Звезда Альтаир. Старообрядческая сказка - Дмитрий Александрович Урушев Страница 24

– Как можно! Давай-ка лучше присядем, отдохнем и поедим.

Дорога вброд пересекала мелкую речку. Ее низкие берега густо поросли камышом и кустами вербы. Юноша сел в тени, достал из узелка хлеб, яйца и лук. Наковырял для кошки мякиша, очистил несколько яиц.

– А рыбки у тебя нет? – спрашивала кошка, смешно поправляя платок лапками, как руками.

– Нет, милая.

– А сметанки?

– И сметанки нет. Есть лук.

– Лук я не ем, у меня от него отрыжка, – застенчиво сказала кошка, вздохнула и принялась с удовольствием уплетать мякиш и яйца.

Царевич дивился на нее и не мог надивиться. Вот так чудо! Говорящая кошка, да еще в сарафане и платке.

– Как зовут тебя, красавица?

– Тусильда. А тебя как?

– Иван. А кто этот живодер?

– О, это гицель! Он ходит по городам и деревням, ловит бездомных собак и кошек и продает скорнякам. А те из нас шьют шапки.

И Тусильда снова заплакала. Юноша, глядя на нее, прослезился.

– Расскажи мне о себе, кисонька.

– Мяу-мяу! Я не простая кошка, а говорящая. И родители мои были говорящими. Они заботились о моем образовании, поэтому отдали в сказочную школу. Не смотри, что я серая. Я барышня грамотная, ученая, знаю аглицкий и франкский языки, хорошие манеры. Как родители померли, осталась я одна, горемычная сирота. Стала ходить по деревням, крестьянам крыс и мышей выводить. Кто даст за это кусочек колбаски, кто рыбки, кто сырку. Так и живу, по чужим дворам побираясь.

И Тусильда безутешно зарыдала, утирая слезы лапкой.

– Как же ты попала в мешок гицеля?

– Мяу-мяу, по неопытности. Он, злодей, подманил меня рыбкой, схватил и сунул в мешок. Если бы не ты, Ваня, быть мне шапкой.

– Что же ты будешь теперь делать?

– Не знаю. Пойду дальше мыкаться по людям.

– Замуж тебе надо, Тусильда. Негоже красной девице одной жить.

– Да кто меня замуж возьмет, горькую сиротинушку? За обыкновенного кота я не пойду. А за говорящего, так где найдешь его?

– Есть у меня на примете жених для тебя. Котофей Котофеевич – важный, толстый, пушистый. А самое главное – говорящий. Пойдешь за него?

Кошка перестала плакать и с любопытством взглянула на царевича.

– Да хоть сейчас. Только где он, твой жених?

– Не переживай, сейчас все будет! – улыбнулся юноша, достал из-за пазухи тряпицу, развернул и вынул три кошачьих уса. Разорвал один ус, и тотчас появилась баба Яга. Она только что поставила тесто для пирогов, и ее руки были еще в муке.

– Здравствуй, соколик! Что, понадобилась моя помощь? – старушка вытерла руки о передник.

– Здравствуй, бабушка! Нет, помощь не нужна. У меня добрые вести – я исполнил твою просьбу, нашел невесту для Котофея. Смотри, вот Тусильда – писаная красавица.

Колдунья, охнув, села на траву возле юноши и стала гладить кошку. Та замурчала и залезла к Яге на руки.

– Мур-мур! Бабушка, от тебя блинками и сметанкой пахнет. Ты угостишь меня сметанкой?

– Угощу, моя красавица.

– Мур-мур! А рыбка у тебя есть?

– И рыбка есть. И ей угощу, изумрудная моя. И топленого молока дам, и творожка, и пенок.

Старушка от умиления заплакала.

– Ах, Ванюша, как ты мне удружил! Даже не знаю, как и благодарить. Проси у меня все, что только пожелаешь. Хошь, сапоги-скороходы. Хошь, шапку-невидимку. Хошь, машину-самокат.

– Ничего мне не нужно, бабушка. Хочу лишь, чтобы Тусильда была счастлива и больше не знала горя и нужды. И чтобы твой Котофей с ней был счастлив.

– Тогда я потороплюсь восвояси, а то тесто убежит.

Царевич помог старушке подняться. Яга расцеловала его.

– Добрая у тебя душа, милок. За твою доброту ожидает тебя награда.

Кошка тоже поцеловала юношу – нежно ткнулась розовым носом в щеку.

– Мерси сердечное, Ваня. Могла ли я подумать, что сегодня будет такой необычный день? Ты меня и от смерти спас, и жениха мне нашел. Если бы не ты…

И слезы опять потекли из зеленых глаз Тусильды.

– Ничего, милая, теперь все будет хорошо. Прощай! – царевич напоследок погладил кошку.

– Прощай, соколик! – махнула рукой Яга и исчезла с Тусильдой. Будто и не было их.

Юноша собрал остатки еды в узелок и бодро зашагал по дороге.

Изредка встречал путников. Еще реже – телеги, запряженные костлявыми лошадьми или тощими волами. Все шли и ехали неспешно. И никто не обращал внимания на парня в иноземном дорогом кафтане.

Черкасская земля всем походила на сказочное царство и Кулички. Та же скудная природа – поля и луга. Только лесов меньше. И сколько деревень ни проходил Иван, все они были бедны. Редко где увидишь церковь с колокольней, тесовую крышу или чисто беленую хату.

На безоблачном небе сияло солнце. День казался бесконечным, как бесконечна была пыльная дорога. Царевич устал. Ждал, когда же покажется богатырский курган.

Наконец светило стало клониться к закату. И на горизонте появился огромный холм – могила древнего витязя.

Глава 21

Уже вечерело, когда Иван остановился у подножия кургана. До чего же он огромен! Трудно поверить, что такую гору насыпали обыкновенные люди. Кажется, это работа древних великанов, о которых рассказывается в преданиях.

Кто здесь похоронен? Могучий богатырь, наводивший страх на грозных царей и королей, победитель колдунов и драконов, гроза разбойников. Некогда его имя гремело по всему свету. Повсюду его славили гусляры, перебирая тонкими перстами послушные струны. А ныне оно забыто.

Давно уже никто не совершает плачевную тризну на вершине кургана. Не шипят, запенясь, круговые ковши. Не падает с перерезанным горлом жертвенный бык, орошая траву черной кровью. Не никнут седыми головами старые воины, захмелевшие от вина. Все в прошлом.

Царевич хотел обойти курган, но не смог, так он был велик. Тогда юноша лег в укромном месте, чтобы никто с дороги не увидел, накрылся кафтаном и заснул.

Проснулся он от вечерней прохлады. Солнце зашло. На горизонте за полями еще тлел остаток зари, даже не остаток, а просто небо там было размытее, невещественней. Бледные звезды зажигались в вышине. Дорога опустела.

«Теперь не спать!» – решил Иван. Надел сапоги и кафтан. Сел и стал ждать полуночи. С середины неба выглянул месяц и облистал всю землю серебряным светом. Было прохладно-душно. Пахло травами и цветами. Божественная ночь! Очаровательная ночь!

Иван боролся со сном. Смотрел то на луну, то на дорогу. Чу! В дальнем селе ударил колокол – полночь. Закричала сова. Царевич вскочил и стал быстро подниматься на вершину кургана.

Там, как и говорил настоятель Симеон, лежал большой камень с кольцом. Юноша расставил ноги, нагнулся, схватился