Рафаил Нойка - Жизнь по Слову, данному нам от Бога Страница 7

Итак, пусть ключевым словом сегодняшней беседы будет слово — взлётная полоса. Нас ждут многие открытия, новое понимание, и к ним следует стремиться, искать. И тогда мы достигнем цели. Пусть сначала мы вынуждены что‑то делать и не понимая сути, но мы подчиняемся Церкви добровольно, потому что любим и доверяем ей. Мы смотрим в календарь, чтобы узнать, постный сегодня день или нет, мы понуждаем себя к воздержанию. Позже, когда нам будет дана более глубокая духовная жизнь и её понимание, когда мы узнаём, что такое жертвенность, все церковные установления станут для нас трамплином в вечность. И дай то нам Бог!

Отец Софроний говорил: «Живите как один человек». То есть молитесь друг за друга, один за всех и все за каждого. И я добавлю: если ближний грешит против тебя, оскорбляет или обижает, постарайся не гневаться, не судить его, но помолись о нём, бедном. В этом твоя аскеза. Если священник или духовник не прав — молись за него. Если епископ каким‑то образом причиняет тебе скорбь — молись. Каждый пусть молится о других и о всей Церкви в целом, и тогда мы изменимся, мир станет иным. И этого достаточно.

О цели нашей жизни

Может у кого‑то есть неотложный вопрос? Потому что, как учил нас делать отец Софроний[31] я пришёл без всякой подготовки. Если нет вопросов, то тогда я просто поделюсь с вами тем, о чём сам размышляю уже долгое время.

Пока я жил здесь в монастыре, то всё время чувствовал, что питаюсь пищей, которую никак не могу усвоить из‑за нехватки времени. Сейчас же, находясь в некоем относительном покое, у меня есть время, чтобы хоть несколько размыслить о том, что мне было дано в эти 30 лет, проведённых рядом с отцом Софронием. Многое только теперь мне становится более понятным, а иногда я делаю для себя и настоящие открытия, касающиеся нашей монашеской жизни.

По сути, в монашестве нет ничего такого, что не относилось бы к жизни всякого человека, верующего в Бога. Может быть, путь монаха несколько особенный и более, я бы сказал, радикальный, но по сути — это то же самое, чрез что проходит любой христианин. Что такое христианская жизнь? Это — просто настоящая жизнь, и всё. Она исходит от Того, Кто сотворил и христиан, и не — христиан, и вообще весь мир. И Он пришёл на землю не для того, чтобы дать нам какую‑то новую религию, но чтобы открыть человеку то, что тот никак не мог понять за всю историю своего существования. Многое изобрёл человек, многое познал, за исключением лишь самого себя и своей подлинной природы. И тогда пришёл Бог, чтобы возвестить нам о нас же самих и о том, что единственно истинная жизнь — это Христос[32]. Что другое или, лучше, кто другой является жизнью? Конечно, никто, только Он — Бог. Мы же, находясь в падшем состоянии, даже не способны помыслить о том, кто есть жизнь, так как мы, подобно Пилату, мыслим в иных категориях и задаём вопрос: «Что есть жизнь? Что есть истина?» Кто из нас мог бы сам собою догадаться о том, что истина — это Кто? Нам чуждо такое понимание и отношение. Это открыл нам Христос.

Всем нам более или менее знакома наша аскетическая литература. И я, основываясь на ней, хочу задать вопрос: «Должно ли быть послушным? Должно ли быть великодушными и всех прощать? Должно ли иметь терпение и другие добродетели? Хочет ли всего этого от нас Бог?» Я хочу ответить так: «Нет, не хочет». Говорю только для того, чтобы сделать несколько иной акцент. Богу от нас ничего не надо, но Ему нужны мы! Он хочет, чтобы мы были с Ним и были вечно счастливы. Что значит быть счастливым? Быть счастливым — это значит жить. Жить и не быть счастливым — это и есть ад. Бог не хочет ничего подобного. Он воплотился и сошёл во ад, нами же созданный, только для того, чтобы всех нас спасти даже оттуда. Согласно словам святого Силуана и отца Софрония и вообще всех святых, Бог хочет, чтобы мы жили вечно и блаженно.

Можно по–разному говорить о том, что значит жить, я же скажу лишь о том, что считаю самым важным. Бог хочет, чтобы мы знали и видели Его так, как Он есть[33]. Он не хочет, чтобы ты был послушным, или трудолюбивым, или имеющим только добрые помыслы, или побеждающим всё нечистое в себе, и так далее. Он хочет только того, чтобы ты созерцал Его святость. Человек имеет потенциальную возможность стать «умом, зрящим Бога». Но видеть Бога может только подобный Ему. И поэтому вся наша земная жизнь представляет собой странствие, цель которого достичь богоподобия. Человек есть образ Божий, в этом наше отличие от всего прочего животного мира. Мы — не от мира сего, и земная жизнь — это просто некий отрезок времени, в течение которого мы пробуем жить, делая ошибки и принося покаяние, и тем самым учась отличать добро от зла. Чтобы достичь цели, то есть добра, надо научиться отличать его от зла. Зло не имеет сущности, потому что Бог не сотворил его. Зло — это я сам, совершающий выбор, отличный от воли Божией.

Иногда я называю эту временную жизнь внутриутробным периодом, в течение которого мы готовимся к чему‑то грядущему и новому для нас, как и в утробе матери мы были заняты единственно подготовкой к своему рождению в жизнь земную, или другими словами, к своей смерти для жизни внутриутробной. Отсюда понятны и слова святых отцов, которые говорят, что самым важным в нашей жизни является только то, как мы умрём. Всю свою жизнь мы готовимся к смерти! В утробе матери плод созревает постепенно, каждый час добавляются всё новые и новые клетки. С каждым днём нашей земной жизни должно добавляться нечто новое к нашему духовному вечному бытию, чтобы, умерев, мы не оказались мертворождёнными или недоношенными, но совершенными и зрелыми чадами Божиими. Стать «умом, зрящим Бога»[34] означает достижение достаточного подобия Ему. Мы по самой своей человеческой природе способны и призваны к этому, и в этом проходит вся наша земная жизнь от рождения до смерти. Чтобы мы могли видеть Бога нам надо стать похожими на Него.

Вот теперь, возвращаясь к своему вопросу в начале беседы, я могу сказать, что мы должны научиться быть и послушными, и не имеющими дурных мыслей, и великодушными, и вообще такими, к чему нам, как мы знаем, всегда должно стремиться. Лично я, а может быть и кто‑то из вас, долго не понимал того, что добродетели не являются тем, чего от нас требует Бог. Добродетели — не самоцель. Бог просто хочет, чтобы я был с Ним, и для этого мне необходимо стать добродетельным, то есть научиться и жертвовать собой, и быть смиренным, и любить Бога и ближнего, исполняя все заповеди Христовы. И тогда, если мы можем сказать, что целью нашей жизни является видение Бога, то мы также можем сказать, что целью жизни является исполнение Христовой заповеди о любви. Весь закон и пророки сводятся к одному единственному слову любовь. Пророку Моисею Бог открыл Себя под именем Аз есмь, а позже чрез святого Иоанна Богослова Он открыл нам, что Он есть Любовь. То есть, «Аз есмь Любовь», — говорит о Себе Бог, и нам необходимо понять, что же значит эта Любовь. Это важно понять именно сегодня, в наши дни, когда это слово употребляют, как вы сами видите, в самых неподходящих местах и случаях.

Стать и быть воистину человеком означает жить в любви. Любить — это наша природа, любить — это и значит быть человеком. В данном контексте слово «любовь» не является нравственной категорией. Любить — это онтологическая реальность, это требование нашего духа. И вся суть в том, как нам достичь этой подлинной Жизни, как нам стать причастными божественному Бытию. Всю свою жизнь мы стремимся и учимся только этому. Мы, как говорит преподобный авва Дорофей[35], созидаем самих себя, используя всякий случай и возможность, чтобы обогатиться и терпением, и смирением, и мужеством и вообще всеми добродетелями. С каждой победой к нашему духовному телу прибавляется новая клетка, и так мы развиваемся до тех пор, пока мы не станем цельным и совершенным творением, готовым и родиться, и жить в совершенно новой для нас вечной реальности.

Многое из того, что я вам говорю сейчас, мне было неведомо, и потому жизнь моя зачастую протекала неверно. Я, как и всякий падший человек, не мог мыслить по‑евангельски. Ища истину, я задавал вопрос «что есть истина?», а не «Кто есть Истина». Даже читая авву Дорофея и стремясь стяжать терпение, смирение, рассуждение и так далее, я не понимал конечной цели этого процесса. А цель, оказывается, — видеть Бога, став любовью, подобной Ему. Следует хорошо узнать качества Его любви, и уподобиться Ему именно в такой, божественной Христовой любви.

Быть человеком значит любить — вот что я понял наряду со многим — многим другим исключительно благодаря отцу Софронию. Об этом говорят, конечно, все святые отцы прежних времён, но отец Софроний выразил многие духовные вещи языком, более понятным современному человеку. Быть может сегодня род человеческий, все мы, потомки Адама, уже достигли своего зрелого и даже преклонного возраста, и потому нуждаемся в более глубоком понимании духовной жизни, о которой он так ясно говорит. Не знаю, но в любом случае то, что пишет отец Софроний, привлекает сегодня людей, ищущих ответы на важнейшие вопросы жизни. И они находят у него то, чего не понимали ранее и чего не нашли у других авторов. Состояние падения человечества умножается и язык, на котором мы говорим, деградирует. Но отец Софроний сумел понятно выразить на этом несовершенном языке то, о чём говорили и святые отцы, и апостолы, и Сам Христос.