Алексей Осипов - Лекции профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова Страница 75

ВОПРОС: Алексей Ильич, у меня такой вопрос к вам. В последнее время я заметил такую тенденцию: молодые священники, именно молодые священники, часто исповедуют монархические, а часто и даже националистические идеи.

ОТВЕТ: Ну, во–первых, тоска по власти – такой, может быть, разумной и сильной власти, коротая на данном этапе у многих отождествляется с монархической властью. Мне кажется, по идее самой, монархическая власть самая лучшая – по самой идее. Здесь меньше может быть таких сторон, которые способствуют извращению власти: нет подкупа, нет борьбы партий, целью которых является достижение своих каких‑то групповых интересов и т. д.; но как показывает история, даже эта власть – монархическая – оказывается, способна к потрясающей деградации. Мы видим, к чему привела эта деградация в России – видим! Вопреки всем решениям Соборов Вселенских и поместных; вопреки прямому учению Церкви, которая запрещает мирянину командовать иерархами, возглавлять Церковь – вопреки всему, начиная с Петра I, это практиковалось! Павел I вообще объявил себя главой Церкви!.. Мы поносим католиков, за что? За то, что там Папа является главой Церкви непогрешимым, но он все‑таки архиерей – мы же превзошли, конечно! Ну, мы, как всегда превосходим – а у нас мирянин глава Церкви! Где? Где?! Какие Соборы?! Соборные правила говорят только о противоположном: отлучению подлежит тот мирянин, который вдруг руководить, господствовать или управлять епископами и т. д. Так что оказывается, что эта лучшая, как мне кажется, в социальном отношении форма власти, способна к страшной деградации, и мы видим, что в России она, в конечном счете, привела к революции. Потому что революция не есть дело случайное и не есть дело заговора каких‑то сил – нет, нет. Здесь совокупность, очень большая совокупность обстоятельств. Кстати, это связано и с положением Церкви в Российской империи. Ведь мы же не можем забывать, что писал, например, в 1869 году митрополит Киевский Арсений: «Церковь наша находится в жестоком утеснении и порабощении под видом лукавого попечения о ней». Если вы прочитаете обращение Святейшего Синода, написанное митрополитом Московским Филаретом Дроздовым; обращение, в котором содержится указание на действительное положение нашей Церкви в Российской империи, то вы придете просто в ужас! Какое‑то полнейшее бесправие; какое насилие какого‑то там отставного офицера над нашим священноначалием; какое внедрение в дела Церкви!.. Если хотите, вот даже сейчас наша Церковь находится в неизмеримо большей независимости, чем во времена Царской власти! Что вы?! Там все находилось в ведении светской власти, вплоть до перевода епископов, назначения епископов, канонизации кого бы то ни было… Тем не мене, в социальном плане, я считаю, что монархическая власть наиболее естественная и наиболее может быть правильная, а испортить можно все, что угодно. И я думаю, что по этой причине сейчас сильны вот эти мотивы, какая‑то тоска, идеализация потрясающая этой монархической власти. Забыли обо всем: и митрополите Филарете – святителе, кстати, и святом; о митрополите Арсении; забыли о том, что делали императоры – как измывались над нашей Церковью; как Екатерина II три четверти монастырей одним махом закрыла; что она делала с нашими пастырями; что она сделала с митрополитом Арсением Мациевичем, например – мы всё забыли! У нас идет вот односторонняя идеализация… Мы должны быть трезвы и внимательны: да, есть положительные стороны, есть отрицательные стороны, но синодальный период, когда Церковь попала под власть зачастую неверующих людей!!! Вы же понимаете, что часто обер–прокуроры были неверующими людьми, более того – были масонами, врагами даже были веры – во главе, управляли всей Церковью! Это что такое?! Здесь требуется просто знакомство с историей: надо бы почитать немножко… Может быть, тогда иначе относились бы к этим вещам – ну, просто более сдержано. Да, есть положительные вещи, есть и отрицательные. Знаете, говорят, что можно и любовью задушить? Так и здесь, – «верховный покровитель православия»… когда ставит во главе таких обер–прокуроров, которые душат Церковь!.. Это же имело место… Так что мы должны быть здесь сдержаны и осторожны… Но, я вам говорю, что вот эта идиллическая картина, которая рисуется вот в современных статейках о том, что при царской власти было – она создает вот эту, ну… тенденцию, что ли – эйфорию, и отсюда возникают подобного рода вещи.

Ну, в отношении национализма, я не знаю, что вы имеете в виду, но совершенно очевидно, что у нас подчас происходит! У нас какие угодно могут быть оскорбления в адрес русского народа – открытая подчас русофобия, это же факт!.. И вдруг, когда кто‑то скажет в защиту – его тут же объявляют националистом! Это – у себя дома… Попробовали бы в Израиле сделать это! – тогда бы узнали, что это такое. Там бы сказали эти смельчаки… Нет! Так что, я не знаю… Но действительно и здесь подчас есть крайние националистические проявления – крайние! Вообще, я вам скажу: все крайности одинаково вредны, и нет такой доброй вещи, которую нельзя бы было испортить.

ВОПРОС: Как быть в ситуации, когда женщина тридцати шести лет, искренне верующая, ходящая в церковь, читающая молитвы, на протяжении двух лет постоянно болеет, и правда ли, что через беды и болезни происходит очищение души и тела?

ОТВЕТ: Это может происходить только при одном условии, то есть очищение души через болезни: если человек воспринимает это, как действие любви Божьей. Как действие, обусловленное, следовательно, его внутренними, духовными болезнями. Вот был же пример: для человека, у которого острый аппендицит – его нужно под нож. Нужно запомнить, что промысел Божий в том и заключается, что это есть действие любви Божьей – нет наказания у Бога, есть любовь праведная, а любовь действует как? Когда какая‑то болезнь, как будет действовать мать или отец – увы! У ребенка болит зуб, он верещит, а его тащат; верещит, а ему держат ручки, его сажают в кресло – это же издеватели и палачи, вот что скажут – а ребенка говорят, лечат… Так вот: нужно осознать, значит, вся суть в этой ситуации, а она у каждого из нас случается. Следовательно, у меня есть что‑то то в душе, что с необходимостью требует вот подобного рода вещей. Марк Подвижник говорил, что все страдания наши, все скорби, знает, откуда появляются? Поразительная вещь! Это, кстати, можем знать мы – это не могут знать вот там, за стеной. «Всё бедственное и скорбное случающееся с нами, происходит за возношение наше». Оказывается, последней вот этой инстанцией, если хотите, последним корнем – ядовитым корнем, является возношение наше! Вообще, мы не знаем себя. Конечно, я понимаю, что хорошо это, когда у человека ничего не болит и он начинает философствовать. Я понимаю, как трудно терпеть болезнь – по–моему, каждый из нас это знает, все же мы болели, все знаем, но нужно знать, что Господь не даст нам – ни на одну йоту! – не даст нам лишних страданий. Не только душе, но и телу. Ни на одну йоту, ибо Он есть совершенная любовь!.. Если это происходит, значит во мне есть то, что необходимо требует этих болезней. Вот, например, разговаривал я с одной… Она сейчас уже старая, а была красивая девушка и вот отравилась потом так, что отнялись руки и ноги, потом священник один исцелил ее руки – ноги у нее остались таковыми. И вот иногда, время от времени разговариваем… Говорю: Лиза, ну что ты?.. Пошла бы замуж там и т. д., – начинаем расписывать… Она говорит: конечно, обязательно!.. Ну а сейчас, ты посмотри‑ка… Одним словом, каждому человеку Бог дает, исходя из его и природных каких‑то склонностей, и степени ревности его души, и способности этой души, я бы сказал, хотя бы отчасти к духовной жизни. Надо запомнить одно и великое: ни одну, повторяю, йоту страдания без крайней, самой крайней нужды. Если мы будем так смотреть, то, я вам скажу, великое благо приобретем мы, а может быть даже и постепенно исцеление.

Почему именно Православие – истинная вера

Друзья мои, сейчас все мы с вами находимся в такой жизненной ситуации, когда уже никоим образом не можем себя отделить ни какими стенами от окружающего мира. Правда, мы отчасти пытаемся… И особенно пытаются это сделать в тех общинах, которые хотят вести монастырский образ жизни. Но, увы, даже при всем усилии мы не можем окончательно отгородиться от мира. Да и возникает вопрос: можно ли сейчас это делать? А какова ситуация вокруг нас?

Одна из тех реальностей, которая наиболее нам близка такова, что мы оказались в море религиозного плюрализма. Когда‑то Петр прорубил окно в Европу – это было всего окно – теперь, всем известно кто, разрушил стену. Теперь просто дом открыт, и прошенные и (главным образом) непрошенные гости, заезжие и залетные, наполняют нашу землю. Мы с вами оказались перед лицом такого множества людей, каждый из которых предлагает нам свои идеалы, свои нормы жизни, свои религиозные воззрения, что, пожалуй, предыдущие поколения (вот например – мое поколение) не позавидуют вам. У нас было проще. Хотя и были разные религии, но все это было как‑то приглушенно. Главная проблема, которая стояла перед нашим поколением, это – религия и атеизм. У вас появилось нечто гораздо большее и гораздо более сложное.