Джозеф Кэмпбелл - Тысячеликий герой Страница 61

В середине XIX столетия Пайоре, великий вождь полинезийского острова Анаа, нарисовал картину начала творения. Первой деталью этого рисунка был маленький круг, содержащий два элемента; это Те Туму, «Основание» (мужское начало), и Те Папа, «Напластование — Скала» (женское начало)[28].

«Универсум, — говорит Пайоре, — был подобен яйцу, которое содержало Те Туму и Те Папа. Наконец оно лопнуло и образовало три налагающиеся друг на друга слоя — нижний слой поддерживал два верхних. На нижнем — пребывали Те Туму и Те Папа, которые создали человека, животных и растения.

Первым человеком был Матата, родившийся без рук; он умер вскоре после того, как явился на свет. Второй человек был Аиту, который явился с одной рукой, но без ног; он умер подобно его старшему брату. Наконец третьим человеком был Хоатеа (Небесное пространство), он был совершенной формы. После этого появилась женщина по имени Хоату (Плодородие Земли). Она стала женой Хоатеа и от них пошла человеческая раса.

Рис. 13 Схема творения мира Космическое яйцо (внизу) и первые люди (вверху), придающие форму миру

Когда нижний слой земли стал наполняться творениями, люди сделали отверстие в середине верхнего слоя, так что они смогли взойти на него, и здесь они утвердились, взяв с собой растения и животных с нижнего слоя. Затем они приподняли третий слой (так что он образовал потолок для второго)… и в конце концов они утвердились и здесь, так что человеческие существа имели три местопребывания.

Над землей были небеса, также налагающиеся друг на друга, достигающие низа и поддерживаемые соответствующими горизонтами, связанными с горизонтами земли; и люди продолжали работать, возводя одно небо над другим таким же образом, до тех пор, пока все не пришло в порядок»[29].

Главная часть рисунка Пайоре изображает людей, раздвигающих пределы мира, стоя на плечах друг у друга, с тем чтобы поднять небеса. На нижнем уровне этого мира видны два изначальных элемента, Те Туму и Те Папа. Слева от них находятся растения и животные, их порождения. Справа виден первый несовершенный человек и первые совершенные мужчина и женщина. На верхнем небе можно заметить огонь в окружении четырех фигур, что представляет событие из раннего периода в истории мира — «Творение универсума едва закончилось, когда Тангароа, который радовался, делая зло, зажег огонь на верхнем небе, пытаясь таким образом все разрушить. Но, к счастью, распространяющийся огонь заметили Таматуа, Ору и Руануку, которые быстро поднялись с земли и потушили пламя»[30].

Образ космического яйца известен многим мифологиям; он проявляется в греческой орфической, египетской, финской, буддийской и в японской мифологии «Вначале этот [мир] был несуществующим. Он стал существующим. Он стал расти. Он превратился в яйцо. Оно лежало в продолжение года. Оно раскололось. Из двух половин скорлупы яйца одна была серебряной, другая — золотой. Серебряная [половина] — это земля, золотая — небо, внешняя оболочка — горы, внутренняя оболочка — облака и туман, сосуды — реки, жидкость в зародыше — океан. И то, что родилось, это солнце»[31]. Скорлупа космического яйца — это структура мирового пространства, в то время как внутренняя плодотворная сила зародыша воплощает в себе неисчерпаемый жизненный динамизм природы.

«Пространство безгранично, будучи постоянно возобновляющейся формой, а вовсе не ширясь до бесконечности. То, что есть, является скорлупой, плавающей в бесконечности того, чего нет» Эта краткая формулировка современного физика, рисующая картину мира, какой он ее видел в 1928 г. [32], передает самый смысл мифологического космического яйца. К тому же, эволюция жизни, описываемая нашей современной биологией, является темой ранних стадий космогонического цикла. В конечном счете, разрушение мира, о котором говорят нам физики, должно произойти через истощение нашего солнца и упадок всего космоса[33], состояние, предвещаемое шрамом, оставленным огнем Тангароа; мироразрушающее действие творца — разрушителя будет постепенно возрастать, покуда, наконец, во второй фазе космогонического цикла все не перейдет в море блаженства.

Неудивительно, что космическое яйцо раскалывается, чтобы явить выростающую из него устрашающую фигуру в человеческом образе. Это — антропоморфная персонификация силы порождения, Могущественное Жизненное Единое, как его называют в каббале. «Могущественный Та — ароа, несущий в себе проклятие смерти, он и есть творец мира» То же мы слышим и на Таити, другом острове Южных Морей[34]. «Он был один Он не имел ни отца, ни матери. Та — ароа просто жил в пустоте. Не было ни земли, ни неба, ни моря. Земля была туманностью: не было твердыни. Затем Та — ароа сказал:

О пространство для земли, о пространство для небес,Бесполезный мир внизу, существующий в туманном состоянии,Длящийся и длящийся с незапамятных времен,О бесполезный мир внизу, расширяйся!

Лицо Та — ароа показалось наружу. Скорлупа Та — ароа спала и стала землей. Та — ароа посмотрел: Земля стала существовать, море стало существовать, небо стало существовать. Та — ароа жил как бог, созерцая свое творение»[35].

Египетский миф показывает демиурга, творящего мир через акт мастурбации[36]. Индусский миф представляет его в йоговской медитации, с формами его внутреннего видения, вырвавшимися из него наружу (к его собственному удивлению) и застывшими вокруг него как пантеон сияющих богов[37]. В другом учении из Индии всеобщий отец представляется как первично расколовшийся на мужское и женское, а затем создающий все живые творения во всех их видах:

«Вначале [все] это было лишь Атманом в виде пуруши. Он оглянулся вокруг и не увидел никого кроме себя. И прежде всего он произнес «Я есмь». Так возникло имя «Я». Поэтому и поныне тот, кто спрошен, отвечает сначала: «Я есть», а затем называет другое имя, которое он носит. Перед началом всего этого он сжег все грехи, и поэтому он — пуруша. Поистине, знающий это, сжигает того, кто желает быть перед ним.

Он боялся. Поэтому [и поныне] тот, кто одинок, боится. И он подумал: ‘Ведь нет ничего кроме меня — чего же я боюсь?’ И тогда боязнь его прошла, ибо чего ему было бояться? Поистине, [лишь] от второго приходит боязнь.

Поистине, он не знал радости. Поэтому тот, кто одинок, не знает радости. Он захотел второго. Он стал таким, как женщина и мужчина, соединенные в объятиях. Он разделил сам себя на две части. Тогда произошли супруг и супруга. ‘Поэтому сами по себе мы подобны половинкам одного куска’, — так сказал Яджня — валкья. Поэтому пространство это заполнено женщиной. Он сочетался с нею. Тогда родились люди.

И она подумала: ‘Как может он сочетаться со мной после того, как произвел меня из самого себя? Что же — я спрячусь’ Она стала коровой, он — быком и сочетался с ней; тогда родились коровы. Она стала кобылой, он — жеребцом; она ослицей, он — ослом и сочетался с ней; тогда родились однокопытные. Она стала козой, он — козлом; она — овцой, он — бараном и сочетался с ней; тогда родились козы и овцы. И так то, что существует в парах, — все это он произвел на свет, вплоть до муравьев.

Теперь он знал: ‘Поистине, я есмь отворение, ибо я сотворил все это’. Так он стал называться творением. Кто знает это, тот находится в этом его творении»[38].

Постоянный субстрат индивида и вселенского родоначальника суть одно и то же, согласно этой мифологии; вот почему демиург в этом мифе предстает как Самость. Восточный мистик раскрывает это глубоко упокоенное, постоянное присутствие в его изначальном андрогинном состоянии, когда погружается в медитациях в свой внутренний мир.

«На чем выткано небо, земля и воздушное пространство вместе с разумом и всеми дыханиями. Знайте — лишь то одно — Атман. Оставьте иные речи. Это мост, [ведущий] к бессмертию»[39].

Таким образом, хотя эти мифы о творении повествуют об отдаленном прошлом, в то же время они говорят о настоящих корнях индивида «Каждая душа и каждый дух, — читаем мы в иудейском Зогаре, — прежде чем вступить в этот мир, состоит из мужского и женского, объединенных в одно сущее. Когда оно спускается на эту землю, две части разделяются чтобы вдохнуть жизнь в два разных тела. Во время бракосочетания, Всеединый, благословенный Он, знающий всякую душу и всякий дух, соединяет их снова так, как они были раньше, и они снова становятся одним телом и одной душей, образуя, как это было ранее, правое и левое одного индивида… Однако на этот союз влияют поступки человека и пути, которыми он следует. Если человек чист и его поведение праведно в глазах Бога, то он сочетается с той женской частью своей души, которая была его дополнением до его рождения»[40].

Этот каббалистический текст является коментарием к той сцене из Книги Бытия, в которой из Адама рождается Ева. Подобная же концепция излагается в Платоновом Пире. Согласно этому мистицизму половой любви, предельный опыт любви есть осознание того, что под иллюзией двойственности скрыто тождество «каждый есть оба». Осознание этого может привести нас к открытию, что под многочисленными индивидуализациями окружающего нас универсума (человек, животное, растение, даже минералы) скрыто тождество; после чего любовный опыт становится космическим, и возлюбленный, который впервые открывает для себя это видение, вырастает до размеров зерцала творения. Мужчина или женщина, познавшие этот опыт, овладевают тем, что Шопенгауэр назвал «наукой о вездесущем прекрасном». Познавший проходит сквозь эти миры, «питаясь тем, что он желает, принимая те формы, которые он желает»; он сидит и поет песню об универсальном единстве, которая начинается словами: «О, удивительное! О, замечательное! О, удивительное!»[41].