедное животное вокруг своей оси, доводя его до такого состояния, что дальше можно было делать с ним все, что угодно. Вооруженные лишь бамбуковыми палочками тайцы смело бродили по мутноватой воде крокодилового пруда, в данном случае являющегося сценой, при необходимости лишь отодвигая в сторону морды наиболее наглых животных.

Мне даже удалось познакомиться с тайским мастером цигун. Я случайно встретил его в одном из парков, рядом с крупным отелем. Таец выполнял необычный ритуал, в котором явно прослеживались медитативные техники управления энергией. Эта встреча послужила началом общения, оказавшегося полезным для нас обоих. Хорошие связи завязались и с мастерами народной медицины, практикующими настоящий тайский массаж и лечение травами в одной из «тропических парилок» Таиланда.