Константин Пархоменко - Сотворение мира и человека Страница 10

У некоторых западных авторов-интеллек-туалов можно встретиться с утверждением, что образ Божий в человеке – это умственная способность. Однако в этой связи хочется привести замечательное выражение Эмиля Бруннера: «Не блестящий интеллект, а любовь к ближнему делает человека настоящим человеком».

Образ Божий – это похожесть на Бога. А в чем эта похожесть может проявляться прежде всего, как не в изобилии любви, изливающейся из сердца человека, любви, всех прощающей и возрождающей?..

3. Адам и Ева

Говоря о происхождении мира, Элогист отмечает, что человек был сотворен как мужчина и женщина изначально: мужчину и женщину сотворил их (Быт. 1, 27). Эти половые функции люди осознают и, как следствие, получают от Бога повеление плодиться и размножаться: И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь (Быт. 1, 28).

Гораздо сложнее картина Творения человека представлена у Ягвиста, автора второй главы Библии.

Здесь человек творится не после всех живых существ, а до образования растений и животных и даже до упорядочивания земного хаоса (см. Быт. 2, 6–7). Размышления о том, что здесь идет речь о творении некой идеи человека, предшествующей Творению космоса, безосновательны. Просто автор второй главы рассматривает мир через призму человека. Мир творится ради человека. И имя этому человеку – Адам.

Еврейское Адам, несомненно, соотносится с др. – евр. адамах – «земля», так же как в латинском homo – «человек» соотносится с humus – «почва». Причем первоначально слово «Адам» (от корня «дм» – «быть красным») означало не землю вообще, а именно красную землю.

Адам – тот, кто сотворен Богом из красной земли. И не просто сотворен, но сформирован, вылеплен, как кувшин, вышедший из рук горшечника. Именно так следует понимать слово, переведенное у нас (см. Быт. 2, 7) как создал.

Адам вылеплен из земли, и Бог вдыхает в него дыхание жизни (Быт. 2, 7), после чего новообразованный человек становится дуихею живою (Быт. 2, 7).

Эти мифологические подробности были популярны в древности на Востоке. Согласно и египетским, и вавилонским, и греческим мифам, боги вылепляют людей из земли или глины и в ноздри им вдыхают силу жизни.

С самых ранних времен люди спорили: о чем говорит Священное Писание, рассказывая о творении первого человека. О творении ли конкретного, одного, человека или, может быть, Библия образно сообщает нам о сотворении прочеловечества, некоего народа…

Действительно, еврейское Адам могло означать и конкретного человека, и быть обозначением человечества вообще.

В иудаизме, испытавшем влияние греческой философии, даже родилось учение об Адаме как духовной идее человека. Все мы – воплощения этого «небесного Адама», человека, содержавшего в себе потенциально все человечество.

В поддержку этой третьей теории не говорит ни Библия, ни Предание Церкви. Поэтому мы ее касаться не будем.

По-настоящему актуальными остаются первая и вторая гипотезы. Так был ли Адам конкретной личностью или это корпоративный образ и речь здесь идет о древнем человечестве?

В Священном Писании Адам как имя встречается всего четыре раза: три раза у Ягвиста (см. Быт. 4, 1, 25; 5, 3) и один раз в очень поздней неканонической Книге Товита (см. Тов. 8, 6). Во всех остальных случаях это слово означает человека вообще.

В пользу того, что именование Адама относится к некоему пранароду, свидетельствует и то, что в первой главе Элогист говорит о первом человеке во множественном числе: И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они… (Быт. 1, 26).

В пользу первого из двух предположений, то есть о том, что под Адамом разумеется конкретное историческое лицо, говорит, прежде всего, мнение самого библейского автора, который помещает Адама в таблицу родоначальников человечества (см. Быт. 5, 1–5), и, конечно же, Предание Церкви, выраженное святоотеческими богословскими и богослужебными текстами.

Но если посмотреть глубже, никакого противоречия между двумя теориями мы не найдем. Во-первых, необходимо помнить, что рассказ Библии – это прежде всего богословская притча. Во-вторых, священный автор помещает рассказ о происхождении людей в лоно боговдохновенной антропологической концепции. Его задача – рассказать не о том, каким был именно первый человек, а о том, кто такой человек вообще и зачем он сотворен. Мы не знаем, в какой момент истории появился человек. Одни говорят, что Бог создал отдельное уникальное существо. Другие говорят, что появление человека можно связать с моментом, когда сформировался новый биологический вид – вид животных, способных принять в себя Божественное дуновение и стать подобным человеку. И именно после дуновения Божия животное стало человеком. В любом случае для христианина несомненно, что сотворение человека не могло произойти без участия Божия.

Совершенно понятно, почему святые отцы прежних веков учили о сотворении человека как о создании существа, не имевшего эволюционной преемственности с животным миром. В этом отцы Церкви следовали естественнонаучным представлениям их времени.

Тем не менее XX век принес нам доказательства, что человек существует не 10 и не 100 тысяч лет, но гораздо более длительное время. Оказывается, и миллион лет назад жили существа, которых можно назвать людьми (язык не поворачивается[3] назвать их гоминидами, или человекообразными обезьянами). Эти первобытные люди сознательно охотились, устраивали примитивные хижины, изготавливали товары и менялись ими с поселенцами других стоянок. (Об этом будет рассказ далее.)

Я могу понять представителей одного из направлений протестантизма – протестантов-фундаменталистов. Они верят в то, что Библия «продиктована» человеку Богом и человек лишь послушно, не размышляя, все это записал. Представители этого направления увлеченно отстаивают представление о том, что Вселенной 7 тысяч лет, что динозавры жили на Земле параллельно с людьми, и было это всего-то недавно. Но это протестанты, а, как известно, протестанты отрицают Предание. Библия – вот все, что у них есть, и, конечно, очень велик соблазн обожествить не только Боговдохновенное содержание Венной Книги, но и ее форму.

Для людей, находящихся в лоне Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, кроме Священного Писания, еще есть и Священное Предание. Предание – это опыт жизни Церкви, духовный опыт сотен и тысяч подвижников. Более того, в Православной Церкви именно Предание первично, и Сама Библия была создана в лоне этого Предания. И оказывается, что святые отцы и подвижники Церкви единодушно свидетельствуют: в вере нашей самое важное место принадлежит не историческим или космологическим деталям. Библия – не учебник космологии или палеонтологии. Библия – это Откровение Божие о любви Божией к человеку, о замысле Бога относительно мира и человека. Мы на страницах этой книги уже об этом говорили.

Более того, сама Библия создавалась не как принудительный памятник, записанный под диктовку Духа Святого. Библия – это Откровение, усвоенное человеком, продуманное, осмысленное и выраженное на языке его времени и его культуры.

Наш мир, Вселенная, живет по своим законам, прекрасным и разумным Божиим законам. Бог просветил людей, даровал им разум и способность познавать этот прекрасный мир, делать научные открытия и выводы из них.

Это компетенция науки. И несомненно, что Сам Бог хочет, чтобы мы познавали этот мир.

Но есть область сокровенного, таинственного, область иного, горнего, мира. И Откровение Божие – Библия – родственно этому духовному плану бытия.

Потусторонний мир касается нашего, открывается знаками Божиего присутствия, чудесами и знамениями. Мы можем через Таинства Церкви и через молитву вступать с этим миром в контакт. И через касание иного мира, приобщаясь Богу, мы получаем ключ к уразумению сокровищ веры, которые содержатся в Священном Писании. Эта грань мира находится в компетенции людей духоносных и святых, приближаться же к ней могут и все ревнующие о ее постижении.

Эти области совершенно различны. Одна относится к падшему тварному миру, другая – к Божиему замыслу и Божией премудрости. Пути их постижения также совершено различны. И поэтому мы принимаем исследования людей ученых, а религиозную трактовку всем явлениям и событиям даем с точки зрения основ нашей веры.

Ученые, если они верующие, смиренно доверяют нам. И любой священник подтвердит, что даже ученые с самыми выдающимися в науке именами благоговейно внимают духовному наставлению, совету… Почему же некоторые верующие вмешиваются в ту область, которая Богом поручена другим, вторгаются на чужую территорию?