Александр Шевцов (Андреев, Саныч, Скоморох) - Первая Ведогонь Страница 18

А что, собственно говоря, мы имеем? Имеем мы некое рассуждение, использующее понятие «состояние» для разговора о возможно существующих разных телах человека. Какое именно понятие состояния использует Выделёнка? То, в котором я показал, что некоторые значения слова «состояние», как использовал его народ, позволяют утверждать, что оно относилось не только к чему-то, что длится, но и к чему-то, что неподвижно, но при этом имеет устроение и содержание.

Это понимание «состояния» как места, похожего на «места» в обществе, упущено психологами, к которым мы с неизбежностью вынуждены обращаться за самыми первыми знаниями о том, что они называют «состоянием сознания», когда решаем изучать сон. Психологи, как вы поняли, преимущественно используют лишь то понятие о состоянии, которое подчеркивает переход и пребывание человеческого тела в каких-то иных внутренних условиях.

В сущности, это самоограничение психологии, отсекающей добрую половину от используемого понятия, не случайно. В нем отразилось страстное желание Психологии стать подобной физике. И поэтому психологи заимствовали простейшие физические, точнее, механические понятия, широко бытовавшие в пору вульгарного материализма. Предполагаю, что сейчас физики видят этот предмет шире.

Тем не менее, попробуем нарисовать себе образ того, что такое состояние для вульгарного материалиста. Кое-кто из вас уже выписывал и присылал подобные образцы мышления, так что вы их узнаете. Надеюсь, и освободитесь.

Самое яркое представление о понятии «состояние» можно извлечь из выражения «агрегатное состояние», если приглядеться к воде. Переходя по «агрегатным состояниям», вода качественно меняет свое состояние. Ниже нуля градусов по Цельсию она лед, выше — жидкость, а выше ста градусов — пар. Что значит слово «агрегатное», я не знаю, но, судя по примерам, это иностранное слово нужно, лишь чтобы показать принадлежность к клану ученых, а означает оно «качественное». Изменения, происходящие с водой на границах нуля и ста градусов, качественны. Внутри них — количественны.

Теперь следующий пример. Возьмем кусок металла и будем его нагревать и остужать. Можем ли мы сказать, остудив металл ниже нуля градусов, что он перешел в иное состояние? Скажем, в холодное состояние? Вряд ли, потому что для нас с вами, что плюс один градус, что минус один — все равно холодно, а для металла это вообще никак.

Но мы можем сказать, что металл прохладный, если его температура ниже температуры нашего тела. И соответственно, можем сказать, что он теплый, если она выше. И это важный пример, потому что наш язык вполне примет высказывание: Возьмите кусок металла и остудите его до прохладного состояния. Или: Относительно температуры моего тела, этот металлический брусок находится в теплом состоянии.

Примеры несколько неуклюжие с точки зрения литературного языка, но высказывания эти возможны, и значит, наше мышление вполне принимает подобные образы. Для нас это важно, потому что показывает, что большая часть того, что мы называем «состояниями», вообще не существует в мире, помимо нашего восприятия и оценки. И это именно та часть состояний, которые и изучает психология.

Ее предмет, если считать им состояния, не существует в действительности, чем полностью лишает ее возможности быть физической наукой. Судите сами: когда мы говорим о разных «состояниях человека», например, о плохих состояниях, хороших состояниях, состояниях любви, ненависти, различных растрепанных чувствах, возбужденном разуме и многом, многом другом, — все эти состояния существуют лишь для нашего восприятия. Или для восприятия другого человека, как изменения температур металлического бруска. Попробуйте сказать о воробье, что он в плохом состоянии. И вы вынуждены будете либо говорить о состоянии его тела и перьев, либо молчать.

Подавляющая часть того, что мы называем «состояниями», существует в мире лишь потому, что существует восприятие, и лишь до тех пор, пока оно существует. И означает это то, что для физики этих состояний нет, а есть лишь количественные изменения, но эти состояния определенно есть для того, кто воспринимает. Иначе говоря, эти «состояния» — лишь способ говорить.

А кто воспринимает?

Воспринимает нечто, что может про себя сказать Я. Без него никакая нервная система не смогла бы оценить, было ли изменение состояния, хотя и зафиксировала бы какие-то изменения. Однако, нечто это, при определенном расширении, оказывается на поверку душой и тем самым, лишая психологию возможности считаться физической наукой, создает ее собственный предмет. А это многого стоит.

Вот и попробуем посмотреть на перечисленные Выделёнкой «состояния» с точки зрения науки о душе.

Если принять, что существуют качественные изменения состояний, как «агрегатные состояния» воды, и существуют количественные изменения в состояниях тел, то мы можем еще раз проверить то понятие «состояния», которое вывели из народного употребления этого слова. Есть «состояния», про которые язык говорит как про места и которые мы уподобили слоям внутри общественного устройства. А есть «состояния», которые находятся внутри этого слоя и, в сущности, не могут считаться качественными изменениями.

Попробуйте посмотреть на предложенную Выделёнкой линию от «состояния любви» до «состояния ненависти» так же, как вы глядели на кусок металла, когда его нагревали. И вы увидите, что между ними есть множество переходов, подобных градусам нагревания. Кстати, народ так и описывает любовь: от застудить сердечко, до жара страсти. И если вы это увидите, то поймете, что народ при этом не видел разных состояний, хотя и мог говорить это слово, а видел он изменения чего-то, что было подобно телу. И это тело, как металл, остывает и нагревается от огня, которым является любовь.

Но тему Любжи, сколь бы интересна она ни была, мы оставим сейчас в стороне. У нас еще будет возможность ею заняться в следующем семинаре. Пока же направьте все внимание на то, что проявится сквозь следующее высказывание: любовь и ненависть — это изменения одного и того же состояния. И это состояние некоего тела. Причем такого, которое существует прямо в нашем мире. Возможно, это наше физическое тело, Тель, но возможно, что оно существует одновременно и даже одноместно с ним.

Но главное одно: любовь и ненависть — это не разные состояния и не имеют каждая свое тело, а это количественные изменения одного состояния все того же тела.

То, что мы обозначаем в бытовой речи словами «состояния» на деле есть лишь изменения состояния. Просто мы для частных и мелких изменений, которые длятся какое-то время, используем родовое имя, что, в общем-то, верно. И для бытовой речи такой точности в использовании слов хватает. Это похоже на то, что городские жители используют одно слово «снег» для обозначения всех тех видов снега, которые северные народы называют разными именами. Для жизни в городе подобные тонкие различения не важны, как и различения в состояниях души, сколь это ни печально…

Что я хочу сказать этим уточнением? То, что не все то состояние, что мы же сами называем состоянием. Точнее, все, что мы называем состоянием, безусловно, есть выражение какого-то состояния, но при этом состояния эти, как то, что длится и имеет некий объем, меняются внутри себя. Замечая эти изменения, мы их отмечаем, но, не имея имени для каждого, называем общим именем — состояние. Однако именно тогда мы за проявлениями не видим ни понятие, ни сущность, которая сквозь них являет себя нам.

А сущность эта, именуемая Состояние, оказывается описанием чего-то, что Состоит, то есть Составлено, из всех этих изменений. Или из чего-то, что можно назвать устройством, позволяющим происходить изменениям.

И что не менее важно, при этом, хоть наша речь и перенасыщена словами «состояния», на самом деле мы обладаем способностью входить в весьма ограниченное число действительных состояний. И сон одно из них, если только правомерно называть его состоянием. Все остальные наши, так охотно называемые нами, «состояния» есть лишь метания внутри одного слоя, одного места или одного тела. И мы, ограничившись изучением их, вынуждены будем урезать и само понятие «состояние», как это с очевидностью и проделала Психология.

Попытавшись стать Физической наукой, она ограничила себя изучением того, что относится к Тели. И тут же используемые ею понятия пришли в соответствие решаемым задачам и сузились до физического тел. Но это значит, что исследование «отрезанной части» понятия со столь же жесткой неизбежностью должно раскрыть нам возможность выйти на изучение других тел. По крайней мере, я высказываю такое предположение.

И проделаем мы свои первые шаги в том направлении, изучая такие похожие и разные явления, как Разум дня и Разум сна.

Скоморох.