Лев Карсавин - Католичество Страница 9

Раз существует видимо истинная церковь, а в ней истинное учение и орган хранящий его, необходимо, чтобы решения и мнения этого органа были кепогрешимы.

Иначе истинное учение церкви неведомо, а истинная церковь невидима. Перед нами та же проблема, что и в соборно-епископальной теории. И точно также со вершенно неизбежны противоречия и иедоговоренность папской идеи, последнее обяснение которых коренится в неосуществимости основного заданиявоплотить в относительном мире абсолютное.

Действительно, не трудно подыскать примеры коле баний и ошибок в решениях соборов. Но равным образом можно составить длинный список ошибок или колебаний римской церкви и пап в делах веры.

Папа Зосима в 417 г., вопреки своим предшествен никами признал правоверие Пелагия и Целестия для того, чтобы в следующем же году под давлением африканской церкви взять свое решение обратно. Папа Вигилий I (537–555), сломленный гонением, отрекся от правой веры и обяснил свои прежния вполне правоверныя заявления наущением диавола. Гонорий I (625–638) свободно исповедал во Христе единую волю, т. е. примкнул к моноѳелитству, что заставило его преемника Іоанна IV (640–642) прибегать к софистическому истолкованию отравленнаго Гонорием патриарху Константинопольскому послания. Можно значительно увеличить количество примеров из позднейшей истории папства. Но в этом нет никакой надобности. Оче видно, что заявления римских пап и римской церкви подвержены общей судьбе всех людей и всех люд ских учреждении. Попытка исторически доказать непогрешимость решений пап или римской церкви, заранее обречена на неудачу. А между тем идея католи

ческой церкви повелительно требует догматическаго признании такой непогрешимости, неустранимаго при знака существования видимаго или ведомаго единства веры. Выходов из этого затруднения может быть только два: или признать исторические факты за соблазн и дьявольское навождение или же так понять и истолковать непогрешимость римской церкви (пап ства), чтобы можно было допустить возможность оши бок — признать ошибающуюся безошибочность папских решений.

Первый выход из затруднения слишком радикален и сводится к положению: „верю потому, что это нелепо", т. е. потому, что это противоречит фактам.

Второй выход в той форме, как он выражен нами выше, тоже неприемлем и не является достаточным для обоснования видимой церкви решением вопроса. Но его можно формулировать более гибко и приемлемо. — Несмотря на фактическия ошибки в своих решениях и заявлениях, римская церковь (папство) все таки в каком то отношении является непогрешимой в делах веры.

Мы уже касались в другой связи соответствующаго постановления Ватиканскаго собора. „Мы, пишет папа…

при одобрений священнаго собора учим и определяем, как божественно откровенную догму, следующее. Римский первосвятитель, когда говорит он с каѳедры, т. е. когда, исполняя долг пастыря и учителя всех христиан, по верховной апостольской своей власти (auctoritas) определяет на соблюдение вселенскою цер ковью учение о вере или нравах, обладает вследствие обещаннаго ему во блаженном Петре божественнаго содействия, тою силою безошибочности (еа infallibilitate9 pollere), коею божественный Искупитель восхотел устроить церковь Свою в подлежащем определению учении о вере или нравах (qua… ecclesiam… in defi

nienda doctrina… instructam esse voluit). Поэтому подоб наго рода определения римскаго первосвятителя не преобразуемы (irreformabiles) сами по себе (ex sese), а не по согласию церкви".

Прежде всего из приведеннаго текста явствует, что не все положения веры, провозглашаемыя папою, „irreformabiles", т. е. не подлежат изменению или пре образованию. Для провозглашения такого непогрешимаго положения необходим ряд условий. Во первых, оно должно касаться веры или нравов вселенской церкви, обладать вселенским значением. Где этого признака нет, где возможно допустить, что провозглашаемое папою имеет значение ограниченнаго временно или пространственно (а подобное допущение мыслимо почти везде, так как ни в одном папском постановлении прямо не заявлено о противоположном),10там неприменим и догмат о непогрешимости. Во вторых, папа должен выступить в качестве учителя и пастыря вселенской церкви, что также нуждается в специальной оговорке и подлежит толкованию. Внешнее же определение „ех cathedra" теряет свой смысл внешняго определения, поскольку союзом „то есть" оно как будто отожествляется с выполнением долга пастыря и учителя. В третьих, папа должен давать определение догмы, опираясь или ссылаясь на свой апостольский авторитет, определять ее силою этого авторитета. В четвертых, он не провозглашает учение, а определяет или отграничивает, очерчивает его, как нечто уже существующее в церкви, на соблюдение его вселенскою церковью: „doctrinam tenendam définit". А это несомненно может и доликно быть поставленным в связь с другим положением той же папской буллы. Именно, немного выше указывается на то, что римские первосвятители „определили на соблюдение (tenenda definiverunt) познанное ими с Божией помощью, согласное со Священ

ным Писанием и апостольскими преданиями". „Не для того, продолжает Пий IX, обещан Дух Святой наследникам Петра, чтобы они делали явным по Его (т. е. Св. Духа) откровению новое учение, но для того, чтобы при Его содействии свято они охраняли и верно излагали переданное через апостолов откровение или хранимое веры (depositum fidei)".

В отрицательной своей части, т. е. в отрицании независимости соборнаго постановления от папы, фор мула Ватиканскаго собора не вызывает никаких сомнений: папа выше собора. Но в утверждении и характеристике учительской власти папы она отличается исключительной гибкостью и поддается многим толкованиям.

Собственно говоря, то или иное решение папы может быть без всякаго колебания принято за безошибочное только в случае формальнаго включения его папою в круг, определяемый ватиканским догматом. А ведь таких формальных заявлений папы как раз не делали и не делают. За отсутствием же формальных при знаков приходитсяобращаться к исканию внутренных, указанных текстом догмата. А здесь именно и от крывается широкое поле для толкований и споров.

Любое догматическое положение можно и отнести и не отнести в область „безошибочным". К тому же следует заметить, что сама „безошибочность" оговорена многознаменательною ссылкою на то, что Христос восхотел на ней или ею „устроить" церковь. Догмат говорит только о такой „безошибочности", какую восхотел в Своей церкви Христос. А это совсем еще не означает, что безошибочность должно быть безусловной, абсолютной.

В 1871 г. сам папа Пий IX заявил: „Некоторые хотели, чтобы я разяснил соборное определение еще больше и точнее. Я этого делать не хочу. Оно доста точно ясно и не нуждается в дальнейших коммента

риях и обяснениях. Тому, кто читает постановление искренно, истинный смысл его совершенно ясен".

Предшествующий анализ вовсе не стремится доказать „неясность" или нарочитую двусмысленность постановления. Напротив, он клонится к тому, чтобы пока зать искусство в разрешении труднейшей проблемы— утвердить абсолютную истинность всего земного учения католической церкви при возможности в выражении его ошибок и безусловную авторитетность верховной догматической инстанции. Папа, не как человек, а как преемник Петра и орган Св. Духа, обладает безусловною, абсолютною истиной во всей ея полноте.

Как обладатель истины, он принадлежит к неви димой церкви и соединяет ее с видимой. Потен циально он утверждает истинное и отметает ложное, но он в каждый момент может сделать это и актуально: торжественно провозгласить истину и та ким провозглашением категорически устранить вся кое колебание. Но, когда папа действует не в качестве пастыря и учителя вселенской церкви, не при условиях, указуемых догматом непогрешимости, он, как и всякий человек, может ошибаться. И поэтому, сколько бы ни приводилось в пример папских за блуждении и ошибок, догмат непогрешимости оста нется непоколебленным. Правда, догмат непогреши мости папы в делах веры не в силах вполне устра нить догматическия сомнения и колебания. Но их и во обще нельзя устранить в пределах видимой церкви.

Зато именно догмат непогрешимости придает католическому учению совершенно исключительную жизне способность и способность к дальнейшему развитию, утверждая в то же самое время некую неопределимую совокупность или систему абсолютных истин и обективное существование их в пределах церкви зем ной. Слабым и колеблющимся догмат непогрешимости

дает надежную опору, не сковывая свободной богословской мысли и не подавляя необходимаго для христианина труда над развитием и постижением истин наго учения. Легко бросать отдам Ватиканскаго собора и папе Пию IX упреки в хитрости, софизмах и властолюбии, потому что догмат непогрешимости увеличивает догматический авторитет и фактическую власть папства над умами. Но делать это значит не видеть существа проблемы, не оценивать гениальности ея ре шения, отвлекаясь в сторону внешних и несущественных ея сторон. Догматом непогрешимости папства решается вековая проблема обоснования единой вселен ской церкви на земле.