Арташес Газарян - Менеджер и организация Страница 26

К тому же, чтобы делать работу хорошо и получать от этого удовольствие, ее надо уметь делать. Даже при наилучших физиологических и психологических предпосылках для всякой работы нужны специальные знания и умения. Их часто не хватает для хорошей работы, когда работодатель надеется обойтись по дешевке – не тратить деньги на подбор и обучение персонала, а просто «дать попробовать», «со временем научится»… и мы торчим в очередях у касс, пока ученица ищет, какую кнопку на аппарате нажать, или путает хурму с помидорами… Можно не уметь разгружать мешки с мукой, или паять с канифолью, или руководить коллективом, или решать вопросы с властями, или быстро писать письма на компьютере. Во всех случаях, когда люди не умеют делать свою работу, они получают от нее отрицательные эмоции, переживают и в конце концов начинают инстинктивно ее избегать. Спасая лицо, они находят какие угодно причины, чтобы это дело не делать или объяснить, почему оно не выходит, а найдя эти причины – сами начинают в них верить. Ну какая радость от такой работы? Одно мучение. Чтобы нормальный человек согласился работать плохо, ему надо доплачивать за вредность. За счет менеджера, который не смог сделать так, чтобы каждый в его зоне ответственности умел хорошо делать то, что от него может потребоваться.

Другой пример: человек умеет работать хорошо, но для этого нужна другая техника, или другое программное обеспечение, или другие полномочия, или другие отношения на работе, или другое освещение, в конце концов, всегда есть много необходимых предпосылок, уровень соответствия которым может позволять, а может и не позволять работать хорошо. Не все сотрудники по своему характеру и положению способны контролировать условия своей работы. Те, кто может, требуют от других решения соответствующих вопросов. Те, кто не может, мучаются и ждут окончания рабочего дня, чтобы сбежать подальше от этого кошмара. А кто виноват?

Увы, обычная история, в которой новому сотруднику поначалу хотелось хорошо работать, но потом он «понял, что это все равно никому не надо» или «все равно толку не будет, никто не оценит» – и благие намерения развеялись как дым. Чтобы хотелось работать хорошо, надо иметь возможность хорошо работать. Создание таких возможностей для каждого – дело руководителя организации. И если он с ним справляется – не надо особенно заботиться о дополнительной мотивации персонала. А если не справляется – никакие «отмазки» в виде премий за «вроде как» хорошую работу не помогут. Ибо хорошей работе будет неоткуда взяться. Мотивация очень важна. Но заботиться надо в первую очередь не столько о ней – желание хорошо работать и так есть, для него не требуется особых причин, – сколько об устранении причин для демотивации. Если люди демотивированы – это ненормально.

Второй миф – о том, что качество работы сотрудников зависит от уровня их зарплаты. На самом деле от уровня зарплаты непосредственно зависит не качество работы, а, в лучшем случае, качество работников. За большие деньги на рынке иногда можно найти лучших сотрудников – по технической квалификации, характеру, внешнему виду и т. п. Но люди, которые работают плохо, не станут работать лучше только от того, что им стали больше платить (хотя сами они на такую мысль часто пытаются навести). Ни их врожденные таланты, ни квалификация, ни мораль не поменяются. Они останутся такими, какими были, и работать будут так же. Правда, до определенного предела. Если платить слишком много – и мы это наблюдали не раз, – они могут начать работать еще хуже.

Как-то мне пришлось общаться с руководством одной восточноевропейской компании, принадлежащей известной транснациональной корпорации. Все директора в ней были американцы и шведы, выпускники знаменитых западных университетов, а средний менеджмент и ведущие специалисты – талантливые мужчины и женщины из нескольких стран региона. Сотрудники отбирались очень тщательно, при большом конкурсе, ибо зарплаты там платили просто астрономические. Хорошее знание английского языка было обязательным, и это также служило своеобразным индикатором необходимого уровня подготовки. В результате несколько десятков действительно блестящих молодых людей оказались под началом директоров, обладающих престижными дипломами и ценным опытом работы в большой корпорации. Руководители были настолько уверены в том, что только они могут знать, как надо делать дело, что попытки их подчиненных проявить инициативу и предложить свои решения воспринимались с возмущением. «Вы представляете, – говорил мне один из этих руководителей, – вместо того, чтобы выполнять наши указания, они, видите ли “думают” – ну что они могут придумать лучше нас?!» Довольно скоро выяснилось, что по ряду жизненно важных вопросов понимание ситуации в регионе у сотрудников из числа местных было много лучше, чем у их директоров. Они об этом помалкивали, ибо их, очевидно, никто не собирался слушать, а рисковать такой большой зарплатой не очень хотелось, поэтому унижали себя, молча делая только то, что сказано и как сказано… Радости от работы было мало. Когда я во время тренинга (на который каждый участник прибыл на крутой служебной иномарке) обратился к ним с вопросом: «Are you slaves?» («Вы что, рабы?»), в ответ раздался не то рев, не то стон: «Sla-a-ves!» («Рабы!»). Это было шоком. Генеральный схватился за голову: «Почему вы никогда об этом не говорили?». В ответ посыпались горькие комментарии о том, что говорить вроде пытались – и о тех вещах, в которых, как выяснилось, из-за самоуверенности лидеров компания действовала далеко не наилучшим образом, тоже, но слушать никто не хотел. И тогда говорить перестали. И думать тоже. А делать, не думая, этим ребятам было неинтересно. Собственно, именно отсутствие мотивированности и драйва в работе и послужило причиной обращения руководства к консультанту. Им ошибочно казалось, что очень высокая зарплата автоматически подразумевает рвение в работе.

Руководитель организации, закупая на рынке любой ресурс, обязан как менеджер точно знать, что закупает именно требуемое и платит при этом не больше рыночной цены. Рыночная цена – это такая цена, по которой можно найти на рынке, скажем, водителя нужной квалификации. Сколько у него детей в семье, что он ест-пьет, где отдыхает летом – значения не имеет. Как не имеет значения то, что он еще и знает албанский язык и умеет пилотировать планеры. На рынке приобретается не человек (человек бесценен), а определенные его способности, необходимые для выполнения той или иной работы в течение определенного времени. Эти способности что-то стоят на рынке, и за это (при предположительном полном их использовании) и должен платить работодатель. Тот, кто устраивается на работу водителем такси, даже при наличии степени доктора философских наук может претендовать только на такую зарплату, какой он стоит в качестве водителя такси – не более того. И, согласившись на эту зарплату, он должен работать, а не сачковать.