Барбара Картленд - Женщина в мире мужчин. Курс выживания Страница 14

Подобное положение вещей неприемлемо, если уважать права личности. Но, похоже, невозможно сделать так, чтобы и овцы были целы, и волки сыты. Брак – это состояние человека, а человек – существо несовершенное.

В любом браке кому-то приходится поступаться своей индивидуальностью, пусть даже немного. И если поставить цель – сделать жизнь личности совершенной, трудно понять, как достичь такой цели в двойной узде брака.

Однако для оптимизма основания есть. Нарушение брачных обязательств мужчинами ослабевает. Браки все реже заключаются по экономическим соображениям, хотя до • сих пор берутся в расчет социальные выгоды. Все меньше и меньше молодых пар женятся не по собственному желанию.

Возможность для представителей обоих полов зарабатывать себе на жизнь выбранной профессией помогла снизить необходимость для подавляющего большинства женщин выбирать – выходить замуж или жить в бедности и зависимости от родственников.

Заставить же мужчину жениться против его воли на женщине, у которой в руках находятся все экономические тузы, практически невозможно.

В действительности брак становится делом беспрепятственного и взаимного соглашения, где нет других причин, кроме постоянного желания любить и быть любимым. Мужчины все еще могут следовать своей традиционной осмотрительности в принятии на себя ответственности за дом и семью, тогда как более побудительный стимул – потребность в сексе – может быть легко утолен услужливой и любящей женщиной, не требующей ничего взамен.

Но история Евы несет утешение. Она нуждается в браке столь же сильно, сколь нуждается в любви.

Она благоразумно неразрывно соединила романтические отношения с браком и вознамерилась сделать их совместимыми друг с другом. Более того, она верит всем своим сердцем, что найдет себе партнера, друга, свою другую половинку, которую выбрала ей Судьба.

В каждой девушке есть некая безоговорочная, почти детская вера, что «шелковый шнурок» соединит ее с суженым.

Глава 5

САТАНА – ЭТО ЖЕНЩИНА

Победа христианства как мировой религии не дала никаких преимуществ смертной женщине.

Сама основа концепции божественного происхождения человека раннего христианства состояла в том, что женщина разрушила рай, который предназначался для жизни на земле.

Фундаментальная доктрина была (и есть) основана на идее грехопадения, первородного греха человека или, скорее, женщины.

Искупление Христом грехов и его Воскрешение, будучи средствами восстановления божественной жизни человечества, были в те ранние годы забыты в комплексе вины изначального греха, превратив человека в морального урода и раба собственной греховности.

Способ облегчения этой тяжелой ноши был найден – переложить всю вину на Еву, что так похоже на мужчин. Она была греховна от рождения, и ей следует постоянно напоминать об этом.

Подобное отношение повлекло за собой трагедию женщины, от которой она страдает со времен Создания до сегодняшнего дня. Цена счастья и прогресса человечества – гонения на женщин как низших и грешных созданий – была велика.

Удивительно, но, несмотря на все те силы, которые государство и Церковь направили против Евы, она время от времени все же одерживала победу над своими противниками. Она провела широкую кампанию, отмеченную причудливыми экспериментами, после полного уничтожения цивилизации с падением Римской империи.

Непрактичный идеализм бесцельной и бесконечной любовной интриги – основная причина всех вымышленных любовных трагедий – это напоминание о женоненавистничестве, которое расцвело в III и IV веках нашей эры.

Широко известным основателем культа был состоятельный молодой человек по имени Аммониус, житель Александрии, которая была одним из крупнейших городов Римской империи.

Аммониус был христианином, возможно, тайным, потому что его родители занимали высокое положение в городском обществе и точно следовали социальным обычаям языческого семейства, до такой степени, что устроили свадьбу своему мальчику по греко-римскому канону.

Его невеста, возведенная своими подружками на брачное ложе после свадебного пира, испытала шок, когда ее муж закрыл дверь спальни от любителей брачных шуток и возбужденных родственников, и принялся декламировать ей советы Святого Павла парам, вступающим в законный брак, из Письма к коринфянам.

Скупое одобрение брачной любви как предостережение против соблазнов внебрачной связи предложил Аммониусу Святой Павел, но тот пошел дальше.

Он читал лекцию своей невесте в течение нескольких часов так проникновенно, что она согласилась, что их брак не должен быть связан с физической близостью.

Некоторое время они жили вместе, переехав в хижину в Египетской пустыне, чтобы избежать соблазнов роскоши города. Аммониус был, очевидно, либо религиозным фанатиком, либо импотентом, но его жена была нормальной, и какое-то время спустя она предложила расстаться по той причине, что, как ей казалось, Аммониус не должен смотреть на женщину в ограниченном пространстве хижины.

К ее облегчению – или даже отчаянию – Аммониус принял это предложение и в тот же самый день выстроил себе отдельное жилище неподалеку.

После этого Аммониус стал еще более рьяным в своем религиозном усердии и в подавлении своих физических устремлений. Он никогда не снимал своих одежд, чтобы никогда не видеть своих половых органов, и все время посвящал умерщвлению плоти, воздерживаясь от пищи и воды.

Не установлено, следовала ли его примеру эта неназванная женщина во время своего продолжительного брака, ясно одно: она не оставила своего мужа и не вернулась к нормальной жизни в городе.

Эти благочестивые люди приобрели известность. Вокруг двух маленьких хижин выросли монастыри с несколькими тысячами монахов, однако важно то, что женских монастырей там не появилось.

Концепция Аммониуса о священном брачном союзе стала идеалом, который поддерживали многие праведные христиане. В порыве религиозного усердия многие супружеские пары предпринимали попытки жить вместе без физического контакта, но неизбежно возникал момент, когда они нарушали этот обет.

Несколько легче были духовные браки, широко практикуемые священниками и монахами. В этом ритуале мужчина и женщина, уже посвященные в целомудренную жизнь, жили вместе.

Если и женщина и мужчина были религиозными фанатиками, подобные отношения были вполне приемлемыми – сохранились письменные источники, свидетельствующие, что, подвергаясь плотским соблазнам, регулярно пребывая в одной постели во время сна, они благополучно выдерживали это испытание.

Но, очевидно, духовный брак обеспечивал удобный способ священникам избегать правил обета безбрачия без особого скандала. Ведь они из предосторожности называли свою партнершу «духовной сестрой».

Архиепископ Самосата в III веке снискал известность тем, что, имея «двух цветущих красавиц в качестве своих духовных сестер», был соответствующим образом наказан за свое поведение.

Церковь не оставалась в неведении, что половые отношения возможны и без общепринятого полового контакта и, следовательно, девственность не служила основанием, чтобы смотреть сквозь пальцы на наличие «духовной жены». Церковный собор Ниццы запретил духовенству иметь в доме женщин, даже выполняющих обязанности прислуги.

Во многих местах этот эдикт был проигнорирован, и Леонтий, епископ Антиохии, в ответ на него, оскопив себя, сохранил тем самым свою «духовную супругу».

Это положило начало распространению самооскопления, которое находило оправдание в замечании Св. Матфея о том, что «ради царствия небесного можно сделаться евнухом». В конце концов оно было запрещено Церковью как смертный грех.

Немногие из так называемых жен могли ожидать подобного дара мужского внимания. Большинство из них было просто-напросто удалено из домов духовенства.

Ранняя Церковь развивала фанатичную убежденность в греховности женщин и грязи половых контактов. Аскетизм считался настолько важным, что, когда в 385 году нашей эры некий монах приехал в Рим, чтобы начать дискуссию о том, что брак выше обета безбрачия, он был исключен за ересь и богохульство.

Средневековую церковь обуревала идея плотского греха. Христианский устав был основан на убеждении, что совокупление мужчины и женщины дурно и греховно, за исключением поддержания человеческого рода. Было придумано множество правил и ограничений, чтобы сделать этот процесс как можно безрадостнее.

Любое удовольствие считалось непосредственным пособничеством Дьяволу.

Кульминацией всего этого можно считать «Chemise cagoule» – закрытую ночную рубашку с отверстием в том месте, через которое муж мог бы сделать жену беременной, избегая других физических контактов.

К тому же были предприняты активные попытки «организовать» половой акт внутри семейных отношений. Церковью разрешалась только одна позиция, а любые вариации строго наказывались.