Абу Мухаммед Али Ибн Хазм - Средневековая андалусская проза Страница 19

ГЛАВА ОБ УПОРСТВЕ

Но нередко бывает так, что любящий следует своей страсти, полагаясь только на собственное желание, и достигает удовлетворения с любимой, стремясь добиться радости любым путем, не считаясь с им, что возлюбленная гневна или милостива. И тот, кому помогло в этом время, кто был тверд душой и кому благоприятна была судьба, получал наслаждение полностью, и исчезали его огорчения, и прекращались его заботы, и видел он то, на что надеялся, и добивался того, чего хотел. Я знал людей с такими качествами и скажу об этом стихи, среди которых есть такие:

Прибегать не пришлось мне к врачебному зелью,Так как я исцелен молодою газелью,

Хоть сердилась она и противилась даже,Но захвачен я был обольстительной целью.

Жгучий уголь водой заливаю без спросу,И строжайший запрет — не помеха веселью.

ГЛАВА О ХУЛИТЕЛЕ

Любовь подстерегают многие бедствия, и первое из них — хулитель. Хулители бывают нескольких видов, и главный среди них — это друг, когда отброшена между ним и тобою забота об осторожности. Его порицания лучше многой помощи, — в них счастье и предостережение. Они — дивное наставление душе и тонкое для нее ободрение, которое, возникнув, производит действие и заключает в себе лекарство, усиливающее страсть, в особенности если хулящий мягок в речах и хорошо умеет в словах выразить те мысли, которые хочет выразить, и если знает он, в какое время надлежит усилить запреты, в какую минуту умножить приказание и в какой час остановиться меж тем и другим, сообразно тому, что он видит в любящем — облегчение, затруднение, согласие или ослушание.

Затем есть хулитель порицающий, который бранит, никогда не отдыхая. Это великая беда и тяжкая ноша! Мне выпало нечто подобное, и если это и не относится к предмету книги, то сходно с ним. А именно: Абу-с-Сирри Аммар ибн Зияд, друг наш, часто порицал меня за тот путь, которым я следовал, и поддерживал некоторых из тех, кто тоже порицал меня за это, — а думал я, что он останется со мной. Ошибусь ли я или буду прав из-за нашей крепкой с ним дружбы и моей истинной привязанности к нему?..

Я знал людей, страсть которых так усиливалась и увлечение настолько увеличивалось, что упреки становились для него милее всего, так как это помогало ему показать хулителю свое непослушание, насладиться, прекословя ему, добиться отпора и осуждения и преодолеть его, подобно царю, обращающему в бегство врага, или искусному спорщику, одолевающему противника. И радуется любящий тому, что делает он при этом, и нередко он сам навлекает упреки хулителя, говоря вещи, заставляющие начать укоры.

Об этом я скажу стихи, среди которых есть такие:

Едва назовут госпожу, покоряюсь пленительной власти,И тешат упреки меня, потакая безудержной страсти.

Как будто изветы хулы — благородные тонкие вина,А звуки в прозванье моей госпожи — бесподобные сласти.

ГЛАВА О ПОМОЩНИКЕ ИЗ ДРУЗЕЙ

Что более всего желательно при любви? Чтобы подарил человеку Аллах, великий и славный, преданного друга, мягкого в словах, широкого на милости, умеющего взяться, тонко-проницательного, овладевшего красноречием, с отточенным языком, с большой кротостью и обширным знанием, мало прекословящего, великого в помощи, много выносящего, терпящего надменность, во всем согласного, прекрасного в дружбе, совершенно подходящего, с похвальными свойствами, огражденного от несправедливости, предназначенного к помощи, благородно поступающего, отвращенного от несчастья и с глубокими мыслями, знающего желания, с приятными свойствами, высокого происхождения, скрывающего тайны, обильного благодеяниями, истинно верного, не грозящего обманом, с благородной душой, проникающим чувством, верной догадкой, обеспечивающего помощь, безупречно оберегающего, известного верностью, с твердыми основами, щедрого на советы, несомненно любящего, легко подчиняющегося, с хорошими убеждениями, правдивым языком, живым сердцем, целомудренного по природе, широкого на руку, имеющего терпение, преданного чистой дружбе и не знающего охлаждения в ней, которому доверяет любящий свои заботы, разделяет с ним уединение бедности и посвящает его в свои тайны. Поистине, в этом для любящего величайшая отрада — но где она? И если овладеют таким человеком твои руки, сожми его в них, как сжимает скупой, и схвати, как схватывает жадный, и оберегай его твоим достоянием — и приобретенным, и наследственным. Совершенна будет с ним дружба, и рассеются печали, и прекрасны станут обстоятельства, и не лишится человек от обладателя этих свойств прекрасной помощи и хорошего совета.

Поэтому и брали себе цари вазиров и наперсников, чтобы облегчали они частью бремя их великих дел и возложенных на их шею сокрушительных тяжестей и чтобы могли правители обогащаться их советами и искать подкрепления в их способностях. А иначе — не под силу человеку противостоять всему, что его окружает и что он постичь должен, не прибегая к помощи того, что с ним сходно и одного с ним рода.

Некоторые влюбленные не имеют друзей с такими свойствами и мало им доверяют потому, что испытали они от людей горести, и были у них друзья, которым открыли они отчасти свои тайны. И происходит это по одной из двух причин — либо друзья посмеялись над их признаниями, либо разгласили их тайны; и тогда обрекают они себя на одиночество вместо дружбы, и уединяются в места, отдаленные от друга, и поверяют свои тайны воздуху, и разговаривают с землей, находя в этом отдохновение, как находит его больной в стенаниях и во вздохах. И поистине, когда заботы одна за другою приходят в сердце, становится оно тесным для них, и если не облегчит человек себе душу в сетованиях и жалобах, то вскоре погибнет он от горестей и умрет от огорчения.

Я нигде не видел большей помощи, чем это делают женщины. Они так осторожны в подобных делах, поверяя друг другу тайны и сговариваясь их замалчивать, узнавши о них, как не делают этого мужчины. И видел я, что всякая женщина, которая открыла тайну двух влюбленных, ненавистна и тягостна другим женщинам, и все мечут в нее стрелы, будто из одного лука. А старухи в этом отношении способны на то, чего не могут сделать молодые женщины, — молодые иногда обнаруживают то, что знают, из ревности, хотя бывает это редко, а вот старухи, потеряв надежду для себя, все заботы целиком обращают на благо других.

Я знаю состоятельную женщину, обладательницу рабынь и слуг. Про одну из ее невольниц разнеслись слухи, что она любит юношу из родных ее госпожи и он ее тоже любит и что между ними происходит то, чему не подобает происходить. И владелице девушки сказали: «Твоя невольница, такая-то, знает об этом, и дела их известны ей в точности». И ее госпожа взяла эту девушку (а она была сурова при наказании) и заставила ее вкусить всевозможные побои и мучения, подобных которым не выдержат и стойкие мужчины. Она надеялась, что невольница откроет ей что-нибудь из того, о чем ей говорили, но девушка не проронила ни слова.

Я хорошо знаю одну благородную женщину, хранящую в памяти наставления Аллаха, великого, славного, и благочестивую, совершившую благой поступок. Она завладела письмом одного юноши к девушке, которой тот увлекался (а юноша не был подвластен этой женщине), и осведомила его об этом деле. И хотел он отрицать, но это ему не удалось, и женщина сказала: «Что с тобой? Кто же от этого защищен? Не думай об этом! Клянусь Аллахом, я никогда никого не осведомлю о вашей тайне, и если бы ты мне дозволил купить эту девушку для тебя на мои деньги, даже если бы мне пришлось их истратить до последнего дирхема, я бы, право, сделала это и поместила ее для тебя в такое место, где бы ты мог с ней сблизиться, и никто не знал бы об этом».

Разве часто увидишь женщину праведную, уже пожилую и пресекшую надежды на мужчин, для которой самое приятное дело — это постараться выдать сироту замуж и одолжить свои платья и украшения небогатой невесте. Я не знаю иной причины, почему женщины так охотно соглашаются и идут на все, чтобы помочь другим, — да потому, что мысли их ничем не заполнены, кроме как мыслями о любви, о свиданиях и встречах, о любовных стихах и причинах любви с ее проявлениями. У них нет дела, кроме этого, и они не созданы ни для чего другого, тогда как мужчины всегда заняты и озабочены наживой денег, службой султану, стремлением к наукам, заботами о семье, тяготами путешествий, охотой, всевозможными ремеслами, ведением войн, участием в смутах, перенесением опасностей и устроением земель — все это уменьшает праздность и отводит их от путей суеты и безделия.