Евгений Поляков - Но кому уподоблю род сей? Страница 10
- Категория: Религия и духовность / Религия
- Автор: Евгений Поляков
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 123
- Добавлено: 2018-12-28 15:20:00
Евгений Поляков - Но кому уподоблю род сей? краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Евгений Поляков - Но кому уподоблю род сей?» бесплатно полную версию:Книга Евгения Полякова должна стать настольной у любого, кто намеревается всерьёз изучать Библию. Не удивительно, что она перевернёт традиционные представления о Библии, христианстве и вере. Настоящее знание зачастую сокрыто от любопытствующих, и приходится затрачивать определённые усилия, чтобы с ним ознакомиться. Как и труды Кардека, работа Полякова не известна широкой публике, что только прибавляет ей ценности в свете вышеизложенного.
Евгений Поляков - Но кому уподоблю род сей? читать онлайн бесплатно
Некоторые исследователи обращают внимание на наличие тайны даже там, где принято видеть чуть ли не образец общедоступности. Так, самой почитаемой и наиболее известной частью Нового Завета без сомнения является фрагмент Евангелия от Матфея. называемый нагорной проповедью. При этом большинство комментаторов Писания полностью игнорирует тот факт, что восхождение на гору в понятии иудеев того времени означало поиск уединения, уход от шума и суеты поселений и городов: «И отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один.» (Мф 14:23). Поэтому надо отдавать себе отчет, что даже содержание такого учения, как нагорная проповедь, вероятно. передавалось Иисусом далеко не каждому — «Увидев народ. Он взошел на гору; и когда сел, приступили к Нему ученики Его.» (Мф5:1), — то есть, увидев народ, Он ушел от него, и лишь ученики Его могли слушать Его. (На это обращает внимание Аапели Саарисало в своем комментарии к новому переводу Нового Завета с греческого. Писание, впрочем, хранит примеры как за, так и против такого мнения. Для читателя, желающего непременно составить собственное представление по данному вопросу, можно Указать следующие примеры за: Пав 2:16; 1 Пар 23:14; Лк 6:12; 9:28; - и против: 3 Цар 18: 19; Мф 15:29; Лк 4:29.) Нам, однако, нет вовсе никакой необходимости настаивать на таком мнении. ибо с рапным успехом можно считать, что Иисуса на горе слушали тысячные толпы, потому что евангельские повествования и без того наполнены указаниями на тайное. Вот что написано у Матфея: «И приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им? Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царства Небесного, а им не дано, ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то. что имеет; потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют, и сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: слухом услышите — и не уразумеете, и глазами смотреть будете — и не увидите». (Мф 13:10-14). А вот каково описание этого эпизода у Марка: «Когда же остался без народа, окружающие Его, вместе с двенадцатью. спросили Его о притче. И сказал им: вам дано знать тайны Царствия Божия. а тем внешним все бывает в притчах, так что они своими глазами смотрят и не видят, своими ушами слышат и не разумеют, да не обратятся.» (Мк 4:10-12). Похожее находим и у Луки (Лк 8: 10).
Чем же столь важны приведенные слова Христа? В первую очередь, несомненно тем, что существует нечто, не могущее быть названным иначе, как тайнами Царствия Божия, и, во-вторых, ясно видно, что наряду с некими внешними, кому нельзя знать тайны, существуют те, которые могут быть допущены до сих тайн, посвящены в них.
Но, может быть, этот эпизод, хотя и повторен в подробностях в синоптических Евангелиях, нехарактерен, случаен либо исключителен? Читаем в другом месте: «Иисус говорил народу притчами, и без притчи не говорил им. да сбудется реченное через пророка, который говорил: отверзу в притчах уста Мои; изреку сокровенное от создания Мира.» (Мф 13:34,35). Еще в другом месте: «И таковыми многими притчами проповедывал им слово, сколько они могли слышать. Без притчи же не говорил им, а ученикам наедине изъяснял все.» (Мк 4:33,34). И тут мы видим, что речь идет о чем-то сокровенном, что не может излагаться всем, но должно быть изъяснено ученикам.
Более того, речь идет о том, что широкое без разбора распространение таких тайн есть преступление, — деяние угодное сатане, равно как преступлением является позволение ребенку играть с огнем или с острой бритвой, ибо он может причинить непоправимый вред и себе, и другим. Предупреждение об опасности такого рода мы находим в следующем виде: «сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу.» (Лк 22:31). Как говорится, комментарии излишни! Но чтобы у ученика не осталось уж никаких сомнений но поводу опасных последствий посвящения недостойных в тайны, Иисусом дана заповедь, ставшая едва ли не наиболее известной и едва ли не наиболее ложно толкуемой в масштабе всего христианского мира: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись не растерзали вас.» (Мф 7:6).
Позволим себе сделать небольшое отступление, отметив, что особенности языка символов, притчей и иносказаний, характерные для канонических текстов, четко прослеживаются и в апокрифических. В данном случае для нас интересен символ обращения свиней. Точно такой же символ встречается и в коптском Евангелии Фомы, хотя символика его в гораздо меньшей степени доступна пониманию людей несоответствующего уровня. Но, с другой стороны, и обещание, даваемое Фомой (тем самым Фомой неверующим, как его окрестили неимеющие) в отношении всего его Евангелия в самом его начале, гораздо более многозначительно: «Тот, кто обретет истолкование сих слов, не вкусит смерти.» (Фома 1). Остановимся здесь на мгновение и отметим, что многие традиционалисты склонны считать такие вступительные слова Фомы в большой степени претенциозными, однако по сокрытому за буквой смыслу, который должен быть целью каждого читающего тексты подобного рода, они ничем не отличаются от некоторых строк канонических Писаний. Так, в Откровении Иоанна Богослова находим такие строки: «Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем.» (Отк 1:3). Из требования о соблюдении написанного уже само собой вытекает, что читать и слушать требуется, понимая, что читаемое и слушаемое означает. То есть Иоанн формулирует заповедь блаженства родственную заповедям блаженства нагорной проповеди: Блажен понимающий и соблюдающий слова пророчества сего. От этих слов до формулы Фомы уже не очень далекий путь, промежуточной вехой на котором может быть такое: Тот, кто обретет понимание (а понимание не может быть полным без истолкования) станет блажен (а значит и не вкусит смерти, ибо тот, кто мертв, блаженным быть не может).
Возвращаясь к символу обращения, читаем: «Блажен тот лев, которого съест человек, и лев станет человеком. И проклят тот человек, которого съест лев, и лев обратится человеком.» (Фома 7). Эта символика кажется столь запутанной, что комментаторы даже подозревают переписчика в ошибке. Тем не менее все верно, и смысл притчи при правильном понимании того, что под символом льва скрывается не что иное, как тайное учение, становится ясен: блаженна судьба тайного, если им овладевает человек достойный, что дает возможность тайному знанию проявиться во благо, но проклят, кто, не будучи достоин, овладевает им, становясь зверем. Здесь же стоит заметить, что символ льва, наряду с агнцем и рыбой являлся основным символом протохристиан, и этот символ не однажды встречается и в признанных текстах: «Лев, которого ты видел,.. — Помазанник.» (3 Езд 12:31, 32); «Вот, лев от колена Иудина, корень Давидов. победил и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее...» (Отк 5:5; ср. Быт 49:9).
И вот, благодаря особому языку учения Иисуса, да и всему языку Священного Писания, если человеку рано, он воистину будет своими гладами смотреть и не видеть, своими ушами слышать и не разуметь, чтобы быть огражденным от тайного знания и не соделать вольного или невольного зла. Он будет думать о притче в лучшем случае как о литературном приеме, и он не увидит в образах и символах даже самого факта существования тайного, не говоря уже о запретах на распространение этого тайного, этого сокровенного от создания мира знания, которое упоминается и новозаветных текстах под названием тайн Царствия Божия, могущих быть переданными лишь таким людям, которые и состоянии постичь эти тайны.
5Ученики Иисуса, и среди них прежде всех Апостол Павел, в свою очередь, передавали тайны Божий своим подготовленным ученикам. пользуясь тем же принципом. Навел по сути не только не скрывает использование аллегории, но напротив, указывает на то во множестве мест. Так, объясняя символику, под которой выступают обращенный к рабам Закон и ведущее к свободе Учение, он пишет: «В этом есть иносказание.» (Гал 4:24). Этот же самый принцип блестяще выражен его словами из первого послания к Коринфянам: «Я приходил к вам... возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости... но в явлении духа и силы... Мудрость же мы проповедуем между совершенными. но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих, но мы проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную. которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, которой никто из властей века сего не познал... А нам Бог открыл это Духом Своим... мы имеем ум Христов. И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь еще не в силах, потому что вы еще плотские.» (1 Кор 2:1.4.6-8,10,1(1: 3:1-3); «Каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостороителей тайн Божиих.» (1 Кор 4:1).
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.