Лев Тихомиров - Руководящие идеи русской жизни Страница 41

Наше время допустило в себе упадок этого великого, всеоплодотворяющего духа любви к родине и сознания ее мирового величия. От этого бесплодие и охватывает теперь так много сторон нашей жизни и просвещения. Для человека нет творчества вне связи с родной землей, родным народом и его историей, как и для самого народа источники творчества остаются свежи и могучи только в связи с делами прадедов, и ис-сякновение исторической преемственности всегда знаменует собой не появление чего-либо нового, а конец жизни народа. У нас нынче много толкуют о чем-то «новом», но для нового дела годятся только новые же народы… Да и какое «новое» выше того, что кроется в нашей истории? Насколько хватает горизонта современной науки — нет в человечестве ничего более высокого, чем богатства русского духа, лишь слегка раскрытые до сих пор его жизнью и творчеством.

Не о конце, не о смерти, не об уступке мировой арены каким-то новым народам должен думать русский, а о том самом, что воодушевляло Петров Великих, Ломоносовых Пушкиных и Достоевских, то есть о реализации неистощимых потенциальных сил родного творчества, обещающего в будущем еще большие сокровища, чем оно успело проявить в прошлом. Никто не назовет в мире нации, которая бы обещала больше, не назовет народа, которому для блага человечества мы могли бы уступить место. На современную русскую бесплодность, на ничтожную и постыдную подражательность, сковавшую живые силы Русского народа, мы не можем смотреть иначе, как на временный болезненный упадок, за которым должен последовать удвоенный подъем сил, имеющий дать русскому просвещению будущего второго Ломоносова.

Нужна ли нам реформа?

Огромная ломка и перестройка государственных учреждений, производившиеся у нас с 1904 года, что называется, набили всем оскомину реформ, и за последние два года господствующим лозунгом сделалось: «довольно перестроек, нужно дело, работа». В сторону работы по удовлетворению насущных нужд народа направились правительственные законопроекты, с задачей «работоспособности» выступила третья Дума[73].

Совершенно понятно, что далеко не удачное учредительство произвело всеобщую усталость мысли в отношении реформ. Не менее верно и то, что для жизни страны, конечно, нужны не сами по себе учреждения, а их работа.

России какими бы то ни было способами нужно быстрое воскресение ее нравственных и материальных сил. Нация какими бы то ни было способами и воздействиями должна быть двинута на упорный, всесторонний труд — экономический, умственный, организаторский. Страна опустилась нравственно: ее должно поднять духом. В отношении знаний она последние годы растеривает и те крохи, которые было успела накопить: необходимо возбудить усиленную умственнообразовательную работу. Наша техника отстала: ее нужно быстро поднять. Страна обеднела за годы смут: нужно оживить труд земледельческий, промышленный, торговый. Нужно всеобщее национальное усилие, какое спасло Россию во времена Петра. Вот, конечно, сущность задачи, нам предстоящей. Сами по себе учреждения, как бы они ни были хороши теоретически, не имели бы никакого значения, если бы не явились орудием возбуждения и концентрации всенародного усилия к возрождению.

Но достаточно окинуть общим взглядом всю широту предстоящего нам национального труда для того, чтобы понять немыслимость его совершения без помощи таких государственно-общественных учреждений, которые были бы сообразны с целями нации и давали бы помощь национальной работе, а не задерживали ее. Действительно, что нам нужно сделать? Нужна поистине всеобъемлющая программа действий.

Прежде всего бросается в глаза экономическая сторона программы. В материальном отношении требуется прочное закрепление за Русским народом территории Империи путем заселения огромных окраинных пространств, теперь своей пустынностью обреченных стать легкой добычей военного и экономического захвата чужеземцев. Обдуманное и быстрое переселение целых масс народа потребно для такого обеспечения за нами обладания нашей землей, причем заселение новых мест только тогда пойдет успешно, когда мы рядом с населением земледельческим будем создавать в них и промышленное население, способное доставить хотя бы наиболее необходимые предметы для сельскохозяйственного населения, и в то же время потреблять добываемые сельские продукты: только при существовании этого взаимодополняющего обмена труда экономическая жизнь может становиться прочной и даст благосостояние земледельцу и рабочему.

Но наряду с этим стоит обеспечение землей крестьянства и на старых местах жительства, вообще по всему пространству Империи. И в то же время ясно, что простое количественное увеличение наделов не даст многого народной экономии, если у нас не явится улучшения сельскохозяйственной культуры. Эта же последняя задача не исчерпывается улучшением техники земледелия, но требует еще планомерной регуляции различных форм землевладения (мелкой, крупной и казенной) по всему пространству Империи, в тех пропорциях, которые наиболее обеспечивают рост сельскохозяйственной культуры. Задача эта такова, что в ней различные стороны наилучше выполняются не одной и той же формой землевладения, но их взаимодействием. Для одной цели нужна мелкая культура, для другой крупная, а кое-что недостижимо иначе, как государственным землевладением (хозяйством). В тех же видах поднятия производительности труда нужна государственнообщественная работа по возрождению истощенных сил земли: обводнение, осушение, борьба с оврагами, с песками, защитные леса и т. д. Наконец, даже и сверх всего этого экономическая политика должна сознательно стремиться сблизить промышленную обработку продуктов земли с местами их добывания, то есть к разумной децентрализации целого ряда обрабатывающих производств.

Но и достигнув всего этого, мы бы еще не спасли своего населения от бедности, если бы не достигли освобождения своего труда от порабощения иностранным капиталом, по возможности осуществив тот принцип экономической политики, который требует, чтобы природные богатства страны оставались в распоряжении ее собственного труда и капитала.

Ввиду нашей бедности, ввиду невозможности обойтись без иностранного капитала, задача — получить его и в то же время не пойти к нему в кабалу — очень сложна.

Однако и это не исчерпывает содержания нашей деловой работы. Труд, даже поставленный на большую высоту, не обеспечит прочно трудящегося, если в народе расстроена социальная организация, те первичные общественные ячейки, в которых живет человек. Восстановление «разрушенных храмин» социальной организации должно теперь войти в программу нашей работы. Особенно это видно наглядно на труде промышленном. Заботясь о сельском населении, необходимо ублагоустроить и промышленного рабочего, ныне живущего нестройными толпами, столь податливыми на проповедь революционеров-социалистов. Промышленный рабочий класс должен сложиться в свойственные ему общественные организации, в которых должно осуществляться все, что способствует высоте заработка и наиболее бережливой жизни, как различные учреждения сбережений, потребительной кооперации, страховки и т. д.

Как, однако, возможно двигать всю эту культурную работу, если у нас не обеспечен ни порядок, ни безопасность, ни защита труда и собственности? А такое обеспечение недостижимо одними полицейскими мерами. Рядом с внешними мерами охраны порядка наша политика должна стремиться к воскресению народной нравственности. Необходимо, чтобы в деморализованной нации снова зародился потухший ныне ужас перед преступлением и отвращение к нему. Энергическая борьба с преступностью и развращенностью должна стать систематической задачей нации и правительства, а для этого нам нужно очиститься от той рыхлой псевдогуманности, которая в действительности есть вовсе не гуманность, а простое безразличие к добру и злу. Только по этому безразличию у нас уже не чувствуют негодования при виде извращения человеческой природы, не чувствуют живой потребности защитить добро истребительной войной против зла. Задачей времени должна стать та непримиримая борьба против наглого преступления, какой некогда Наполеон I заслужил всю свою популярность в признательной французской нации. Необходимо привести администрацию и суд к действительному исполнению долга — служить укреплению народной нравственности. Необходимы законы, которые дали бы возможность поставить борьбу на всю высоту энергии. Необходимо, наконец, дать действие церковному влиянию, создающему самую основу нравственности народа, а для этого должно не унижать Церковь, не отнимать у нее прав, не преграждать ей путь в народ, не отдавать ее на расхищение врагам, а, наоборот, дать ей все необходимые способы для авторитетного воздействия на общество и народ.