Древнегреческая философия - Денис Роиннович Гаврилов Страница 7

И Левкипп и Демокрит утверждали положение и неуничижимости и несотворимости материи. В их концепции все обуславливало движение атомов. При этом никто не говорит, как началось это движение, оно воспринимается по умолчанию как данность. Поэтому многие апологетики высмеивали это представление, говоря о том, что необходимо нанести первый удар по атому, чтобы он пришёл в движение. А нанести «первый удар», который приводит в движение всю материю может только разумная личность.

Софисты

В Древней Греции тирания сменяется рабовладельческой демократией, и с этого момента появляется целый ряд новых философов, которых в дальнейшем именуют софистами. Изначально софистами называли всех учителей мудрости, но потом смысл этого слова исказился в результате дискредитацией их деятельности. Как верно отмечал Сократ, софисты не стремились к истине, она была им безразлична. Все свои заключения они выстраивали с помощью логики и стремились любыми способами доказать правоту тезиса. Если им было это выгодно, они доказывали одну идею, когда выгода пропадала, то они доказывали совершенно противоположную ей мысль.

Один из первых софистов Протагор говорил: «Человек есть мера всех вещей: существующих, что они существуют, несуществующих, что они не существуют». Подобное утверждение в полной мере можно назвать первой идеологией релятивизма – учения о условности и относительности человеческого познания. После Демокрита это был новый болезненный удар по полноценности поиска знания. Отныне мы видим засилье относительного, забвение абсолютного, неумение и нежелание в принципе стремится к настоящей правде. В науках по началу релятивизм ценился тем, что помогал с разных точек зрения посмотреть на предмет исследования и выяснить все его свойства.

Но далее в культуре идёт лишь гиперрелятивистское понимание мира, когда Истины вообще не существует, а есть только десятки тысяч различных мнений на её счёт, которые по мнению софистов одинаково ценны. Свойства существующих и несуществующих вещей по Протагору зависят от восприятия человека, только человек определяет их сущность. К сожалению, труды этого софиста не уцелели, о его точки зрения на мир указывает нам Платон, который считал, что Протагор был сенсуалистом и учил тому, что мир таков, каким он представлен в чувствах человека. Релятивизм не располагает едиными критериями добра и зла, ему всё равно. Вместе с сенсуализмом получается такой вывод, что только сам человек может решать, как ему относится к тем или иным явлениям.

На самом деле это опасное заблуждение, потому что начинают отрицаться такие вековые выработанные истины, которые диктуются человек с момента его рождения семьёй, обществом, государством, религией. Каждая из этих надиндивидуальных институтов несёт за собой опыт из собственной практики, выработанный множеством поколений, которое претерпевало не малые бедствия из своих плачевных ошибок, и горькое знание, добытое таким образом, передавалось в будущее. Релятивизм просто берёт и перечёркивает это всё. Но на этом ещё нельзя закончить разбор одного положения Протагора. Дело в том, что его фраза оказалось в переработанном виде переброшена уже в нашу эру. Если отбросить слова после двоеточия, то мы получаем укороченную идею о том, что человек есть мера всех вещей. А это, не что иное как тезис гуманизма. Здесь всё сводится только к индивидууму, одному из многих. Но какой это человек? Сатанист Кроули или убийца миллионов Гитлер? Личность здесь как бы низводится, растворяется.

В отличии от Протагора ученик Сократа Платон писал: «Бог есть мерило всего». И здесь он возводит этакую высшую константу, которая впредь не может быть субъективна, т. к. не будет выражать индивидуальные интересы, а относится ко всему обществу. Но не будем забывать, что сам Платон жил в дохристианскую эпоху, и боги там тоже были разные, диктовали разную волю, как добрую, так и злую.

Наше православие лишено крайностей, в нём идёт точно разделения добра и зла, представленное в Священном Предании. Как пишет епископ Афанасий (Евтич): «Христианство явило вечную истину о Боге и человеке – и потому предварило мерило, отличающееся от двух вышеуказанных. В полноте откровения Божественной и человеческой истины во Христе явилось новое измерение – вочеловечившийся Бог во Христе, то есть Богочеловек стал мерилом всех и всего. Так в православном христианстве и его истинном гуманизме, в Бого-гуманизме, не отвергнуты ни принцип «человек есть мера всех вещей», ни принцип «Бог есть мерило всего», но эти принципы не являются в нем независимыми и обособленными». Не случайно Церковь определяет гуманизм как реакционное учение, потому что в нём высшие цели низводятся до потребности человека, которого люди Просвещения просто приравнивают к бабуину.

В результате мы подходим к неблагожелательной картине этой эпохи. Атомисты и отдельно софисты, которые заимствовали принцип постоянной изменчивости и текучести у первых диалектиков – учеников Гераклита, начали переоценку традиционной этики, которая быстро дошла до оправдания свободного выбора человека в пользу зла. Как итог, осознанный выбор в пользу зла стал оцениваться культурой лучше и выше, чем неосознанный выбор в пользу добра. Они верили не только в то, что человек – мера всех вещей, но и в то, что каждый человек – мера себя самого. Они верили в свои творческие силы и в своё высшее призвание. Эта вера легла в основу их представления о собственной исключительности. Логик А. М. Анисов комментирует: «Это очень удобная философия, поскольку позволяет оправдать все, что угодно. Раз человек есть мера всех вещей, то он выступает и мерилом истины и лжи. Отсюда тезис софистов о том, что каждое высказывание можно с равным успехом как обосновать, так и опровергнуть. Некоторые софисты готовы были доходить до абсурда». Что сделал античный гуманизм? Он возвёл человека в статус меры всех вещей. Тем самым окончательно раздробил Грецию, лёгшую к ногам Рима. Он не изменил своей сути и трудится на благо человека сегодняшнему, но в ущерб человеку завтрашнему. Остаётся вопрос, а появится ли «завтра» человек?

Итак, по Протагору, все относительно: нет абсолютной истины и нет абсолютных моральных ценностей и блага. Тем не менее существует нечто, что более полезно и приемлемо, а потому более уместно. Горгий пошёл дальше в этом вопросе. Он доказывает три положения: что ничего не существует, а если что-нибудь и существует, то оно непознаваемо, а если существует и познаваемо, то оно невыразимо и неизъяснимо. В результате он пришел к выводу, что ни о чем нельзя сказать достоверно. И в правду можно увидеть, что в античной философии встречаются все будущие системы взглядов европейской мысли постсредневековья. Горгий отталкивается не от классического релятивизма, а от нигилизма, и на нем начинает свое просвещение. Можно сказать, что Горгий ошибочно считает тождественным понятия не-сущего как существующего (если допустить, что не-сущее есть), и сущего как существующего, в результате которого не-сущее