Seven Crashes - Harold James Страница 52

Мир также не выглядел открытым для больших потоков населения. Поначалу, в рамках послевоенного урегулирования или в результате обретения независимости бывшими колониями, происходили огромные переселения населения: Немцы из Чехословакии, Советского Союза и Польши (всего к 1950 году переехало около 12 миллионов человек), или мусульмане и индусы на Индийском субконтиненте, где число "перемещенных лиц" оценивается от 10 до 20 миллионов. Эти потоки представляли собой фундаментальное изменение рынка труда. Экономический подъем Германии в 1950-х годах был в значительной степени обусловлен притоком изгнанных. Франция и Великобритания имели основной приток из империй или бывших империй. Американский рынок труда был преобразован "Великой миграцией" афроамериканцев на север со старого Юга. Но в перспективе 1940-х и 1950-х годов вряд ли будут продолжаться крупные международные перемещения народов. На данный момент иммиграция в США и число беженцев по всему миру были незначительными.

Глобализация была ограничена, отгорожена от мира войной и ее результатами. Крупнейшая - возможно, первая - действительно глобальная война не привела к развороту глобализации 1930-х годов. Бреттон-Вудс был продуктом осознания глобальной связанности и взаимозависимости, но он не восстановил - и не был предназначен для этого - мир глобализации, который теперь широко отвергается как пережиток мировоззрения девятнадцатого века.

Одной из основных причин более скептического взгляда на глобальную взаимосвязанность было неполитическое развитие, которое произвело революцию в мире: технология. Международную историю двадцатого века можно описать в виде двух U-образных кривых. Первая - это U-образная кривая глобализации, с большим количеством взаимосвязей до Первой мировой войны, крахом в период депрессии межвоенных лет и Второй мировой войны, а затем возобновлением с 1970-х годов. Вторая выглядит как зеркальное отражение: перевернутый ⋂ роста американской производительности, или производственного потенциала ведущей и самой динамичной экономики мира. В межвоенный период, несмотря на Великую депрессию, производительность труда резко возросла, а Вторая мировая война ускорила этот рост. Затем после 1970-х годов наступило замедление, и, как проанализировал экономист Роберт Гордон, общая производительность труда выросла лишь на треть от экстраординарных темпов, достигнутых в период с 1920 по 1970 годы.

Существует три объяснения взаимосвязанных U-образных кривых: технические изменения, война и логика деглобализации.

Прежде всего, необычайное развитие Америки в середине столетия было обусловлено резкими техническими изменениями. Общие инновации преобразовали экономику, прежде всего, электрификация и распространение автомобилей и грузоперевозок. Экономический историк Алекс Филд описал, что «1929-1941 годы были в совокупности самыми технологически прогрессивными из всех сопоставимых периодов экономической истории США». Компании расширили свою деятельность в области исследований и разработок, причем многие новые лаборатории были созданы даже в середине Великой депрессии. Телефония, автотранспорт, электротовары, коммунальные услуги, связь - все это достигло зрелости. Они меняли жизнь людей по мере их взаимодействия. В городах к концу 1930-х годов почти все американские домохозяйства были подключены к электричеству, 94 процента имели водопровод и канализацию для отходов, 80 процентов имели внутренние смывные туалеты, 58 процентов - центральное отопление и 56 процентов - холодильники. В домохозяйствах устанавливались стиральные машины. В сельской местности трактор произвел революцию в производительности труда.

Рисунок 4.2. Ежегодные темпы роста производительности совокупного фактора в США за предыдущие десять лет, 1900 -2012 (данные из Robert J. Gordon, "The Turtle's Progress: Secular Stagnation Meets the Headwinds," in Coen Teulings and Richard Baldwin, ed., Secular Stagnation: Facts, Causes and Cures [London: CEPR, 2014], 53).

Травмы Великой депрессии не замедлили работу американской изобретательской машины. Более того, в последней половине 1930-х годов темпы инноваций возросли. А затем последовал новый толчок в результате войны. Огромный завод Генри Форда Willow Run в Мичигане, на котором строились бомбардировщики B-24, был построен менее чем за год, начиная с марта 1941 года, и выпустил свой первый самолет в мае 1942 года. Изначально завод был рассчитан на производство бомбардировщиков с невероятной скоростью - один в час, но достичь этого показателя удалось с большим трудом. В классическом примере обучения на практике, темпы производства постепенно росли, достигнув семидесяти пяти в месяц в феврале 1943 года, 150 в месяц в ноябре 1943 года и пика в 432 в месяц в августе 1944 года. Модель производства военного времени создала новый шаблон, который можно было применить для создания потребительского процветания.

Во-вторых, международная политика подтолкнула двигатель производительности еще сильнее. Можно привести убедительные доводы в пользу того, что Вторая мировая война стала экономическим чудом, которое спасло американскую экономику от угрозы светской стагнации конца 1930-х годов.

И наконец, существовала логика деглобализации, которая принесла реальные улучшения для рабочих, которые теперь были защищены новыми ограничениями на международную мобильность. Отсутствие конкуренции за рабочие места со стороны недавних иммигрантов облегчило организацию профсоюзов и способствовало повышению заработной платы в 1930-е годы. Высокая тарифная стена позволила американскому производству внедрить все имеющиеся инновации на заводах, расположенных в США, без аутсорсинга, который стал обычным явлением в последние несколько десятилетий. Отсутствие конкуренции со стороны иммигрантов и импорта повысило заработную плату работников, находящихся в нижней части пирамиды доходов, и способствовало замечательному "великому сжатию" распределения доходов в 1940-х, 1950-х и 1960-х годах. Роберт Гордон делает вывод, что именно масштабная деглобализация заложила основу для американского Великого скачка вперед (терминология, использованная Алексом Филдом в сатирической интерпретации терминологии роста коммунистического Китая). Другими словами, после перекрытия рынка труда для дальнейшей иммиграции произошел толчок спроса, который мог подтолкнуть технические изменения дальше. Управление спросом, сначала как антициклическая антидепрессивная политика, а затем как часть процесса военной мобилизации, создало основу для роста производительности и общего повышения уровня жизни. Война создала сбережения домохозяйств, которые после 1945 года были потрачены на потребительские товары, которые были недоступны во время войны - классический случай "отложенного спроса". Но даже в условиях послевоенного чуда в США исключительные темпы роста производительности межвоенной эпохи сошли на нет.

Последние два эффекта - мировая война и разовые доходы от деглобализации - не могут повторяться снова и снова. Однако влияние инноваций середины двадцатого века в области географии и расстояний, казалось, открывало новые возможности. Эти усовершенствования в корне отличались от инноваций девятнадцатого века, железной дороги и парохода, которые объединили мир и которые прославлял Уолт Уитмен. В отличие от них, инновации двадцатого века позволили увеличить локализацию производства. Электричество распределяло энергию на расстояния, поэтому производство не нужно было концентрировать в больших цехах, которые были необходимы для механической передачи энергии, когда мощность