Виссарион Нечаев - Толкование на паремии из книги Бытия Страница 34

5. И сниде Господь видети град и столп, егоже созидаша сынове человечестии.

Богу, как всеведущему, известно было все, что затевали люди, какие были у них побуждения. Богу не угодны были ни эти затеи, ни эти побуждения. Надлежало открыть суд над людьми, которые созданием политического центра мечтали ослабить значение рассеяния людей по всему лицу земли, хотели связать политическим единством племена, разъединенные огромными расстояниями. Человекообраз­ное выражение о Боге, что Он сниде видети град и столп, означает, что Бог решился явить особенное свое присутст­вие на месте начатых работ, что Он принимает это дело к особенному Своему сведению, имеет за ним особенное наблюдение, и отнюдь не желает допустить, чтобы люди своими затеями воспрепятствовали Его определению каса­тельно разделения людей, совершенного обособления их не только по месту жительства, но и по гражданскому быту. — Строители града и столпа названы сынами чело–веческими. В обширном смысле сие название принадлежит всем людям, благочестивым и нечестивым, и указывает на их естественное ничтожество пред Всемогущим (сыны че­ловеческие, или Адамовы, значит сыны персти); но здесь идет речь, вероятно, о членах нечестивого Хамова племени, которые были главными виновниками предприятия и об­маном вовлекли в оное членов благочестивого племени, — разделение людей на сынов Божиих и на сынов человечес­ких в смысле благочестивых и нечестивых известно было и до потопа (Быт 6, 2).

6. И рече Господь: се, род един, и устне едине всех, и сие начаша творити: и ныне не оскудеют от них вся, елика аще восхотят творити.

Господь сими словами дает разуметь, что только осо­бенное, чрезвычайное действие Его всемогущества может остановить начатое людьми, неугодное Ему дело. Без Его особенного вмешательства начатое дело, пожалуй, с успе­хом может быть кончено людьми; ибо работающих весьма много для успешного хода работы, и все они составляют один род, как бы одно семейство, хотя принадлежат к разным ветвям одного рода Ноева, — и говорят одним языком, следственно, могут работать дружно.

7. Приидите и сошедше смесим тамо язык их, да не услышат кийждо гласа ближняго (своего).

В 5–м стихе уже сказано было о Боге, что Он сошел; здесь же, напротив, Бог представляется как бы только собирающимся сойти. Но в этом нет никакой несообраз­ности. В первом случае Он сошел только для того, чтобы быть ближайшим зрителем или наблюдателем людских дел, — видети град и столп Во втором случае Он является готовым от спокойного созерцания или наблюдательного положения перейти к делу. Положение зрителя и положе­ние действующего лица отличаются тем, что зритель толь–ко близок к месту действия, тогда как действующее лицо находится на самом этом месте. В соответствие такому отличию и о Боге сказано, что Он сначала сошел для видения, т. е. явился наблюдателем, потом, узрев, что дело строителей города и башни нечестиво, готов сойти для разрушения их дела, т. е. готов открыть людям Свое осо­бенное присутствие среди них более ощутительным для них образом, чем было доселе. —Смесим тамо язык их Смешение языка, которое действительно последовало за сими словами Господа, состояло в том, что чудесным об­разом произведен был беспорядок в действиях памяти и отсюда произошел беспорядок или путаница в употребле­нии слов. Люди не перестали употреблять слова одного и того же языка, на котором всегда говорили, но они позабы­ли значение слов и произносили слова, не выражающие тех понятий, какие соединяли с ними всегда. — Смешение произведено с той целью, да не услышат кийждо гласа ближняго своего — «Да не услышат», — значит — да не уразумеют, да не поймут (слич 1 Кор. 14,2). Не понимаю­щий слов, хотя слышит их, относится к ним как бы совсем не слышал их. — Слова Божии в множественном числе: Приидите (давайте), и сошедшие смесим, по разумению отцов церкви (Василия Великого, Кирилла Алекс), пред­ставляют собеседование трех Лиц Св. Троицы, как и слова Божии о сотворении человека: сотворим человека по образу Нашему (Быт 1, 26).

8. И разсея их оттуду Господь по лицу всея земли: и престаша зиждуще град и столп.

Рассеяние строителей города и башни, оставленных недостроенными, было необходимым последствием сме­шения языка. Вследствие этого смешения люди перестали друг друга понимать: одни, позабыв значение слов, поте­ряли способность передавать другим свои мысли в точных выражениях, думали об одном, а говорили другое; другие, сами находясь в подобном положении, хотя слышали зна­комые звуки, но никак не могли припомнить смысл их. А не понимая друг друга, строители города и башни не могли помогать друг другу в работе и, следственно, продолжать ее, — поневоле должны были бросить ее неконченною и разойтись в разные стороны. Образование разных языков началось уже по рассеянии племен и по занятии ими особых мест жительства. Чудо смешения нужно было на время, для того, чтобы отвлечь людей от общего предпринятого ими дела и разъединить. Когда эта цель была достигнута, когда общение между племенами ослабело, тогда действие чуда прекратилось, первоначальный язык снова сделался гос­подствующим и общим для всех, но ненадолго: с течением времени он естественным образом, соответственно особо­му строю воззрений, понятий, склонностей, обычаев, воз­никавшему в каждом племени, начал изменяться и раздроб­ляться на разные языки и наречия.

Смешением языка и рассеянием племен само собою разрушалось богопротивное дело, имевшее целью полити­ческое объединение племен под властью одного из них, и вместе с сим предотвращалось зло, которое могло произой­ти в случае успеха этого дела, — именно, общества чело­веческие предохранялись от крайнего угнетения и насилия, неизбежного в случае, если бы господствовала во всем свете одна власть, и притом была в руках людей нечести­вых; полагались преграды всеобщему разливу нечестия и разврата из одного средоточия. Путей для нравственного зла, при естественной наклонности к нему человека, так много, что от него не спасет никакая замкнутость, но зло несравненно было бы сильнее, если бы существовала все­мирная столица, как средоточие нечестия и разврата, и если бы существовал повсюду один язык: тогда бы весь мир сделался тем, чем впоследствии сделалась Ханаанская земля, мерзостями своими истощившая долготерпение Господа.

9. Сего ради наречеся имя его смешение, яко тамо смеси Господь устна всея земли, и оттуду разсея их Господь по лицу всея земли.

Имя его — имя города. Чудесное событие смешения языка дало имя месту, на котором произошло это собы­тие, — имя Вавилона, что значит смешение. В самом имени города заключена безмолвная проповедь о ничтожестве усилий человеческих к достижению какой бы ни было цели без благословения Божия. — Событие смешения языков и рассеяние племен случилось во время праправнука Симова Фалека, который назван так своим отцом Евером именно потому, что во дни его разделилась земля, — Фалек (с евр. Пелег) значит разделение (Быт 10, 25). Фалек родился на 631 году от потопа (Быт 11, 16).

Глава: XX. Паремия, положенная на вечерне в пяток чет­вертой седмицы Великого поста (Быт 12, 1–7).

В сей паремии содержится повествование о переселе­нии Аврама из Харрана в землю Ханаанскую.

Гл. 12. ст. 1. Рече Господь Авраму: изыди от земли твоея, и от рода твоего, и от дому отца твоего, и иди в землю, юже ти покажу.

Аврам — десятый в ряду патриархов, родившихся после потопа, — был сын Фарры. Он родился на 130 году жизни своего отца, судя по тому, что при смерти отца, последовавшей на 205 году, ему было 75 лет (Быт 11, 32; 12, 4). Фарра с семейством первоначально жил в северной части Месопотамии, близ верховьев Тигра, — в Уре халдейском. Здесь у него родились и поженились трое сыно­вей: Аран, Нахор и Аврам. Арран умер в Уре при жизни отца, оставив после себя сына — Лота. В последних стихах предшествующей (11–й) главы книги Бытия описано пере­селение Фарры из Ура в Харран (или Карры, Киргое), город Месопотамии, на юге от Ура, известный впоследствии поражением римского полководца Красса от Парфян. Бы­тописатель говорит, что Фарра взял с собою Аврама, и Сару, его жену, и Лота, и пошел с ними в землю Ханаанскую, но на пути остановился в Харране и здесь водворился; что же было причиною переселения Фарры, бытописатель о том умалчивает. Но св. первомученик и архидиакон Сте­фан, в речи своей к иудеям, дает видеть, что этою причиной было повеление Божие Авраму оставить родину и идти в землю, какая ему показана будет Богом (Деян 1,2- 4). Повеление Божие Аврам, конечно, объявил отцу своему, и отец, не желая отставать от сына, последовал за ним, но достигши Харрана, не решился продолжать свое путеше­ствие. С ним остался жить в Харране и Аврам, может быть по усиленным просьбам отца не покидать его на старости лет, и прожил в отцом до смерти его; по смерти Фарры Господь снова объявил Авраму свое повеление идти в землю, какая ему будет показана. Повеление это у бытопи­сателя, в рассматриваемой нами паремии, выражено теми же словами, в каких, по свидетельству св. первомученика Стефана, дано было Авраму первое повеление в Уре хал­дейском.