И закружилась снежная кутерьма - Татьяна Ватагина Страница 25

Тем не менее, от осознания этого факта план не появился.

— Мы можем вернуться к рыбам.

— Нет, — Иришка тихо покачала головой. — Мы в сказке. Поэтому должны действовать по сказочной логике. А в сказке герои никогда не возвращаются назад. Тот эпизод, когда я была нерпой, а ты жил у женщин-рыб уже завершен. Нам надо идти вперед. Но куда?

Иришка спрыгнула на снег и стала расхаживать в задумчивости вдоль сноуборда. Пройдя немного, она красиво поворачивалась на одной ноге — ну не умеет она поворачиваться некрасиво или даже просто обыкновенно! А потом вдруг взмахнула руками и сделала несколько диких, отрывистых, совершенно ни с чем не сообразных па.

— Эй, — крикнул я, — кончай плясать! А то ты опять кому-нибудь понравишься, и тебя умыкнут!

— Танец Анитры! — сообщила Иришка, как будто это что-то объясняло. — Понимаешь?

Я совершенно не понимал.

— Пер Гюнт! Он ушел в пещеру и попал в сказку. Если через пещеру можно войти в сказку, то через нее можно и выйти из сказки. Портал!

— А если мы выйдем из сказки через триста лет?

— Нуу! — развела руками Иришка. — А у тебя есть другие предложения?

Я подумал еще. Других предложений не было. Более того, все идеи скатывались к предложенной Иришкой пещере.

— Ладно! Поехали искать пещеру! — и мы покатили на бесценном рыбьем снаряде в сторону гор.

Очень трудно искать пещеру в черных заснеженных скалах в звездную ночь. Тени контрастны, и любая впадина или складка кажутся входом. Вначале мы с радостными воплями спрыгивали с доски и наперегонки бежали к найденной «пещере», которая при ближайшем рассмотрении оказывалась трещиной, складкой или вообще тенью от выступа. После десятка таких находок осматривать очередную обманку неторопливо шел кто-нибудь один. У нас установилась негласная очередность. Тем не менее, мы продолжали добросовестно обследовать все подозрительные тени в скалах.

Проехав так пару километров, мы уселись рядышком на доску, понурив головы.

— Мы действуем глупо. Ведем себя так, словно пещеры должны попадаться здесь чаще, чем грибы в лесу, — сказал я. — Вот скажи, ты часто находила пещеры в прежней жизни?

Иришка задумчиво утрамбовывала сапожком снег, рисуя веер. Она надула губки:

— Ну, здесь же сказка! Все по-другому. А как, по-твоему, надо искать пещеры?

Отвлекшись от прелестного ротика (наверное, я и раньше любил, когда она надувала губки — эх, память продырявленная) я стал вспоминать все, что знаю о спелеологии.

— Давай устроим мозговой штурм. Один предлагает идею — другой ее критикует. Идеи можно предлагать самые завиральные.

— Ладно, начинай, говори свои идеи.

— Во-первых, над пещерами часто вьются дикие голуби или летучие мыши — они там живут.

— Ага, зимой, на севере.

— Возможно, внутри пещер теплее, и, поэтому, над ними поднимается пар.

— Ладно, будем искать пар. Хотя, ночью, на фоне звездного неба… Что дальше?

— Обычно экскурсоводы рассказывают про пещеры, что их обнаружили, когда туда случайно провалился пастух, корова, там, или собака…

— Э! — скорчила гримаску Ирка, — какая же это идея? Даже не пойму что тут можно критиковать!

Мои соображения по поводу пещер закончились. Я разозлился! Предложила бы сама хоть что-нибудь! А то и не поймешь, что она критикует: меня или мои предложения!

— А потом, с какой стати, мы ищем вход внизу, будто это дверь дома?

— Молодец! — оживилась Иришка. — Подсади-ка меня, я с этого утеса посмотрю, нет ли где пара. А потом, там еще подозрительное пятно темнеется. Я на него давно смотрю. Вдруг это вход со второго этажа!

Иришка взобралась ко мне на плечи, я подставил ей ладонь, потом она вскарабкалась по расщелине на площадку сверху. Я следил за ней, готовый подхватить, если сорвется.

— Нет, тут просто маленький грот! — крикнула она через некоторое время. Я уже остыл и подивился такту моей любимой. Чувствуя, что я начинаю злиться, она тут же без слов наглядно продемонстрировала, что я сильный мужчина, а она — маленькая девушка. Попросила помочь подняться ей наверх, а уж не страховать ее я не мог. И похвалила! Ну, Иришка!

— Пара не видно? — крикнул я. Признаю, дурацкая была идея с паром.

— Ванечка! — закричала вдруг Иришка отчаянно. — Они там! Они едут! Только один снегокат! По нашему следу, наверное!

Я поймал свалившуюся сверху Иришку, мы встали на доску и погнали вдоль скальной гряды, виляя среди камней. След за нами тянулся явственный, как шоссе! А мы-то в своем упоении и думать про него забыли!

Я смотрел вперед, чтоб не налететь на камень, а стоящая за моей спиной Иришка — по сторонам.

Вдруг она сжала мой локоть. У меня сердце нырнуло в пятки, но она показывала всего-навсего на очередной темной провал в скалах.

— Некогда!

— Там иней!

Я тормознул. Действительно, черный кривой треугольник выделялся на фоне трещин своей белой оторочкой. Словно изнутри выходило очень слабое теплое дыхание и застывало на краях. Мы спрыгнули с доски. Действительно, если это была не пещера, то расщелина, достаточно глубокая, чтоб ее исследовать. Откуда изморозь? Может быть, там река. И не дай бог, пещерный медведь! Если бы у нас было время! Но вдруг это шанс!

Я оставил Иришку возле входа в пещеру, велев ей никуда не ходить, а сам проехал вперед, до небольшого обрыва, а потом вернулся назад по собственному следу, и только после этого вошел в пещеру. Не знаю, могло ли обмануть кого-то мое неумелое запутывание следов — до обглоданной лисички мне было далеко, но, торопясь, преследователи в темноте вполне могли проскочить мимо. Минут пять, не больше, могла подарить нам моя хитрость. Но я уже понял ценность мгновений.

Я спрятал за камнями волшебный сноуборд, и мы, взявшись за руки, вступили во мрак. На расстоянии вытянутой руки его кое-как рассеивала красная лампочка с Иришкиного пояса. Я заткнул подол кухлянки за пояс и добавил свой источник света. Видимость не улучшилась. По правде сказать, вообще ни фига не было видно, кроме наших рукавов и животов в тревожном красном свете. Мы шли вперед, вытянув свободные руки и ощупывая ногами «пол».

— Здесь могут быть расщелины — осторожнее, — прошептал я и тут же сморщился, потому что пещера обстреляла нас обрывками моей фразы со всеми ее шипящими и свистящими. Такое здесь было роскошное эхо! Если бы не преследователи, мы накричались бы вдоволь!

— Пещера большая и разветвленная, — прошептала Иришка в ответ, и эхо тут же исполнило вариации на тему ее слов.

Кажется, мы, наконец, все-таки