Константин Пархоменко - Сотворение мира и человека Страница 11

Эти области совершенно различны. Одна относится к падшему тварному миру, другая – к Божиему замыслу и Божией премудрости. Пути их постижения также совершено различны. И поэтому мы принимаем исследования людей ученых, а религиозную трактовку всем явлениям и событиям даем с точки зрения основ нашей веры.

Ученые, если они верующие, смиренно доверяют нам. И любой священник подтвердит, что даже ученые с самыми выдающимися в науке именами благоговейно внимают духовному наставлению, совету… Почему же некоторые верующие вмешиваются в ту область, которая Богом поручена другим, вторгаются на чужую территорию?

Мы что, забыли учение апостола Павла? Дары различны, – говорит он, – но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех (1 Кор. 12, 4–6). Бог наделил каждого человека тем даром, той способностью, которой он может послужить Церкви. Каждому дается проявление Духа но пользу (1 Кор. 12, 7). И далее, вдумайтесь: Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков. Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно (1 Кор. 12, 8-11). По мысли апостола Павла, вся Церковь, как единый организм, тело, составлена из различных членов. Мы знаем, что любой из членов тела, если он на своем месте, приносит пользу всему телу. Так же и в Церкви. Следует смиренно заниматься тем делом, на которое тебя поставил Бог. Совершенствоваться в этом, становиться специалистом, а не навязывать специалисту другого рода деятельности свое мнение. И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями; далее, иным дал силы чудодейственные, также дары исцелений, вспоможения, управления, разные языки. Все ли Апостолы? Все ли пророки? Все ли учители? Всели чудотворцы? Все ли имеют дары исцелений? Все ли говорят языками? Все ли истолкователи?(1 Кор. 12, 28–30).

Эти очень простые и кажущиеся такими очевидными мысли следует напомнить, потому что очень часто мы их забываем. И вторгаемся в пространства темы, о которой имеем весьма смутные представления.

А таким своим поведением подвергаем Церковь угрозе насмешек и обвинениям в необразованности и отсталости верующих. Во всяком случае, когда верующий человек отстаивает антинаучные представления, измышляет свои теории, не стоит объявлять их подлинным учением Православной Церкви, нужно смиренно признать их личным мнением.

Это же касается и вопросов эволюционизма.

Бог мог создать человека, как и всякую живую тварь, особым творческим действием. Но мог вложить (а почему нет?) в творение потенциал к развитию. Как произошел мир – это вопрос, который нужно адресовать ученым, а вот зачем появился мир – тема Священного Писания и опыта Церкви. Как еще в XII веке об этом сказал философ Гуго де Сен-Виктор: «Наука смотрит на мир с точки зрения происхождения, а Библия с точки зрения спасения».

О том, что при сотворении человека Господь мог воспользоваться каким-либо животным, говорят и некоторые святые отцы.

Так, у прп. Серафима Саровского читаем: «В Библии говорится: вдунул в лице его дыхание жизни (Быт. 2, 7), в Адама, первозданного и созданного Им из праха земного. Многие толкуют, что это значит, что в Адаме до этого не было души и духа человеческого, а была только плоть, созданная из праха. Неверно это толкование, ибо Господь создал Адама из персти земной в том составе, о котором говорит святой апостол Павел: и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа (1 Фес. 5, 23). Все эти три части нашего естества были созданы от персти земной. И Адам не мертвым был создан, но действующим живым существом, подобно другим живущим на земле одушевленным Божиим существам. Но вот в чем сила: если бы Господь не вдунул потом в лицо его дыхание жизни, то есть благодати Духа Святого от Отца исходящего, и в Сыне почивающего, и ради Сына в мир посылаемого, то Адам, как ни был он превосходно создан по сравнению с прочими Божиими созданиями как венец творения на земле, все-таки остался бы не имеющим внутри себя Духа Святого, возводящего его в богоподобное достоинство. Он был бы подобен всем прочим созданиям, хотя и имеющим плоть и душу, и дух, принадлежащие каждому по роду их, но не имеющим внутри себя Святого Духа, Когда же вдунул Господь в лицо Адама дыхание жизни, тогда-то, по выражению Моисея, стал человекдуихею живою, то есть совершенно во всем подобной Богу и такой, как Он, бессмертной на веки веков»[4].

Подведем итог сказанному замечательными словами профессора Московской Духовной Академии А. Осипова, который в своей книге «Основное богословие» пишет: «Для христианства вопрос о том, как появились различные виды и формы жизни, в том числе и человек, не имеет принципиального значения. Ибо если “где хочет Бог, побеждаются естества законы”, то тем более сами “законы естества” Он творит так, как хочет».

Адам и Ева могли быть конкретными личностями, и они могли существовать как выдающиеся представители древнего народа. Они могли отпасть от Бога лично, и через них от Бога совратился и отпал их народ, насчитывавший, быть может, всего-то несколько человек. Но, может быть, под Адамом и Евой с самого начала следует понимать обобщенное понятие прачеловечества, повредившегося в грехе на заре своего существования.

Во всяком случае, несомненно, что через первых людей в мир входит некая греховная зараза, некое повреждение. Как писал один современный богослов, «говоря об Адаме, мы можем понимать его как некое единство, обнимающее множество, и как множество, заключенное в единстве» (прот. А. Мень). Первый Адам был родоначальником всего человечества, он как бы олицетворяет человеческий род. «Человечество можно мыслить реалистически, как некую духовную сущность или силу, единую в своем существе… но при этом множественную, многоипостасную в своих существованиях», – писал прот. С. Булгаков.

Действительно, человечество состоит из отдельных людей, но все мы переживаем некую сопричастность, родственность. Эту «духовную реальность, стоящую за библейским “Адамом” и за “Адамом” святоотеческого богословия, с достоверностью ощущали многие мистики, поэты, философы. Не она ли обуславливает единство человечества даже тогда, когда части его изолированы? Не она ли есть основа общечеловеческой солидарности в добре и зле? Не в ней ли причина всеобщей зараженности грехом и условие всеобщего спасения нашей природы через боговоплощение?» (прот. А. Мень).

И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему… И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего]. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть. И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились (Быт. 2, 18,21–25).

В первой главе нам сразу сообщается, что человек – это и мужчина, и женщина: И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их (Быт. 1, 27).

Однако вторая глава сообщает нам о творении сперва мужчины – Адама, а затем, из его ребра, и женщины.

Почему женщина после мужчины? Почему из ребра?

Что касается первого вопроса, такое помещение женщины на второе место, после Адама, вероятно, должно подчеркнуть ее подчиненную роль, роль, обычную для женщины той культуры и того времени. Если говорить об историчности повествования, то ему больше соответствует рассказ первой главы. Женщина сотворена одновременно с мужчиной!

Отдельный вопрос – почему женщина творится из ребра? И еще один вопрос: откуда идет имя Ева – др. – евр. [дающая] жизнь. Попытаемся сразу ответить на оба вопроса.

Известный шумеролог С. Крамер советует нам для объяснения этого обратиться к древнему шумерскому мифу о Боге Энки и богине матери Нинхурсаг, дающей жизнь всему сущему.

Согласно данному мифу, в начале времен Энки и Нинхурсаг обитали в стране живых (т. е. Бессмертных) – острове Дильмун. На острове не было пресной воды, необходимой для жизни растений и животных. Энки оросил его (с помощью бога солнца Уту) и превратил в цветущий божественный сад. Нинхурсаг вырастила восемь растений. Энки без ее позволения съедает их. Разгневанная богиня проклинает его имя, обрекая его на смерть. Съеденные растения развиваются в организме Энки и заражают его. Восемь частей его тела, где произрастают растения, поражены смертельной болезнью. Богиню Нинхурсаг все же удается уговорить сжалиться над Энки и излечить его. Она помещает Энки в свою вульву и производит на свет восемь исцеляющих божеств соответственно восьми больным частям тела. Энки выздоравливает, смерть ему больше не грозит.