Автор неизвестен - Махабхарата. Рамаяна Страница 15

[Савитри выходит замуж за Сатья́вана]

Царь мадров сидел средь своих приближенных,С ним — На́рада, сведущий в древних законах.

Царевна из дальних приехала странствий,Предстала пред ними в блестящем убранстве,

Склонилась к ногам и отца и святого.Властитель услышал от Нарады слово:

«Откуда вернулась царевна в столицу?И замуж зачем ты не отдал девицу?»

А царь: «Потому-то, стремясь к этой цели,Свою Савитри я отправил отселе.

Сейчас от нее мы узнаем: нашла лиСупруга, в лесные отправившись дали?

Начни свою повесть, о дочь дорогая», —Сказал властелин, Савитри ободряя.

И та, будто бога услышала, — сразу,Отцу подчинясь, приступила к рассказу:

«Есть шалвов страна. Добрый, кроткий, всеправый,Дьюма́тсена был властелином державы.

Когда он ослеп, стал он жертвой коварства,И отнял сосед у несчастного царство.

С женою и с сыном-младенцем, незрячий,Он в лес удалился, лишившись удачи.

Подвижником стал он в лесной глухомани,Отрекся от низменных, жалких желаний.

А сын его, в царской рожденный столице,Но ставший товарищем зверю и птице,

Сатья́ван, в скитаниях найденный мною,Есть тот, кому стать я желаю женою».

«Беда! — вскрикнул Парада. — Тяжкое гореНа эту царевну обрушится вскоре!

Царевич, от праведных, чистых рожденный,Правдивой и доброй душой наделенный,

Правдивым — Сатьяваном — прозванный с детства, —Слыхал я, — коней полюбил с малолетства.

Гривастых лошадок лепил он из глины,Конями свои украшал он картины,

За это прозвали царевича с лаской:Читра́шва — «Скакун, Нарисованный Краской».

«А ныне, — спросил мудреца Ашвапати, —Вкушает ли отпрыск слепца благодати?

И есть ли в нем кротость, и ум, и отвага?»Ответствовал Нарада, ищущий блага:

«Как солнце, он светел, как Индра, бесстрашен,Как наша земля, он терпеньем украшен».

А царь: «Но красив ли душой и обличьем?Насколько он щедр? И велик ли величьем?»

Ответил мудрец: «Благороден, беззлобен,Он щедростью лишь Рантиде́ве подобен,

Красив он, как месяц, как братья Ашвины, —Дневной и вечерней зари властелины.

Он стоек и сдержан, он смел и послушен,Он скромен, и доблестен, и прямодушен».

А царь: «Коль таков он, душою высокий,Какие же в нем притаились пороки?»

«Один лишь порок в этом царственном сыне:Умрет через год, начиная отныне».

Услышав ответ мудреца, АшвапатиСказал: «Савитри, не горюй об утрате.

Другого найди себе в мире широком:Бессильны достоинства рядом с пороком.

К чему тебе муж, что погибнет до срока?Беги от несчастья, беги от порока!»

В ответ — Савитри: «Это ведает каждый, —Три дела свершаются в мире однажды:

Замужество, смерть, обещание дара…Умрет ли он юный, умрет ли он старый,

В нем много ли блага иль больше дурного, —Его избрала, не хочу я иного!

Что сердце решило — то вылилось в слово,А слову — решение сердца основа».

«О царь, — молвил Нарада, — силой душевнойИ светлым умом обладает царевна.

Сатьявану равных не сыщем в подлунной, —Одобрим же выбор красавицы юной!»

А царь: «Для меня все слова твои святы.Я сделаю так, ибо ты — мой вожатый».

Мудрец пожелал им: «Развеем кручину,Да будет вам благо, а я вас покину».

Взлетел в третье небо[18] мудрец белоглавый,А слугам велел повелитель державы

Всю утварь собрать, все припасы для свадьбы:Желанному счастью преградой не стать бы!

С царевной, с жрецами домашними вместеЦарь двинулся в лес, угождая невесте,

А там, на подушке, набитой травою,Священной, седой прислонясь головою

К могучему древу, сидел именитыйОтшельник. Глаза его были закрыты.

Предстал перед ним Ашвапати с поклоном.Слепец-венценосец, согласно законам,

Владыку воссесть попросил на сиденье,Затем предложил совершить омовенье,

Затем вопросил: «Государства властитель,Зачем ты пожаловал в нашу обитель?»

Сказал Ашвапати: «Сатьявану в женыЯ дочь предлагаю, о царь прирожденный,

О праведник царственный с думой благою, —Тебе Савитри да пребудет снохою».

Дьюматсена молвил: «Лишившись престола,В лесу мы свершаем свой подвиг тяжелый,

И надо ли девушке, с миром в разлуке,Испытывать наши невзгоды и муки?»

Ответствовал гость: «Эта жизнь быстротечна,И счастье мгновенно, и горе не вечно.

Скажи, заслужил ли подобные речиЯ — с дочерью, с твердым решеньем пришедший?

Ты равен мне, жажду союза с тобою,Ты в родичи мне предназначен судьбою!

С тобой породниться хочу я отныне,Да сына найду в твоем царственном сыне!»

Ответил отшельник царю всеблагому:«Давно я стремился к союзу такому,

Но, царства лишенный, подвластный обетам,Сперва колебался и медлил с ответом.

Теперь я согласен, о царь справедливый, —Сегодня пусть брак совершится счастливый!»

Собрали жрецов, что в лесу обитали,Детей своих браком цари сочетали.

Богатствами дочь одарив, АшвапатиВернулся, обрадован, к войску и знати.

И юное счастье супругов влюбленныхПростерлось под сенью деревьев зеленых.

Царевна, отринув наряд свой атласный,Оделась деревьев корой темно-красной.

Была Савитри и добра и смиренна,И, скромная, нравилась всем неизменно:

Свекрови — заботами и обхожденьем,А свекру — усердным богам угожденьем,

А мужу — красой, и работой прилежной,И ласкою — в уединении — нежной.

Так жили в покое, свой подвиг свершая,И горя не ведала пу́стынь лесная,

Но утром иль вечером, в тайном терзанье,Забыть не могла Савитри предсказанье.

[Сатьяван и Савитри уходят в лес]

Шло время. К Сатьявану смерть приближалась.В душе Савитри были горе и жалость,

На дни, что летели, смотрела в печали,Речения Нарады в сердце звучали.

«День близок, — подумала, — неотвратимый.Умрет на четвертые сутки любимый», —

И строгий обет возгласила трехдневный:Не ела, недвижно стояла царевна.

Услышал слепой об обете суровом,К снохе обратился с сочувственным словом:

«Решенье такое — уму непостижно:Три дня крайне трудно стоять неподвижно!»

В ответ — Савитри: «Так я твердо решила.Меня не жалей, ибо есть во мне сила».

А царь: «Я обет призову ли нарушить?Скажу я: «Нарушь», — не должна меня слушать!»

Незрячий замолк, сокрушаясь душевно.Столпом неподвижным застыла царевна.

В безмолвном и долгом страданье стояла,И ночь отошла, и заря засияла.

«День вспыхнул, чтоб жизнь дорогая погасла!» —С той думой в огонь возлила она масло,

Почтила, как должно, с смиренной любовью,Отшельников-брахманов, свекра с свекровью.

Подвижники, движимы скорбью живою,Взмолились о ней: да не станет вдовою!

Царевна ждала рокового мгновенья,Но стало ей легче от благословенья.

И свекор с свекровью смиренно сказали:«Исполнила ты свой обет, — так нельзя ли

Низринуть, сноха, послушания бремя,Смотри, приближается трапезы время».

Ответила с ласкою дочь Ашвапати:«Поем я, когда будет день на закате».

Тогда подошел, с топором на заплечье,Сатьяван: он в лес отправлялся, далече.

«Пойду я с тобою! — сказала, тоскуя, —Тебя одного отпустить не могу я!»

А муж: «Не просила ты раньше об этом,И как, изнуренная тяжким обетом,

Прекрасная, пост соблюдавшая строгий,Пойдешь ты пешком по нелегкой дороге?»

В ответ — Савитри: «Я сильна и здорова,Пойду я с тобой, — таково мое слово».

А муж: «Хорошо. Но, над младшими властны,Родители тоже да будут согласны».

К свекрови и свекру она, молодая,Пришла и промолвила, скрытно страдая:

«Мой муж собирается в лес за плодами,А также чтоб ваше поддерживать пламя.

Священный огонь — вот ухода причина,И, значит, не надо удерживать сына.

Без мужа мне грустно, — слова мои взвесьте, —Позвольте мне с мужем отправиться вместе.

Весь год прожила я безвыходно дома,Мне прелесть лесная совсем незнакома».

Дьюматсена молвил: «С тех пор как женоюСатьявану стала, — ко мне ни с одною

Ты просьбою не обращалась, родная.Ступай же, супруга в пути охраняя».

С таким разрешеньем, тревожась о муже,Пылая внутри и сияя снаружи,

С супругом отправилась в лес шумноглавый,Где яркие ягоды, свежие травы,

Где нежно касались друг друга вершины,Пронзительно перекликались павлины.

Шла с мужем вдвоем вдоль речного потокаИ лотосы глаз раскрывала широко.

«Смотри!» — говорил ей супруг то и дело,Но только на мужа царевна смотрела.

Уже он ей мертвым казался, и гореТаила она в жизнерадостном взоре,

И, помня слова мудреца и пророка,Ждала, содрогаясь, ужасного срока.

Так, думая думу свою втихомолку,Плодами наполнила с мужем кошелку.

Затем началась дровосека работа.Устал он, покрылся росинками пота,

Внезапно почувствовал боль головнуюИ молвил, взглянув на жену молодую:

«Любимая, мне занедужилось, что ли?Болит голова, в сердце — острые боли,

Как будто впились в меня копья иль стрелы…Немного посплю, отдохну, ослабелый».

Присела царевна средь свежих растений,И голову мужа себе на колени

Она положила, часы подсчитала, —Уже роковое мгновенье настало!

Тогда-то, в испуге, изверясь в надежде,Увидела путника в красной одежде.

С петлею в руке и в короне блестящейСмотрел на Сатьявана страх наводящий

Глазами, налитыми жаркою кровью, —Не тог ли, кто участь готовил ей вдовью?

[Дары бога смерти]