Митрополит Макарий - История русской церкви (Том 9) Страница 28

Одною из самых главных и постоянных забот церковной власти с учреждения в России патриаршества сделалась забота об исправлении и печатании богослужебных книг. К сожалению, это святое дело долго велось очень неудачно. Ясно сознавали, что книги испорчены, что порча их зависела преимущественно от переписчиков, что необходимо книги исправлять и печатать во избежание дальнейшей в них порчи. Но как исправлять - за это-то и не умели взяться надлежащим образом. Вместо того чтобы проверять книги по греческому тексту, с которого они переведены, ограничивались тем, что исправляли книги с славянских же "добрых переводов" (хороших списков), как заповедал еще Стоглавый Собор, т.е. брали список какой-либо богослужебной книги, который признавали лучшим, иногда сличали его с другими такими же списками и по этому-то списку печатали книгу, как будто и в лучших списках не могли быть ошибки, и даже очень важные. Так напечатаны были еще при царе Иване Васильевиче IV первые три книги: Апостол, Часослов и Псалтирь. Так же печатались книги и при патриархах Иове и Гермогене. При Иове изданы были восемь книг - Триодь постная (1589), Триодь цветная (1591), Октоих (1594), Апостол (1596), общая Минея (1600), архиерейский Чиновник (1600), Служебник или, вернее. Требник (1602), и цветная Триодь вновь (1604). При Гермогене три: Евангелие (1606), Минеи месячные за сентябрь, октябрь, ноябрь и первые двенадцать дней декабря (1607 - 1610) и церковный Устав (1610). Личное участие патриархов в деле выражалось тем, что они благословляли печатать книги, хотя это известно не о всех книгах, и иногда свидетельствовали напечатанные книги, как по крайней мере свидетельствовал Гермоген Минею месячную, сколько она при нем напечатана. С 1611 г. печатание книг на время приостановилось, так как и Печатный двор со всем, что в нем было, сгорел во время страшного пожара, которым поляки истребили Москву. Но царь Михаил Федорович в первый же год своего царствования велел восстановить типографию, хотя временно на другом месте, и в период междупатриаршества напечатаны еще пять книг тем же самым порядком, как прежде, именно: Часослов (1614), Псалтырь (1615), Служебна трижды (1616-1617), Окотах (1618) и Минуя общая (1618), повелением царя и "благословением его богомольцев, межьпатриаршества преосвященных митрополитов, и архиепископов, и епископов, и всего освященного Собора".

Но замечательно, что в этот же период междупатриаршества напали было на мысль поставить печатание богослужебных книг несколько лучше, чем поставлено оно было прежде, ибо, когда решено было издать вновь Служебник, или Требник, изданный в 1602 г. Андроником Тимофеевым Невежею, то посоветовали юному государю поручить это дело человеку, который знал и греческий язык, именно канонархисту Троице-Сергиева монастыря Арсению Глухому, Селижаровцу. Этот Арсений, как сам рассказывает о себе, воспитан в селе и не бывал в училище учителей, ведущих словесную хитрость. Но с тех пор как облекся в иноческое одеяние, обходил многие честные обители, обретал и перечитал в них множество священных книг, обретал и многих разумных мнихов, с которыми вступал в совопрошения и собеседования, особенно полюбил книгу святого Иоанна Дамаскина, с великими усилиями и трудами изучил его грамматику (об осми частях речи) и прошел его священную философию (диалектику), хотя и встретил в ней немало темного и покровенного. В частности, рассказывает, как занимался он, Арсений, в библиотеке Троице-Сергиева монастыря и как часто посещал ее, как содействовал ему заведовавший библиотекою просвещенный и богомудрый инок Антоний, дававший ему многие книги даже в келью, а другие вместе с ним рассматривавший и обсуждавший в библиотеке, как еще тогда он, Арсений, сличал разные списки церковных служб, находил в них многие неисправности и старался исправлять их по своему крайнему разумению, как по повелению архимандрита Дионисия переписывал книгу Канонник и сделал в ней посильные исправления и пр. Таким же, вероятно, образом, т. е. из книг, при пособии разумных мнихов, знавших по-гречески, Арсений научился и греческому языку. "Во сто двадесять четвертом году, октября в 24-й день (т. е. 1615 г.), говорит сам Арсений в своей защитительной "Речи", поданной боярину Борису Михайловичу Салтыкову, - писал с Москвы государевым словом Троицко-Сергиева монастыря келарь старец Аврамий Палицын (он-то и мог указать государю на Арсения как на способного заняться исправлением книг) в Троицкий монастырь архимандриту Дионисию да казначею старцу Иосифу Панину, а велел прислати к Москве меня, нищего чернца, для государева дела, что правити книга Потребник на Москве в печатное дело; а поп Иван клементьевской приехал к Москве собою, а не по грамоте". Этот поп Иван по фамилии Наседка или Наседкин священствовал прежде, вероятно, в Москве, но в 1611 г., когда она была сожжена поляками, бежал из нее со всем своим семейством в Сергиеву лавру, куда бежали тогда и многие тысячи московских жителей. Здесь ему поручили совершать службы и требы для мирян в церкви преподобного Сергия над монастырскими воротами и дали небольшую келью в монастырской стене. Наседка умел приобресть расположенность архимандрита Дионисия, проводил с ним в беседах не только дни, но иногда и ночи, много помогал ему в переписке и рассылке известных патриотических воззваний к народу для изгнания поляков из отечества, еще более потрудился по поручению Дионисия, когда обходил окрестные места и селения, наполненные беглецами из Москвы, и исповедовал, причащал и предавал земле несколько тысяч несчастных, погибших от голода, ран и болезней. По окончании этих трудов Наседка был определен на священническое место в подмонастырском селе Клементьевском. Когда Арсений и поп Иван Наседка прибыли в Москву и явились к боярину Борису Михайловичу Салтыкову, то "я, нищий чернец, - продолжает речь свою к Салтыкову Арсений, - сказал тебе, государеву боярину, про себя, что меня не будет столько (т. е., что я не в состоянии исправить Потребника), ибо я ни поп, ни дьякон, а в той книге все потребы поповския. Но Иван поп сам на государево дело набился и бил челом тебе, государеву боярину, ради себя так как у него там (близ лавры) жена и дети, - чтобы государь приказал править книгу троицкому архимандриту Дионисию в Троицком монастыре, а нам бы, попу Ивану да мне, чернецу Арсению, да старцу Антонию с архимандритом у дела быть". Белено было прислать в Москву старца Антония, бывшего книгохранителем в лавре, но оттуда отвечали, что Антоний болен. Тогда старец Арсений и поп Наседка били челом государю и сказали: "Нам одним не исправить книги Потребника; в списках ее с давнего времени множество разностей и погрешностей как от переводчиков, так и от неискусных переписчиков; нам двоим великая от того будет смута, да и "без настоятеля от властей" исправлению той книги быть невозможно. Вследствие этого по ходатайству Салтыкова государь послал в Троице-Сергиев монастырь свою грамоту (от 8 ноября 1616 г.), которою поручал исправление Потребника архимандриту монастыря Дионисию вместе с старцем канонархистом Арсением, библиотекарем лавры старцем Антонием и священником Иваном Наседкою, предоставив архимандриту приглашать к сотрудничеству и других "разумных старцев, которые подлинно и достохвально извычни книжному учению и граматику и риторию знают". Арсению и Наседке, когда они отправлялись из Москвы, даны были три списка Потребника, в том числе список митрополита Киприана из Успенского собора, а другими списками велено было пользоваться из лаврской библиотеки. Арсений, однако ж, боялся и теперь приниматься за исправление книги и каждый день говорил Дионисию: "Откажи дело государю: не сделати нам того дела в монастыре без митрополичьего совета, а привезем книгу исчерня к Москве, и простым людем будет смутно". Арсений понимал, что поручение может угрожать им со временем большою опасностию и что исправление Потребника тогда бы только было для них безопасным, если бы совершалось под непосредственным наблюдением и руководством самого митрополита Ионы, заведовавшего патриаршеством. Дионисий не послушал Арсения, а во всем попа Ивана слушал и принялся за дело вместе с своими сотрудниками.

Они работали с великим усердием и, как выражается Арсений, "безо всякия хитрости, сидели полтора года день и ночь". Для исправления Потребника 1602 г. они имели под руками около двадцати списков этой книги славянских, двенадцать письменных и один печатный, между письменными иные восходили за полтораста, за двести лет и более, и находился список с перевода Максима Грека, и пять списков или печатных книг греческих, в том числе принадлежавший архиепископу Елассонскому Арсению, бывшему тогда уже Суздальским. Этими греческими списками пользовались только Дионисий и Арсений, как знавшие греческий язык, но поп Наседка не пользовался по незнанию греческого языка. В печатном Потребнике справщики нашли следующие прибавления и изменения или искажения: 1) в чине освящения воды на день Богоявления Господня напечатано было в молитве: "Сам и ныне, Владыко, освяти воду сию Духом Твоим Святым и огнем". Слово "и огнем" признано было справщиками за прибавку, потому что оно не оказалось ни в греческих списках Требника, ни в славянских, кроме двух, и притом в одном приписано было на стороне, а в другом - поверх строки. Прибавлены были также в печатном Требнике целые две молитвы, не оказавшиеся ни в греческих, ни в славянских списках, между молитвами священника пред совершением литургии, обе перенесены были сюда из чина исповеди, с тою только разностию, что там ими священник разрешает кающегося грешника, а здесь разрешал самого себя. 2) Во многих молитвах искажены были конечные славословия и противоречили содержанию молитв и православию. Так, молитвы, обращенные к лицу одного Отца или Сына, оканчивались словами: "И Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу". В молитве, например, за умерших конечный возглас был такой: "Яко Ты еси воскресение и живот, Христе Боже наш, и Тебе славу возсылаем Отцу и Сыну и Святому Духу". А в молитве над освящением яблок, всецело обращенной к Богу Отцу, в конце читалось: "Молитвами Пречистыя Ти Матери, Владычица нашея Богородица... и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу". Исправив погрешности, замеченные в печатном Потребнике, Дионисий и его сотрудники пересмотрели и некоторые другие печатные книги, в том числе и изданные во время междупатриаршества с благословения митрополита Ионы и прочих духовных властей: цветную Триодь, Октоих, общую Минею, месячную Минею, Псалтирь, Канонник и церковный Устав, и во всех нашли множество ошибок, особенно много их оказалось в церковном Уставе, который издан был в 1610 г. головщиком Сергиевой лавры Логгином.