Александр Щипков - Бронзовый век России. Взгляд из Тарусы Страница 12

Но речь не только об этой аллее – речь и о других улицах тоже. Необходимо сохранять зелень на улицах Тарусы. Если об этом не думать – её вырубят совершенно беззастенчиво. Иногда смотрю: человек начинает строить дом, а ему неудобно подгонять миксеры с цементом. И он вырубает вековые липы! Он что думает – что ему его жизни хватит, чтобы вырастить такие же? Это безответственность и перед прошлым, перед дедами нашими, которые сажали эти деревья, и перед будущими поколениями. Таруса без деревьев будет выглядеть как неприкрытая бесстыжая женщина. Наготу нужно прикрывать, таковы традиции русского целомудрия.

Есть и другая важная тема. Город состоит из улиц, которые имеют названия. И это очень больной вопрос: что нам, тарусянам, делать с названиями улиц?

Я понимаю, что нельзя взять и волевым решением вернуть всем улицам прежние названия. Такие вещи нельзя делать быстро, их надо делать очень вдумчиво и неспешно, но делать нужно.

– Надо, прежде чем принимать какие-то решения, советоваться с людьми.

– Разумеется, нужно советоваться с жителями этих улиц. Да, многим тарусянам не нравятся советские названия улиц. Но я бы поостерёгся одним росчерком пера их убирать. Есть названия улиц, связанные с советской историей. Нравится кому-то, не нравится – никуда мы не денемся, это наша история. Но есть названия, ни малейшего отношения к нашей истории не имеющие. Взять, например, улицы Карла Либкнехта и Розы Люксембург. Почему не назвать их старыми именами? Либкнехта, например, – это раньше была Даниловка. Тарусяне до сих пор в обиходе сохранили это название, вслушайтесь, какое красивое! Конечно, надо его вернуть.

Я не хочу давать оценок этим политическим деятелям: хорошие они или плохие – к этому можно относиться по-разному. Но ни к России, ни к Тарусе этот Карл и эта Роза никакого отношения не имеют. И получается, что мы живём в какой-то иносреде. А среда должна быть наша – русская и тарусская.

Имя улицы – это звук, рождающий чувства. Вот произнесите сейчас десять раз подряд словосочетание «улица Карла Либкнехта», – какие чувства это у Вас вызывает?

– Александр Владимирович, я десять раз подряд не выговорю.

– Вот именно. Будет ли это греть вашу душу? Не уверен. Хотя я готов выслушать и противоположную точку зрения. Но название – это очень важно. Названия создают ассоциативные ряды, отпечатываются в сознании; наши дети вырастают с этими названиями. А это ведь наши дети. Они должны расти в гармоничной среде, Таруса должна быть для них тихим, затаённым местом на земле…

– Такой, какой полюбил её Иван Владимирович Цветаев.

– И наша задача – её такой сохранить.

Михаил Ефремов

Не предавший Родину и солдат

15 августа 2011 года

Газета «Октябрь», г. Таруса

Беседовала гл. редактор Галина Плущевская

31 августа 2011 года в Тарусе на Соборной площади состоится торжественное открытие памятника легендарному командарму 33‑й армии, Герою России генерал-лейтенанту Михаилу Григорьевичу Ефремову. Сегодня мы беседуем с человеком, имеющим непосредственное отношение к предстоящему торжественному событию, – действительным государственным советником 3 класса А. В. Щипковым. Семья Щипковых выступила с инициативой установки бюста командарму М. Г. Ефремову. Годом ранее Александр Владимирович и Любовь Васильевна Щипковы подарили Тарусе бюст Ивана Владимировича Цветаева, установленный на их средства в районе бывшей дачи «Песочное». О том, как родилась идея создания бюста нашего славного земляка, мы решили узнать из первых уст. Вот что рассказал нам А. В. Щипков.

– Идея поставить памятник генералу Ефремову обсуждалась не раз, но, как часто бывает, сначала какой-то вопрос долго обсуждается, а потом наступает тот самый момент, когда «звёзды сходятся»: совпадают желание, финансовая составляющая, политическая воля местной власти, отношение к этому вопросу общественности, появляются люди, которые берут этот груз на себя.

– Весной этого года мы с женой были в гостях у наших тарусских знакомых. Зашла речь о генерале Ефремове и необходимости поставить памятник в его родном городе. И эти очень милые люди вдруг спросили: «А зачем это нам?» Это, между прочим, очень культурные, образованные, весьма симпатичные люди. И вот это «зачем?» стало для нас решающим. Мы с женой не стали объяснять зачем, простились, вышли на улицу, переглянулись и молча поняли друг друга: бюст генералу Михаилу Ефремову будет стоять в центре Тарусы.

Таруса обладает многими замечательными именами, но, как правило, это имена деятелей культуры. Эти имена высочайшей пробы, экстра-класса: Марина Цветаева, Николай Заболоцкий, Иван Цветаев, Константин Паустовский – перечисление можно продолжить. И к этому привыкли, с этими именами у всех ассоциируется Таруса. К Ефремову относятся с глубочайшим уважением. Его именем в городе названа школа, в Тарусе есть улица Ефремова, в Вязьме установлен замечательный памятник работы Евгения Вучетича, посвящённый подвигу 33‑й армии и командарма Ефремова. Вучетич сам воевал в составе 33‑й армии. Но в то же время это имя, на мой взгляд, не звучит так, как должно было бы звучать в соответствии с масштабом этой личности.

– В чём, на Ваш взгляд, принципиальное отличие командарма Ефремова от других военачальников?

– У нас в последние годы зазвучало в прессе имя генерала Власова. Не просто зазвучало, а в исторически-оправдательном контексте. Стали появляться публикации: и научные работы, и публицистические статьи, – в которых пытались проанализировать: а что это за личность? Но так стало складываться, что это изучение стало сопровождаться попытками оправдания. Власов, дескать, – это жертва режима, а вообще он был очень талантлив и тому подобное. Возможно, это так. Но за этими разговорами стало проявляться скрытое оправдание его предательства. Осуждение сталинского режима – и одновременно оправдание предательства Власова.

Я не призываю к оправданию режима, потому что государство и Родина – это разные вещи. Государственная система может меняться, могут меняться правители – они могут быть добрыми и злыми, могут приносить пользу Отечеству, а могут – вред. Это, между прочим, отчасти и наша с вами вина. Мы, общество, кого-то выбираем, или у нас нет сил сопротивляться появлению какой-то власти извне и т. д. Государство – это механизм, это наш с вами инструмент, которым мы либо пользуемся, либо нет. Оно может нас угнетать, может помогать и даже спасать – это очень сложная категория. Но Родина от этого не меняется! И отношение к Родине со стороны воина предельно ясное: либо он Родину защищает, либо он её предаёт. Если говорить об абсолютных величинах, то каким бы талантливым командиром ни был Власов, – он предал Родину.

В то же самое время генерал Ефремов на фоне других замечательных российских и советских полководцев фундаментально выделяется. Он, имея возможность спасти свою жизнь и карьеру, не пошёл на это. Это общеизвестные факты: за ним прислали самолёт – он отправил боевые знамёна и тем самым спас честь армии, 33‑я армия была сохранена, долго существовала и была расформирована где-то уже чуть ли не в 1980‑х годах, а сам он остался с солдатами, прекрасно понимая, что погибнет. Ефремов остался с Родиной! И в этом смысле его подвиг – особенный. И недооценённый.

Генерал Ефремов – это прямой антипод Власова. На пьедестале под его именем будет помещена бронзовая надпись – «Не предавшему Родину и солдат».

Михаил Ефремов – это символ Тарусы, который в некотором смысле выше тех культурных символов и имён-брендов, которыми мы гордимся.

– Вас могут неправильно понять…

– Могут, поэтому сразу подчёркиваю: я не против, я выступаю за прославление деятелей культуры, и тем, что мы в 2010 году на свои деньги установили бюст основателю Музея изящных искусств Ивану Цветаеву, мы это доказали. Но есть такая расхожая фраза: если бы не было тех солдат, отдавших жизнь за Родину, не было бы и нас. Правда, она так часто звучит, что её смысл как-то уже притупился. А наша семья воспринимает это выражение не как образное, а как прямое. И вот тут я хочу рассказать очень личную историю.

Василий Иванович Утёнков, покойный отец моей жены Любови Васильевны Щипковой-Утёнковой, родился и вырос в деревне под Дорогобужем, в Смоленской области – в тех самых местах недалеко от Вязьмы, где воевала 33‑я армия генерала Ефремова. Он был мальчишкой, ему было 14 лет, когда его вместе с другими мальчишками арестовали немцы и привезли в концентрационный лагерь, в разрушенный Герасимо-Болдинский монастырь. Там держали мальчишек и девчонок, готовя их к отправке в Германию. И Васе Утёнкову вместе с приятелем удалось оттуда сбежать. Через два-три дня немцы их поймали, привезли обратно и вынесли приговор – за побег их приговорили к расстрелу. В назидание другим детям: если все разбегутся, кто будет работать на великую Германию? Показательная казнь должна была совершиться утром, и этот рассказ о последней его ночи перед расстрелом мы, естественно, в семье слышали много раз. Ну, понятно – это одно из самых сильных впечатлений его жизни: человек – фактически ребёнок! – утром ждёт расстрела. Это вещь жуткая. И в это время один из корпусов армии Ефремова оттесняет немцев, они бегут из этого монастыря, и детей им расстреливать некогда, самим бы ноги унести. Они собирают всех этих детей, гонят их перед собой…