Алексей Осипов - Путь разума в поисках истины. Основное богословие Страница 28

Таким образом, христианство утверждает, что Истина — это не просто моноличностный Бог-Дух, ибо тогда она оставалась бы, в силу Божественной трансцендентности, принципиально недоступной человеческому познанию. Истина, разумеется, и не вне (без) Бога, ибо она есть то, что есть и всегда есть, поэтому она не может быть изменчивым тварным миром (включая и человека) и не может быть познана на путях его философского, научного, эстетического, мистического (оккультного) созерцания. Христианство утверждает, что Истина — это реальность богочеловеческого единства, во-первых, во Христе, как «начатке» (Кол. 1, 18) и актуально-бесконечном совершенстве богочеловечества, затем и в тех, которые Христовы, и суть члены Его Тела (1 Кор. 12, 27), Его Церковь

«полнота Наполняющего все во всем»

(Еф. 1, 23). Истина есть вечная жизнь богочеловечества Христа, в Котором заключается конечный смысл и конечная цель всякого бытия, всего существующего, всей человеческой жизни. Что проистекает из такого видения Истины? Понимание того, что:

1) истина есть духовное, разумное, благое, личностное Существо, а не человеческое состояние или мысль, логический вывод, теоретическая абстракция, материальный объект… Она — Бытие, а не процесс или результат «умной» человеческой деятельности;

2) познание истины осуществляется не одной какой-либо способностью человека (например, рассудком) или суммой их совокупного восприятия, но целостной человеческой личностью, «целостным разумом»;

3) не может быть познания Истины без соответствующего духовно-нравственного развития человека; и таковое познание осуществляется через приобщение ко Христу на пути правильной (праведной) христианской жизни, постепенно преображающей человека из состояния страстного, болезненного в новое, святое, богоподобное. «Истина, — как сказал св. Исаак Сирин, — познается по силе жития» [137];

4) только через такое единение со Христом человеку открывается правильное видение существа тварного мира как единого с человеком организма, а не чуждого ему объекта исследований, эксперимента и потребления, и потому таковое познание превращает человека из алчного и слепого эксплуататора природы в ее любящего и зрячего возделывателя и хранителя;

5) настоящая жизнь (земная) является не самодовлеющей ценностью, но преходящей формой бытия личности, необходимым условием самопознания, реализации ею своей свободы перед лицом совести в этом изменчивом мире, познания своей несамобытности, «ничтойности» без Бога, и через это — признание необходимости Христа и Его познания;

6) это познание Христа-Истины есть совершенное, вечное блаженство.

Христианское понимание истины можно выразить и другими, важнейшими для христианина словами: «Христос Воскрес!» — поскольку в них заключена бесконечная перспектива жизни и одновременно конкретный и полный ее смысл. Этот смысл — в богоподобии и единении со Христом, иначе — в обожении (теозисе).

Что это означает? — Пребывание в совершенной любви, являющейся как бы синонимом Самого Бога, ибо

«Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем»

(1 Ин. 4, 16). Апостол Павел перечисляет некоторые плоды обитания Бога в истинном христианине:

«любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание…»

(Гал. 5, 22-23), — и свидетельствует о невыразимой силе блаженства их переживания:

«Не видел того глаз и не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его»

(1 Кор. 2, 9).

Но богоподобие в любви — это не только нравственное и эмоциональное благо человека. Любовь в не меньшей степени является и совершенным «инструментом» познания. Не случайно те, которых Церковь в силу особой духовной чистоты именует преподобными, называли духовную жизнь истинной философией, искусством из искусств, наукой из наук. Они так ее именовали потому, что правильная аскеза, приводя душу к совершенной любви, открывает христианину и ведение Истины, и созерцание ее нетленной красоты, и познание существа всех творений.

Этот совершенно особый метод познания в богоподобной любви — бесконечное, практически, число раз подтвержденный в историческом опыте Церкви, является достоверным свидетельством и бытия, и познаваемости той Истины, которую возвещает христианство и которую столь безуспешно ищет человеческая мысль на путях иных.

Глава VI.

ОТКРОВЕНИЕ

Одним из существенных элементов как христианского, так и любого другого религиозного мировоззрения является убеждение в возможности и необходимости для человека Божественного Откровения. И хотя учение об Откровении в разных религиях имеет свои особенности, а часто страдает и глубоким непониманием его природы, сама вера в Откровение всегда сохраняется. Христианство целиком и полностью зиждется на Откровении, ему обязано своим возникновением, им «живет и движется, и существует». Поэтому так важно рассмотрение основных вопросов, связанных с пониманием и значением Откровения в Православии.

§ 1. Виды откровений

Необходимо отличать сверхъестественное Откровение от т. н. естественного богопознания, часто также называемого откровением. Под сверхъестественным Откровением разумеется особое действие Божие на человека, дающее ему истинное знание о Боге, о человеке, о спасении. Оно разделяется на общее и индивидуальное.

Общее Откровение дано Богом через особо избранных людей — пророков и апостолов для возвещения тех основных истин, исповедание и исполнение которых необходимо для спасения каждому человеку, всему миру или отдельному народу. Таковым является, во-первых, Благовестие Господа Иисуса Христа и Откровение Господа Духа Святого, т. е. все Священное Писание и Предание Нового Завета, во-вторых, «закон и пророки» (Мф. 7, 12) — Ветхозаветное Откровение, записанное в Библии (Ветхий Завет), хотя последнее во многом и не совершенно, не полно, не имеет того универсального характера, который присущ Откровению Новозаветному.

Индивидуальным откровением называется такое сверхъестественное посещение Богом отдельных лиц, преимущественно святых, при котором им открывались тайны Царствия Божия, души человека, мира. Большинство подобных откровений носят такой характер, что другому, не имеющему соответственного духовного опыта человеку

«нельзя пересказать»

(2 Кор. 12, 4). Поэтому в святоотеческих писаниях и в житийной литературе хотя и сообщается о фактах откровения святым, однако, как правило, передается исключительно их внешняя сторона. При этом в индивидуальных откровениях не сообщается каких-либо принципиально новых истин по сравнению с Евангельскими, но дается более глубокое, опытное познание того, что уже дано в Откровении общем.

Естественное откровение, или естественное богопознание, представляет собой то понимание Бога, Его бытия и свойств, а также человека и цели его жизни, которое получает ищущий человек на основании изучения и познания самого себя и окружающего мира. Апостол Павел пишет об этом богопознании:

«Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы»

(Рим. 1, 20). Действительно, многие языческие мыслители древности, не знавшие сверхъестественного Откровения, но искавшие истину и размышлявшие о сущности бытия и смысле человеческой жизни, приходили к твердому убеждению в существовании единого Бога, Творца, Промыслителя и Судии мира (например, Гераклит, Сократ, Ксенофонт). Этот процесс естественного богоискания и богопознания всегда присущ человеку. И поныне многие приходят к вере в Бога, фактически не зная Откровения сверхъестественного.

Однако, естественное богопознание даже в своих высших достижениях всегда страдает значительной неполнотой, большой неопределенностью, ущербностью, туманностью и потому часто уводит человека от истинного религиозного пути жизни. Так называемые естественные (языческие) религии (например, современные африканские религии, индуизм, буддизм), а также великое множество различных религиозно-философских систем, мистических и синкретических сект и «церквей» являются достаточно впечатляющей иллюстрацией того, к каким учениям приводит одно естественное «ощущение Бога». Это и понятно. Где нет никаких критериев, где «человек — мера всех вещей» и каждый может свое понимание считать мерилом истинности, там всегда открыты двери для признания любой идеи за истинную и ухода, таким образом, от Самой Истины. Отсюда и становится очевидной необходимость особого Откровения Божия, истинность которого была бы засвидетельствована соответствующим образом.