Истинный борец - Александр Сергеевич Мильченко Страница 8

***

Ничего в мире нет лучше и радостнее первых шагов освобождения. Никита впервые после стольких месяцев переживаний, почувствовал какое-то облагораживающее душу чувство. Это было точно вознаграждение Бога за проявленную работу перед Ним.

Никита чувствовал, что становится ближе к Богу.

Глава 12

На протяжении двух недель Никита придерживался строгого поста, часто молился.

Но теперь дело обстояло иначе, он решил голодать неделю, разрешая себе употреблять только чистую воду. Никогда ему еще не приходилось сознательно столько времени обходиться без пищи!

В первые два дня, его физическое и внутреннее состояние было необычайно хорошее. Он чувствовал гармонию души и тела. Его нисколько не беспокоило желание поесть. Его не посещали, как ранее, мысли о еде; ему не казалось, что жизни без нее нет. Впервые для себя он уразумел, что жизнь в нем самом. Он почувствовал ее настолько ясно, что принял ее одну за истинную, неразрушимую и бесконечную жизнь.

Никита был необычайно счастлив.

На третий и четвертые дни, его время от времени стали посещать мысли о еде. На пятый день он все свои силы тратил на контроль своего сознания, стараясь не думать ни о чем. Он неустанно молился сердцем последующие дни, думал об Учителе, о Боге.

Когда Никита закончил голодать, он почувствовал себя очищенным. Все ранее бушевавшие в нем страсти пропали без следа. Что важнее этого, его сознание как будто окрепло, не было скованно и подавлено. Он мыслил свободно, быстро и легко, независимо от своих умственных способностей.

Хотя внутри он ощущал себя как никогда окрепшим и здоровым, тело его было немощно. За эти семь дней голодания он заметно похудел. Но как светились его глаза! Этот свет жизни, исходивший от них, затмевал всю его слабость и жалкий, истощенный вид.

Не успел пройти месяц после вышеописанного события, как искушение снова обратилось к Никите.

Он хорошо понимал и знал, что искушение заставляет мысль работать на себя, порабощая ее; он знал, что порабощенная мысль будет с невиданной ловкостью и быстротою, сопоставляя старые факты с новыми, приводить такие доводы в пользу дурного дела, что человеку, порой, невозможно удержаться. Поэтому он прежде чем вступить в беседу, стал следить за ходом своих мыслей, сдерживая попытки вообразить что-то. Он знал также, что воображение есть хорошее орудие, с помощью которого искушение может легко соблазнить его, и удержаться будет труднее.

Никита сказал:

– Хорошо, допустим я сделаю то, что ты просишь: пойду куплю водку и выпью ее, что мне будет?

– Будет тебе удовольствие, – ответило искушение плоти.

– Но ведь я точно знаю, что после него будет страдание. Я начну каяться и укорять себя, снова стану несчастным. Как я могу сделать то, что противно человеческой природе, противно моей вере в Бога? Я просто не могу этого сделать. Это не разумно.

– Если бы ты верил в Бога, ты бы пошел и по своей воле купил и выпил водки, потому что потребность удовольствия вложена в тебя Богом. Но ты не делаешь этого, значит ты не веришь в Бога и идешь против своей человеческой природы и ее желаний.

Никите живо представилось то сильное наслаждение, когда он пьет: как он наливает водку в стакан, пьет и закусывает. Все это было очень соблазнительно для него. По всему его телу прошла приятная дрожь.

– Нет!.. Если я отказываюсь делать то, что считаю неправильным, то это не значит, что я не верю в Бога. Наоборот! Я не хочу делать то, что противно моей духовной природе.

– Если ты веришь в Бога, и считаешь себя духовным существом, то пойди убей себя, и дух твой будет жив, и ты не умрешь.

Никите пуще прежнего представилось, как он держит в руке нож, как он хочет исполнить свое старое намерение. Голос плоти говорит:

– Проткни себя, с тобой ничего не случится, ведь ты духовное существо. Но ты не сделаешь этого. Поэтому почему бы тебе не сделать того, что ты сам действительно хочешь? Перестань обманывать себя глупостями о своей духовной природе. Пойди лучше, и купи водки, и сделай, что я хочу и что ты сам хочешь.

Но Никита не испугался напоминания о прошлом своем страхе и сказал:

– Я могу пренебречь твоими обманчивыми желаниями, но не могу отказаться от тебя, потому что так хотел Бог, чтобы мое духовное существо было во плоти. Я не могу лишить себя жизни, – это не в моей власти. Не я дал себе жизнь, и потому не могу забрать ее.

Но искушение плоти не понимало доводов Никиты. Оно продолжало на своем.

– Если ты не можешь убить себя, то ты так же не можешь не делать то, что хочешь выпить. Ты не должен противиться этому желанию, потому что оно естественно и вложено в тебя, и потому служи мне, и ты получишь все, что только пожелаешь. Перестань обманывать себя тем, что ты не видишь. Ты не видишь духовной природы, Бога. Значит Его нет. А меня ты видишь, мои желания чувствуешь, и можешь быстро и легко удовлетворить им.

Никите представился весь мир людей. Как все работают для плоти, и получают от нее награду.

– Вот видишь, – сказало искушение, – они поступают правильно, служа мне. И ты так делай, и будет тебе все, что только пожелаешь.

– Ты говоришь верно, что я всегда буду в твоей власти… Ты всегда будешь требовать своего потому, что такова твоя плотская природа. Но помимо этого, я еще чувствую в себе другую, духовную, истинную жизнь. Эта истинная жизнь требует от меня исполнения не своей воли, а исполнения воли того, кто дает мне жизнь. Ее же мне дает Бог, начало жизни. И потому Его одного почитаю, Ему одному служу, и от Него одного ожидаю награду.

После этих слов голос плоти оставил Никиту.

Глава 13

Победив искушение плоти, Никиту, однако, не покинуло желание выпить. Эта внутренняя борьба все еще продолжалась. Но и она, как и всякое телесное ранение рано или поздно заживет. Все со временем умаляется.

Победа над искушением, и выявление своей сыновности Богу, показали Никите то, что он должен при каждом столкновении плоти с духом, всегда делать выбор в пользу второго. Он понял, что должен всегда делать внутреннее усилие в пользу духа.

Раньше он не делал этого усилия потому, что не понимал точно, для чего ему нужно проводить над собой насилия, и терпеть. Теперь же он это точно знал, и не