Звезда Альтаир. Старообрядческая сказка - Дмитрий Александрович Урушев Страница 23

Так продолжалось до недавнего времени. Но сорок лет назад патриархом всех Куличек был избран Никель. Ему безоговорочно верил царь Алмаз Мельхиорович, тогда неопытный и пылкий юноша. Он беспрекословно слушался патриарха, считая его своим собинным, особенным, другом.

Иноземные послы, путешественники и купцы, посещавшие Кучков, говорили царю и патриарху, что во всех землях, где распространена эллинская вера, по-другому молятся Богу, по-другому пишут иконы, по-другому поют и читают.

Чужестранцы убеждали государя начать войну с ляхами и сарацинами, освободить черкасские и эллинские земли, восстановить разрушенный Иераполь. И тогда, говорили иноземцы, Алмаз станет правителем огромного государства, а Никель – духовным повелителем половины мира. Только надо для полного единомыслия в будущей державе русскую веру привести к единообразию с эллинской и черкасской.

Льстивые слова возбуждали самолюбие молодого царя и гордого патриарха. Они пригласили заграничных мудрецов и попросили их исправить веру на Куличках. Те посмотрели древние русские книги, по которым молились веками, и заявили, что они испорчены бесчисленными ошибками. Надобно их править по современным эллинским и черкасским образцам.

Началась правка. Итог ее оказался ужасен: ни в одной священной книге не осталось ни одной строчки, которая не была бы переиначена, причем неудачно или неверно. Это вызвало на Куличках всенародное возмущение. Почему мы должны верить заезжим прохвостам, а не нашим благочестивым предкам? Чем новые книги лучше старых? Чем старая вера хуже новой?

В государстве произошел раскол. Одни выступали за новую веру – Никелевую, другие – за старую. Царь и патриарх жестоко искореняли инакомыслие. Тысячи людей были казнены. Тысячи бежали с Куличек. Запустели города, деревни и монастыри.

Два епископа, Петр и Павел, построили летучий корабль и отправились на поиски сказочной страны Беловодья, о которой рассказывается в древних книгах. Те приверженцы старой веры, кому не нашлось места на чудесном судне, покидали отчизну – уходили в черкасскую землю и дальше, к ляхам и сарацинам. Те же, кто остался на Куличках, скрывались от властей в безлюдных местах.

– Вот и весь сказ. Теперь, сын мой, давай-ка спать! – закончил настоятель.

На рассвете Симеона и Ивана разбудили удары в било. Чернец засобирался в часовню.

– Мы больше не увидимся, поэтому слушай меня внимательно. Тебе пора отправляться в дорогу. Три моих совета помогут тебе. Во-первых, возьми сию книгу. Это святое Евангелие, в нем изложена наша истинная вера. Читай его, без него ты ничего не поймешь.

И Симеон подал царевичу небольшую книгу в потертом бархатном переплете.

– Во-вторых, запомни самую простую молитву, она тебе пригодится. Молитва коротка, всего два слова: «Господи, помилуй». Но в них заключается великая сила. Где бы ты ее ни произнес, на земле, под землей, даже на дне морском, Бог услышит тебя.

Настоятель вздохнул. Раздумчиво глянул в голубоватое потное окошко. Обитель будто большим пуховым одеялом была укрыта туманом.

– В-третьих, без лошади нельзя. Тебе нужен настоящий богатырский конь. По дороге на Сорочинцы увидишь большой курган. В нем погребен славный витязь, живший много веков назад. С ним заживо похоронен его добрый конь. В полночь, когда закричит сова, поднимись на курган. На вершине увидишь камень с кольцом. Потяни за него, курган раскроется, и из него выйдет богатырский конь. Он будет твоим верным спутником и помощником. Только смотри, не бойся ничего. Ежели испугаешься, коня не добудешь и сам погибнешь.

Напутствуемый Симеоном, Иван вышел из скита. Напоследок настоятель благословил царевича и дал в дорогу небольшой узелок с половиной каравая, луковицами и вареными яйцами.

Юноша прошел поляну и вступил в прозрачный светлый лесок. Солнце наконец взошло. И как-то необыкновенно посветлело, порозовело все вокруг.

Вот лесок поредел. Иван увидел поля и луга, а среди них – широкую пыльную дорогу. Царевич вышел на нее. Сафьяновые сапоги он решил приберечь. Разулся, связал ушки голенищ бечевкой и перекинул через плечо.

Был первый день июля.

Глава 20

Иван шел по дороге и думал: «Не прав преподобный Шпиц. Он считает, что все веры одинаковы, ведут к одной цели – к Богу. Но почему никто не любит иноверцев? Сарацины воюют с эллинами. Ляхи – с русскими. Все люди – братья, говорит Шпиц, но отчего происходят войны?»

Дорога провела царевича через первую черкасскую деревню. Она ничем не отличалась от деревень на его родине или на Куличках. Такие же курные избы и хаты, крытые соломой, покосившиеся плетни, приземистые сараи и амбары. Только все беднее и грязнее.

В придорожной канаве валялись толстые свиньи и играли голые дети. Женщины в истасканных рубахах хмурым взглядом провожали путника. За плетнями лаяли трусливые собаки.

Юноша прошел деревню и зашагал среди полей и лугов. Светило солнце. Воздух нагрелся, и горизонт дрожал в его теплых струях.

Вскоре Иван нагнал невысокого мужичка, босого, в латаных штанах, поношенной свитке и рваной шапке. Он нес, перекинув через плечо, мешок, в котором лежало что-то небольшое и круглое.

Царевич хотел прибавить шагу, но остановился. Ему послышался тихий плач. Юноша взглянул на прохожего. Нет, тот не плакал. Напротив, у него было довольное и безмятежное лицо. Плакал мешок:

– Мяу-мяу, спасите! Мяу-мяу, помогите!

– Кто это, дяденька, у тебя в мешке? – полюбопытствовал Иван.

– А тебе какое дело, цуценя? – огрызнулся мужичок.

– Невежливо, дяденька, с незнакомыми людьми так разговаривать! – взялся за саблю царевич.

Прохожий испугался и открыл мешок.

– Что ты, паныч, жартов не понимаешь. Кошка там, самая обыкновенная кошка.

И мужичок вытащил за шкирку маленькую серую кошку, но не обыкновенную, а сказочную – в измятом синем сарафане и сбившемся белом платке. Кошка поджимала хвост и жалобно мяукала.

– Куда же ты несешь ее?

– Ведомо куда, к шкуродеру.

Кошка замяукала еще жалобней.

– И сколько он даст за нее?

– Грошик.

– На, держи рубль! – юноша вынул из кармана неразменную монету. – А котейку отдай мне.

– Ты что, хлопец, сдурел? За паршивую животину целый рубль! – засмеялся мужичок.

Однако взял деньги, отдал Ивану пушистый товар и, размахивая пустым мешком, быстро пошел дальше.

Царевич посадил кошку за пазуху. Она больше не плакала, но внимательно смотрела зелеными глазами на юношу.

– Мур-мур! Благодарю тебя, добрый молодец. Ты спас меня. Но ты не будешь меня обижать?

– Что ты, милая, как можно обижать такую красавицу, да еще и говорящую.

– И за хвост не будешь тянуть?

– Что ты!

– И