А. Скола - Богословская антропология Страница 11

Сохраняя верность этой перспективе истории спасения, Новый Завет признает, что Творение проявляется во всем своем значении в Иисусе Христе, полноте Откровения[147]. Осознание этого торжественно провозглашается в знаменитом гимне первой главы Послания к Колоссянам:

«[Иисус Христос] Который есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари; Ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, – все Им и для Него создано. И Он есть прежде всего, и все Им стоит» (Кол 1, 15–17).

Содержание текста и сама его структура утверждает тесную связь главенства Христа над Творением и Его искупительной и творческой деятельностью[148]:

«И Он есть глава тела Церкви; Он – начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство: Ибо благоугодно было Отцу, чтобы в Нем обитала всякая полнота, И чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив чрез Него, Кровию Креста Его, и земное и небесное»(Кол 1, 18–20).

Первое Послание к Коринфянам также указывает на соучастие Иисуса Христа вместе с Отцом в акте Творения:

«Но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им» (1 Кор 8, 6).

Важно учитывать контекст, в котором Павел произносит эти слова. Отвечая на вопрос о допустимости принятия в пищу идоложертвенного, апостол уточняет критерий, который следует применять в этом случае: «Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать» (1 Кор 8, 2).

Именно из провозглашения абсолютной власти Отца и Иисуса Христа над всей реальностью следует отсутствие какого-либо религиозного смысла в употреблении жертвенного мяса.

Уже только из приведенных текстов можно извлечь важные сведения. Во-первых, они утверждают строгий параллелизм между действием Отца и Сына в порядке Творения. Действительно, провозглашается Их абсолютное равенство в божественности (об этом говорят именования Бог [Qeo/j] и Господь [Ku/rioj], прилагаемые к Отцу и Иисусу Христу)[149]. Во-вторых, указывается специфика участия каждого: Отец есть Источник, из Которого [ec) ou(=] все исходит, тогда как деятельность Сына вводится грамматической формой di)ou(=, отражающей Его роль Посредника[150].

Другие столь же явные указания содержатся в двух отрывках Послания к Евреям, где ветхозаветная тема созидательной роли Слова Божиего прочитана в христологическом ключе (Евр 1, 1–2). Признав Иисуса Христа «наследником всего, чрез Которого [di)ou(=] Бог и веки сотворил» (Евр 1, 2), автор послания обращается к Сыну:

«Ты, Господи, основал землю, и небеса – дело рук Твоих» (Евр 1, 10).

Этот текст имеет особое богословское значение, так как провозглашая Иисуса Господом, применяет к Нему стих из Псалтыри (Пс 101, 26). Здесь ясно видно желание подчеркнуть Его достоинство Творца, которое Ветхий Завет признает исключительно за Богом Израиля[151].

Иоанн показывает Слово в Его связи с Отцом и Творением уже в первых стихах Пролога к своему Евангелию:

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин 1, 1–3).

Наиболее авторитетные мнения относят это «все» не только к Творению, но и к Искуплению[152]. Это помогает понять всеобщность «посредничества» Христа: именно живой опыт воплощенного, умершего и воскресшего Слова позволяет Иоанну признать Его вселенский характер. Исходя из понимаемого в тринитарном смысле божественного сыновства Христа, евангелист подчеркивает участие Воплощенного Слова в деле Творения. Тем самым утверждается глубокое единство Искупления и Творения, поскольку это два измерения делания Пресвятой Троицы, Посредником которого является Слово.

О глубоком понимания посреднической роли Иисуса Христа в Творении, начиная с Его спасительной миссии, свидетельствуют те послания апостола Павла, где он подчеркивает эсхатологический характер христологии[153] и использует ветхозаветное понятие Премудрость[154]. Оба эти элемента позволяют осознать всемирное господство Христа как Начала и Конца всего Мироздания[155].

Так Новый Завет показывает путь, ведущий от события Пасхи к Господству и божественному Сыновству Христа. Поэтому Павел и Иоанн провозглашают Его единственным истинным средоточием божественного замысла[156]. Прослеживается следующая динамика: от прославления Воскресшего происходит восхождение к осознанию божественности Иисуса Христа, равно как и к постижению Его участия в деле Творения, поскольку последнее есть исключительная прерогатива абсолютной верховной власти Бога.

Это имеющее фундаментальное значение обстоятельство позволяет признать значение Творения как свободного дара и безвозмездной Божией инициативы – тема, уже присутствующая в ветхозаветном союзе с Богом, но которую только Христос раскрывает во всей ее полноте.

Следовательно, Новый Завет полностью воспринял откровение книги Бытия о едином Боге-Творце[157]. Новость, которую он несет в себе, состоит в том, что Лик Божий открывается полностью только в тайне Воплощения. Библейская весть о Творении обретает свою завершенную форму в свете особенности тайны Иисуса Христа, Воплощенного Сына Божия[158].

Новозаветный материал свидетельствует прежде всего о том, что посредничество Иисуса Христа в Творении всецело связано с Его особенностью[159] и может быть понято только из нее.

В этом отношении, уже Павел и Иоанн преодолевают сомнительные космические или космогонические истолкования[160] посредничества Христа: Его действие нигде не сравнивается с деятельностью демиурга и в еще меньшей степени Ему присущи черты мифологических персонажей Востока или эллинистического мира. Отождествление Иоанном Логоса с Иисусом Христом делает тезис о Творении во Христе свободным от каких бы то ни было гностических представлений[161].

Исповедание особенности Иисуса Христа несет с собой признание Его совершенной божественности и выявляет Его роль в Божием акте творения, избегая при этом опасности мыслить Его между Богом и миром: Единородный Сын есть Посредник творения уже потому, что предвечно рожден Отцом[162].

Так связь между особенностью Христа и Его посредничеством в деле Творения открывает в двух последовательных этапах тринитарное измерение божественного акта творения и зиждительную причинность Иисуса Христа.

Литература для углубленного изучения темы:

W. Kern, La creazione come presupposto dell’Alleanza, in MS 4, 55–77.

M. Delmirani, Creazione in Cristo. Aspetti fondamentali di Teologia biblica sulla Creazione, Roma 1986.

2. Тринитарный принцип творения

Рассмотрим Творение с тринитарной точки зрения. Необходимо понимать, что когда Иисус говорит о Себе «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин 14,6), то этим Он хочет сказать, что «все Им стоит» (Кол 1,17). Но подобная претензия оправдана, только если Он в Своей особенности есть событие истории, истинное предание Себя Богу, Его подлинная манифестация и утверждение. А это полностью соответствует тринитарному сыновству Христа[163].

Творческое посредничество Иисуса Христа полностью определяется сыновним и тринитарным характером Его божества[164] и осуществляется только в лоне тринитарных отношений, от века устанавливающих Его Сыновство[165].

Поэтому это посредничество открывает конститутивную связь Творения с тринитарной тайной Бога.

а) Причины невнимания к тринитарному началу Творения: исторический экскурс

История богословия свидетельствует об одной особенности в развитии этой темы: фактически, тринитарное начало Творения почти никогда не забывалось, но по различным причинам, о которых уместно будет здесь кратко сказать, на него не всегда обращали должного внимания[166].

Эта трудность присутствует уже в святоотеческом богословии, длительное время распутывавшем сложный узел тесно связанных друг с другом вопросов о божестве Сына, о Его посредничестве в Творении и об исповедании Пресвятой Троицы.

В этих дискуссиях наблюдались постоянные колебания между отнесением творческого посредничества или только к Слову, или только к Иисусу Христу.