Феодор Студит - Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова Страница 41

Итак, всякое искусственное[433] изображение (τεχνητή г/κών) является подобием (ομοιωσις) того предмета, с которого оно сделано, и по подражанию показывает очертание первообраза (τον χαρακτήρα του αρχετύπου) [Col. 501], как говорит искусный в божественных вещах Дионисий: «Истина – в подобии, первообраз – в образе; каждое из двух – в каждом из двух, кроме различия сущности»[434]. Итак, поклоняющийся изображению поклоняется тому, кого (165) верно представляет изображение. Ибо не сущности изображения он поклоняется, но начертанному на нем, и в отношении тождества поклонения изображение неотделимо от первообраза, ибо в отношении подобия изображение тождественно первообразу (ταύτον γάρ ή εικών τώ αρχετΰπω τη ομοιώσει). Поэтому и Василий Великий говорит, что «царем называется и изображение царя, хотя, однако, не два царя, ибо ни сила не рассекается, ни слава не разделяется. Ибо как правящее нами господство – одно и власть – одна, так и воссылаемое нами славословие одно, а не многие, потому что чествование образа переходит к первообразу»[435]. Если же оно переходит к первообразу, то не разное, но одно и то же и поклонение, как один и тот же первообраз, которому воздается поклонение и в образе. Но одно дело – природный образ (φυσική εικών), и другое – подражательный (μιμητική). Одно, по сравнению с причиной, имеет не природное различие, но ипостасное (ου φυσικήν διαφοράνί, αλλ’ υποστατικήν), как Сын по отношению к Отцу, ибо одна Ипостась Сына и другая – Отца (природа же очевидно одна). Другое же, напротив, имеет различие природное, но не ипостасное (φυσικήν διαφοράν, άλλ ουχ υποστατικήν), как образ Христа по отношению к Самому Христу. Одна природа у вещества иконы, и другие[436] – у Христа; Ипостась же не иная, но одна и та же – Христа, хотя бы Она и была начертана на иконе, как тот же божественный Василий говорит: «Что там образ по воспроизведению, то здесь Сын по природе; и как в произведениях искусства является подобие в отношении наружного вида, так в Божественной и несложной природе – единство, вследствие общности божества»[437].

Заметь различие: в природном образе и причине, то есть в Сыне и Отце, как одна природа, так одно и поклонение вследствие тождества природы, а не Ипостаси (так как мы исповедуем одну природу Святой Троицы, то исповедуем, что Ей принадлежит и одно поклонение и славословие; но Лица – три: Отца, и Сына, и Святого Духа). Относительно же первообраза и подражательного образа, то есть Христа и иконы Христа, ибо здесь одна Ипостась Христа, (166) бывает одно и поклонение – по причине тождественности единой Ипостаси, хотя природы Христа и иконы различны. Если же мы скажем, что одно поклонение образу и первообразу бывает как по причине тождества Ипостаси, так и по причине тождества природы, и не признаем различия образа и изображаемого, но признаем как одну Ипостась, так и одну природу иконы Христа и Самого Христа, – то впадем в эллинское многобожие, обоготворяя всякое вещество, употребляемое для начертания образа Христа. И этим мы откроем уста иконоборцам, давая им повод обвинять нас в том, что, поклоняясь Единому Богу в Трех Ипостасях, мы поклоняемся многим богам и почитаем их. Если же кто-либо скажет, что ни по тождеству [Col. 504] Ипостаси, ни по тождеству природы поклонение, воздаваемое изображению, не относится к первообразу, то, очевидно, тем самым он рассечет силу и отделит славу первообраза от изображения и, таким образом, поклоняясь иконе Христа, явно будет идолопоклонствовать, вводя не одно, но два поклонения. Это и стараются доказать иконоборцы. Но, естественно, на этом основании отрицая то, что Христос описуем по плоти, они изобличаются в нечестии подобно тем, которые учат, что Бог обитал на земле с людьми призрачно и в воображении.

Но пусть нечестие тех и других одинаково будет низвергнуто в свойственную им тьму. Истинная же вера христиан – это уже было сказано – как во Святой Троице исповедует одно поклонение по причине общности Божества, так и по отношению к изображению Христа признает одно и то же поклонение по причине тождества Ипостаси Христа. Ибо поклонение воздается одной и той же Ипостаси, хотя бы оно и было начертано, в противном же случае, – если бы изображение в отношении воздаваемой чести было отделено и оторвано от первообраза, – это был бы не образ, но некоторый предмет, существующий самостоятельно (ιδιοϋπόστατόν τι πραγμα). Наконец, и в поклонении иконе Христа – одно поклонение и славословие усердно прославляемой и Блаженной Троице.

Поклонение и служение.

(167) Может быть, кто-нибудь скажет: так как поклоненние (προσκύνησις) есть служение (λατρεία)[438], то, следовательно, иконе Христа приносится служение вместе со Святой Троицей. Но таковой представляется не знающим различия в поклонении. Мы поклоняемся (προσκυνοΰμεν) святым, но не приносим им служения (λατρεύομεν) [подобающего Богу]; и хотя признаем их нашими вождями в законе Божием, но божеского служения им не воздается. Кроме того, пусть таковой знает, что поклонение воздается не веществу изображения, ибо это нам чуждо и есть дело служащих твари вместо Творца (Рим. 1:25); но когда в изображении Христа поклонение воздается Христу, то вещество изображения остается совершенно не участвующим в поклонении, воздаваемом изображенному на нем Христу ради того подобия, которое принадлежит Ипостаси Христа и которое мыслится отдельно от вещества, хотя и в нем бывает видимо. Это, мне кажется, похоже на отражение в зеркале, так как и здесь лицо смотрящего как бы начертывается в зеркале, но подобие остается вне вещества. И если бы кто-то захотел поцеловать свое изображение в зеркале, то поцеловал бы не вещество, ибо не ради него и стоит перед зеркалом, но – отображенное в нем подобие себя самого, поэтому он и прильнул к веществу. Конечно, если он удалится от зеркала, то вместе с ним отступит и образ, как не имеющий ничего общего с веществом зеркала. Таким же образом следует рассуждать и относительно вещества изображения: если уничтожено подобие, которое было на нем видимо и к которому относилось поклонение, то вещество остается без почитания, как не имеющее с подобием ничего общего.

Еще пример – оттиск перстня, на котором начертано изображение царя, на воске, на смоле и на глине. Печать, конечно, будет одна и та же, неизменная на всех веществах, вещества же друг от друга отличаются. Печать и не может не остаться неизменною на различных веществах как не имеющая ничего общего с материалами, но, отделенная от них мыслью, она остается на перстне. Таким же образом и подобие Христа: на каком бы веществе [Col. 505] ни было начертано, (168) не имеет ничего общего с этим веществом, оставаясь в Ипостаси Христа, Которой оно принадлежит. Говоря кратко, Божеское почитание принадлежит не иконе Христа, но Христу, Которому в ней воздается поклонение; и поклоняться ей должно ради тождества Лица Христа, несмотря на отличие сущности иконы.

Таким образом, очевидно, почитание иконы Христа основывается на учении святых oтцов. Если почитание иконы уничтожается, вместе с тем уничтожается и Домостроительство Христа; и если поклонение не воздается иконе, точно так же уничтожается и поклонение Христу. И поэтому, святой отец, должно со страхом и благоговением приступать к иконе и поклоняться ей, так как поклонение переходит ко Христу, и должно веровать, что в ней обитает Божественная благодать и что приступающим к ней с верою она сообщает освящение. Ибо как в образе Животворящего Креста, так и в иконе Всесвятой Богородицы и всех святых всякое освящающее почитание икон через посредство изображенных на них первообразов восходит к Богу. И поэтому одно и только одно Божеское поклонение воздается Святой и Единосущной Троице, ради Которой бывает различное поклонение и другим и к Которой относятся все другие поклонения. Если же, по неведению, я сделал ошибку: сказал или менее того, что следовало, или же более, – то ты, как добрый отец, удостой одно исправить, другое восполнить, а иное и уничтожить, молясь, и усиленно молясь, о моем смирении, чтобы я и мыслил правильно, и говорил без преткновения, и поступал, не заслуживая порицания.

58. К cвятым отцам моим и исповедникам Христовым Иоанну, Михаилу и Василию (II, 83)[439]

[Col. 1325] (169) И ныне я признал за благо написать письмо отцам моим и написать всем вместе, как удостоенным одинаковой добродетели и одинакового образа мыслей или, лучше, исповедания Христова. Так как по благоволению благого Бога нашего и мы, грешные, освобождены из заключения под стражей покровительством доброго императора, то как бы некоторый дар приношу вам это письмо, радуясь и сорадуясь вашему отцовству и, так сказать, победе о Христе. Подлинно, вы, дивные, победили лукавого (ср. 1 Ин. 2:13) и внутренне – борьбою с помыслами, и внешне – божественным терпением, не преклонив колена пред служителем его, драконом. Ибо его помощником, без сомнения, был Лев, злейший слуга его, оскорбитель иконы Христовой и убийца святых. Они, согласившись друг с другом, оба заключили между собою договор – истребить имя Христово посредством уничтожения божественного и почитаемого поклонением образа Его. Ибо еще не пришло время Второго Божественного Пришествия, чтобы совершенно открыто отвергать Христа.