Ольга Иженякова - Великая сила молитвы Страница 20

После того как его «Хронику необъявленной войны» увидел мир, война закончилась. Потом – снова Сибирь. Она ему много раз снилась и, как бывало всегда, приняла радушно. Власти выделили четырехкомнатную квартиру в сердце города, по меркам человека, выросшего в скромности, просто шикарную…

Затем снова работа на первом канале, в самое непростое время для страны. Всегда опрятный, подтянутый, в любых условиях готов «говорить на камеру». Но что за этим стоит? Сколько сил, труда, терпения, бессонных ночей? А много ли рядовой читатель или зритель знает журналистов? Один, два – и обчелся. А ведь эти люди работают денно и нощно, рискуют жизнью, часто погибают, не имея при этом никаких социальных или иных привилегий.

После успешной защиты, осенью, я встретила Сергея Александровича печальным. «Ты, пожалуйста, заходи».

…Тишина дома передавалась собеседнику, он сказал, что немного устал и надо подлечиться. А еще, что надо беречь себя и разумно расходовать свои силы. И было непонятно, кому сказал – мне или себе? А еще, что если веришь в себя, то все получится, надо не бояться трудностей и идти вперед с улыбкой. Много говорил про счастье. Так и сказал: «Счастье – это когда внучка просыпается. Вместе с ней в нашем доме солнце встает. Это так важно, когда в доме есть маленькое солнце. Раньше я этого не замечал, спешил, бежал куда-то»…

Он ушел тихо. Про таких говорят: сгорел на работе, так и не успев пожить… Просто пожить обычной жизнью, вне амвона.

«Неувядаемый цвет»

Больше тысячи цветов выращивает пенсионерка Анна. У нее розы, астры, георгины, гладиолусы, анютины глазки, львиный зев, фиалки, пионы, рябчики императорские, хризантемы, черно-белый клематис, платикодон, королевские колокольчики…

Даже знатные цветоводы признают: подобное в одном месте отыскать трудно. Цветы у Анны начинают зацветать ранней весной, как только снег сходит, и заканчивают поздней осенью, когда начинают кружиться снежинки. А в деревянном доме с резными наличниками и ставнями с веселым орнаментом цветы – простите за тавтологию – цветут всегда.

Мир комнатных растений окутал зеленой листвой все стены.

– Еще в ранней молодости, работая дворником, я мечтала выращивать цветы, – делится Анна. – Нас у родителей было трое, все девушки на выданье. Помню, как мама заставляла меня поливать огород, а вместо меня просились старшие сестры. Им-то сподручнее воду коромыслом таскать. Но мама на их просьбы не соглашалась, девчонки ведь в два счета огурцы с грядок съедали, а мне было жалко рвать, я до сих пор огурцы не ем, они вырастают из солнечных цветков…

Когда Аня вышла замуж, на месте огорода была аллея, рядочками росли сирень и акация.

– Деревца эти хороши в качестве живой ограды, но никак в виде основной культуры, – рассказывает. – Хотелось возле дома цветочками занять каждый сантиметр земли.

Принялась она деревья пересаживать. Одно, другое, третье… На отвоеванном месте стала сажать цветы, а потом и водоем выкопали вместе с мужем, лягушка теперь там живет, квакает.

Многолетних цветов у любительницы шестьдесят четыре сорта, гладиолусов – более сотни сортов, тюльпанов – двадцать восемь… А сколько всего – не знает.

– Знаю, что есть редкие, вот огромный клематис – это такое диво! Мне кажется, большей загадки, чем цветок, нет нигде в мире. Ведь не овощи это, не фрукты какие, а просто цветы, которые созданы для того, чтобы веселить душу. С возрастом это начинаешь яснее понимать, чувствовать. Я утром встаю, выхожу в огород, здороваюсь с цветами, и они, медленно, как во сне, начинают распускаться. Так же и дома, поглядишь на цветок, поговоришь с ним и смотришь, как он реагирует. Живое растение – это… земное чудо. Вот вьющееся – оно интуитивно чувствует, где гвоздь или какая зацепка, и туда направляет свой стебель. Почему никто не изучает, что цветы способны вылечить депрессию, притупить боль. Вот есть икона Богородицы «Неувядаемый цвет», думаете, случайно? Значит, само небо благословило нас радоваться. Я набрала про нее в Интернете, почитала отзывы к иконе. Оказывается, молитва перед Ней помогает людям в семейных неурядицах, при чувстве одиночества или потере близких людей, и даже, как написано «способствует сохранить праведность». Понимаете, сама Богородица подарила нам специальную икону, чтобы мы могли вымолить красоту и любовь окружающих. Красоту во всем! Во взглядах, в отношениях, в речи!

Анна в свободное от цветоводства время вышивает картины, где главными персонажами, конечно же, являются цветы.

– Цветок, – считает Анна Ивановна, – способен создать хорошее настроение всегда. Не важно, живой он или вышитый, а может быть, даже засушенный. Букеты из сухих цветов украшают все маломальские, свободные уголки избы счастливой семьи, которая через семь лет сыграет «золотую» свадьбу.

– И все-таки, сколько у вас цветов? – спросила я хозяйку.

– Пишите тысяча, не ошибетесь.

– А их в самом деле тысяча?

– Нет, что вы, конечно, больше. Знаете что. Я сейчас вам открою один секрет. Идите за мной в библиотеку. Вот видите куст как будто из бархата. Он каждый год зацветает аккурат в Рождество, подумать только, растение, а великий праздник чувствует, и цветки его похожи на пламя огней. Хотите отросток? Пусть у вас на Рождество тоже будет праздник. Улыбайтесь. Вы всегда такая серьезная?

Кстати, когда одновременно зацветает тысяча разносортных цветов, в том числе и не приспособленных для нашего климата, – это рекорд. Жаль, что нигде не регистрируется. Но разве в этом дело?

Радуйтесь…

Классический учитель

«Поминайте наставников ваших, которые

проповедовали вам Слово Божие, и, взирая

на кончину их жизни, подражайте вере их».

При жизни о нем не писали. За труд, в который вкладывал душу, благодарили на словах, подходили, пожимали руку и произносили обычно: «Спасибо вам, Александр Яковлевич, от всего сердца!» Ученики и учитель. Их так много, а он один, всех не упомнишь. Потом они приводили к нему своих детей, затем внуков.

А мне пришло письмо: «Мы, выпускники техникума, обращаемся к Вам с просьбой отметить 100-летний юбилей со дня рождения нашего любимого преподавателя»…

Казалось бы, нет ничего сложнее, чем писать о человеке, которого больше десяти лет нет на свете. Но стоило набрать номера телефонов его учеников, как образ любимого ими преподавателя ожил. Они с удовольствием вспомнили того, кто у них вел «машинное дело», «механику», заведовал мастерскими и был душой коллектива. Все время проводил с ребятами, ходил с ними в музеи, ездил «на картошку». Нынешней молодежи и невдомек, что раньше существовала трудовая повинность у школьников и студентов, которых обязывали помогать колхозам. Выглядело буднично и просто: к школе, техникуму, вузу подъезжали автобусы, и ребятня строго по списку садилась в них и ехала работать на поля и фермы. Хорошо это или плохо не нам судить. Но образование и медицина были бесплатными, и даже на стипендию можно было худо-бедно прожить. Такая вот история.

Но вернемся к нашему герою, кажется, девизом его жизни было видеть во всем хорошее и не замечать плохое.

«Когда мы только-только поступили в техникум, – вспоминает бывший хулиган Виталий, – нам ребята старших курсов давали, как это принято, характеристики на всех учителей. Стали перечислять: тот строгий, тот добрый, этот – себе на уме… так вот про Александра Яковлевича сказали, что он «свой человек». Мы потом сами в этом убедились. В меру строг, в меру приветлив, дело знал досконально и всегда держался с достоинством. Глядя на него, мы все старались быть немного лучше, чем были. Знаете, есть такие люди, которые в тебе открывают светлые стороны. Как-то на одной лекции учитель сказал, что гордится тем, что учит нас. Произнес так искренне, я потом эти слова не раз вспоминал и соотносил их с нашим временем, так вот, думаю, он бы и сейчас от них не отрекся. Уж слишком много для него это все значило. Раз уж сказал, значит, в душе созрело».

И продолжает: «После окончания техникума я сдружился с его сыном Славой, мы общаемся и по сей день, оба уже на пенсии. Слава – копия отца».

Старший сын Вячеслав рассказывает, что отец редко бывал дома. Все время проводил на работе. Учил и учился. Из-за войны он вовремя не смог получить высшее образование. Во Всесоюзный заочный политехнический институт поступил в 1938 году, а окончил только в сорок девятом. На войну его не взяли – он с детства отличался слабым зрением. И это при его-то тяге к чтению!

Больше всего любил классиков. Вячеслав перечисляет: «Пушкин, Лермонтов, Бунин, Есенин… их папа мог цитировать часами».

Это увлечение передалось и семье. Кстати, сыновья, глядя на родителей, недоумевали: мама и папа – такие разные. И как скромный деревенский парень женился на такой красавице? «Мама работала до свадьбы женским парикмахером в центре Москвы, – рассказывает сын, – и в то время была модным мастером». Вопрос, как покорил ее отец, застывает в воздухе. Конечно же, любовью и… классикой.