Тира Соколовская - Тайные архивы русских масонов Страница 30

Далее к масонству принадлежали: цесаревич Константин Павлович, вместе с состоявшими при нем полковником Зассом 4, майорами Килем и Вейсом 1; его адъютант князь Александр Борисович Голицын; его библиотекарь Энох фон Шредер; состоящие при великом князе Николае Павловиче полковники Аддерберг (впоследствии министр императорского двора) и Перовский; состоявшие при великом князе Михаиле Павловиче граф Ламсдорф, полковники Бибиков и Гардер; генерал-адъютанты Бенкендорф (впоследствии шеф жандармов), князь Меншиков (впоследствии морской министр), Бороздин, граф Шувалов, Сипягин и флигель-адъютанты — граф Апраксин, князь Голицын, князь Лобанов-Ростовский, Мансуров, Михайловский-Данилевский (известный военный историограф). Из масонов — полковых командиров упомяну: Головина (л. — гв. Егерского полка), Стюрлера (гренадерского), Андреевского (л. — гв. Уланского), Ворцеля (л. — гв. Подольского кирасирского), князя Гагарина (Гродненского гусарского), Берхмана (Прусского гренадерского), Клеммера (Малороссийского гренадерского), князя Бебутова (Мингрельского), Габбе (Шлиссель-бургского), Дитмара (Углицкого), Дубельта (Староскольского), Кор-чевского (Апшеронского), Лугковского (Нейшлотского), Пинебеля (Брестского), Попова (Херсонского), Хотяинцева (Витебского), Степанова (2-го морского), Окунева (1-го егерского); Гурко (3-го егерского), Бергера (6-го егерского), Буйвита (1-го егерского Литовского корпуса), Дескура (2-го егерского Литовского корпуса), Банелевского (Рижского драгунского), Бестужева (Московского драгунского), Брин-кена (Тверского драгунского), Плохово (Екатеринославского кирасирского), барона фон дер Бринкена (гусарского принца Оранского), Карпова (Сумского гусарского), Ланского (Иркутского гусарского), Офенберга (Павлоградского гусарского), Родзянко (Лубенского гусарского), Офенберга (Ямбургского уланского).

Духовные лица часто принадлежали к масонству. Документов о масонах — православных священниках мне видеть не удалось. Из лютеранских пасторов — масонов назову: Буссе (Екатерининской церкви в Петербурге), Фридриха Фольбарта (доктора теологии, церкви св. Петра в Петербурге), Фридриха Гиршфельда (пастора 1 кадетского корпуса). Александра Топелиуса, Давида Коллинса, Георга Сабле-ра и Петра Авенариуса.

Очень много было масонов из врачей, с иностранными и русскими фамилиями. Выдающимся масоном из этой корпорации был врач Обуховской больницы Георг Эллизен; далее масонами были: Кайзер де Никгейм; московский хирург Федор Ушаков; врач при воспитательном доме Платон Ламберт; Георг Эвениус; хирург Иван Чайковский.

Среди артистов-художников одним из крупнейших масонов был граф Федор Петрович Толстой, сперва моряк, затем знаменитый медальер и вице-президент Академии художеств; затем членами масонских лож состояли: известный гравер Николай Уткин; архитектор Александр Андреевич Тон; художники Иосиф Олешкевич, Шарль ле Блан, Ган; миниатюрист Больмс; придворный актер Щеников. В ложе Елизаветы к добродетели состояло братьями гармонии десять человек из придворной капеллы.

Из лиц купеческого сословия назову: книгопродавца Вейнера, пользовавшегося большим масонским авторитетом; П.И. Толченова, Г.Н. и И.Н. Кувшиниковых, И.А. Уварова, А.А. Панина, И.Ф. Маковки-на, А.И. Красильникова, П.И. Сусленикова, В.И. Трубачева, А.М. Юдина, Н.И. Кусова.

Самым любопытным вопросом в исследовании личного состава русского масонства является, несомненно, участие декабристов в масонских ложах. Оказывается, что весьма многие декабристы были масонами; часть из них оставила масонство еще до закрытия лож правительством, вероятно, не удовлетворяясь несколько пассивной ролью масонства и тяготея к вопросам исключительно политическим.

П.И. Пестель в своем показании, данном 22 декабря 1825 г. в Тульчине, говорил о своем участии в масонстве[245]: «В начале 1812 г. вступил я в масонство и принадлежал к ложе в Петербурге под названием “Amis reunis”; в 1816 г. перешел я в ложу Трех добродетелей, потому что в оной употреблялся русский язык, а в первой — французский; в конце сего же 1816 года или в первых числах 1817 оставил я совсем масонство и с тех пор никогда уже с оным никаких сношений не имел; заседания происходили в Петербурге в особом доме, обществом масонским нанимавшемся; в запретительном повелении верховной власти о существовании масонства не читал я приказания истребить знаки и патенты масонские: впрочем, остались сии вещи у меня без истребления, по забвению о них; они валялись в числе прочих вещей, я на них смотрел, как на игрушки прежних лет и никакой в них не видел ни цены, ни важности»[246]. Любопытно, что ответы, дававшиеся масонами при их допросах о сохранении ими масонских знаков после запрещения масонства, были весьма схожи друг с другом: все эти лица отвечали, подобно Пестелю, что они не уничтожали масонских знаков, так как в правительственном запрещении масонства об этом не было упомянуто и они не придавали знакам значения. Однако эти знаки весьма бережно сохранялись бывшими масонами вместе с масонскими бумагами и патентами.

Князь Сергей Петрович Трубецкой вступил в масонское братство 25 января 1816 г. в ложе Трех добродетелей; в товарищескую степень был повышен 4 января 1817 г., а 8 февраля — уже в мастерскую; с 19 августа 1818 г. до 28 апреля 1819 г. он занимал в ложе должность намес-тного мастера, а затем числился почетным членом.

Князь Сергей Григорьевич Волконский был посвящен в масонство в ложе Соединенных друзей; он сильно увлекался масонством и принимал участие в учреждении ложи Трех добродетелей, в которой и исполнял затем должности надзирателей: второго — с 16 января 1816 г. до 1 февраля и первого — с 1 февраля по 14 июня 1817 г.; в шотландскую степень избранного брата он был принят 30 июля 1814 г. в ложе Сфинкса[247], а в степени шотландского мастера он находился в ложе Александра[248]. Сам Волконский упоминает[249], что он был избран почетным членом киевскою ложею Соединенных славян и в приемном на это звание заседании говорил речь, где выражал благодарность за честь избрания и указал на пользу взаимного доброжелательства поляков и русских; речь вызвала одобрение, которое было выражено «обычным масонам перстничным рукоплесканием, повторенным три раза».

Александр Николаевич Муравьев был посвящен в масоны в ложе Елизаветы к добродетели, с 17 апреля 1817 г. состоял вторым надзирателем в ложе Трех добродетелей, а с 1 июля того же года до августа 1818 г. был в ней наместным мастером. К этому времени относится эпизод, сообщаемый биографом брата Александра — М.Н. Муравьева[250]. «Хотя нет основания предполагать, — пишет Кропотов, — что сам император был членом масонства, но что касается до посещения им масонской ложи, то в этом едва ли можно сомневаться. Александр Муравьев не раз рассказывал своим братьям, что император во время посещения масонской ложи, при встрече с ним, попросил его что-то объяснить себе. Изъясняясь с государем, Муравьев обращался к нему, по масонскому обычаю, во втором лице единственного числа. Это обстоятельство произвело на государя, как можно было заметить, неблагоприятное впечатление, и после того, кажется, он более не приезжал уже в ложу. С той поры, по словам Муравьева, началось видимое неудовольствие к нему императора, А. Муравьев был начальником ложи Трех добродетелей». Муравьев, будучи во Франции в 1814 г., получил там седьмую степень. 17 марта 1817 г. Виельгорский в заседании капитула Феникса ходатайствовал о предоставлении Муравьеву высших степеней, опираясь на то, что во Франции Муравьеву была сообщена 7-я степень, как человеку, в котором были замечены потребные качества; со своей стороны, Виельгорский отзывался о Муравьеве как о брате отличных дарований и ревности к ордену, что подавало надежду, что он может быть очень полезен ордену. Капитул согласился утвердить Муравьева лишь в шестой степени, т. е. в степени рыцаря востока и Иерусалима, при условии баллотировки его в 4-ю и 5-ю степени и принятия им присяг 4-й, 5-й и 6-й степеней[251]. Декабрист Трубецкой в своих записках говорит, что «масонство было в большом ходу; Александр Муравьев, бывший тогда молодым человеком, с пламенным воображением, пылкою душою, видел в нем какое-то совершенство ума человеческого, предлагал вступить всем в масоны; он старался и успел сделаться начальником ложи, существовавшей здесь под именем ложи Трех добродетелей»[252].

Сергей Иванович Муравьев-Апостол в масонство вступил 2 января 1819 г. в ложе Трех добродетелей, где и получил степени: товарищескую — 24 апреля, а мастерскую — 11 июня того же года; с 14 июня он исполнял должность обрядоначальника, а 22 декабря перестал посещать ложу.

Матвей Иванович Муравьев-Апостол принят в ученики 2 января 1815 г. в ложе Трех добродетелей, повышен в товарищи 26 декабря 1816 г. и в мастера —11 января 1817 г., 3 мая 1820 г. исключен.