Дар сверхчувствительности. 34 упражнения, которые помогут превратить чрезмерную восприимчивость в силу - Фабрис Мидал Страница 23

Из писем Марселя Пруста мы узнаем, как сверхчувствительный превратил свою уникальность в жизненный путь. Эти письма усеяны жемчугом, прославляющим человечность. Письма Пруста стали моей прикроватной книгой, которую я люблю наугад открывать на любой странице перед сном. Это чтение для меня жизненно необходимо: оно исцеляет, восстанавливает мир, заключенный со сверхчувствительностью.

Несколько строк в книге посвящены смерти матери Селесты Альбаре, его экономки. Он не был знаком с нею. Но, узнав о кончине женщины, он разрыдался так, будто потерял близкого человека. Марсель не стыдился показывать свое горе или выражать чрезмерное сочувствие. Селеста Альбаре была удивлена, когда писатель вернулся из поездки. Он протянул ей руку со словами: «Вы никогда не покидали мои мысли». Она чувствовала глубоко внутри, что это действительно так. Даже через тридцать лет после того, как были произнесены эти слова, женщина улыбалась.

Письма Пруста стали моей прикроватной книгой, которую я люблю наугад открывать на любой странице перед сном. Это чтение для меня жизненно необходимо: оно исцеляет, восстанавливает мир, заключенный со сверхчувствительностью.

Своему другу Фернану Грегу, чей последний сборник был встречен злобной критикой, он писал: «С моей стороны было бы тактичнее не упоминать о ней, да и мудрее: столь незначителен со всех точек зрения повод. Но мне ведомо, как хрупко то гармоническое сплетение нервов, что облекает и хранит твою чувствительность, воображение, жизнь сердца, и потому все подобные бессмыслицы, боюсь, могут тебе досаждать; вот мне и пришла мысль, что ободряющее слово кого-нибудь, кто был ими раздражен, а потом осознал их абсолютную никчемность, подкрепит твой дух». Эти несколько строк раскрывают деликатную натуру человека. Пруст чрезмерно сопереживал людям.

Марсель Пруст узнал, что писатель Луи Готье-Виньяль встретил Поля Морана у дверей и не зашел вместе с ним. Из-за этого происшествия Пруст наводил все возможные справки, в духе сверхчувствительного искал причину. В итоге он пришел к выводу, что Луи был обижен. (Пруст не ответил на его последние два письма.) Несмотря на поздний час Пруст поспешил к нему, чтобы принести свои извинения. Готье-Виньяль, который попросту не желал беспокоить Марселя Пруста, позднее напишет об этом случае следующее: «Он пришел сказать мне, что, несмотря на мое молчание, его дружба осталась прежней […], и он просто желал убедиться в том, что я спокоен».

А что, если сверхчувствительные – это единственные лучшие друзья? Только они способны быть по-настоящему деликатными и искренне беспокоиться за других.

У сверхчувствительного Марселя Пруста была развитая система антенн. Художник Жак-Эмиль Бланш поражался: «Рядом с Прустом невозможно притворяться, его электрический проектор светит вам прямо в сердце. Талантливый психолог сканирует вас своим рентгеновским зрением». Поль Моран изумлялся: «Мысль, едва появившуюся на поверхности сознания, он отмечал легким шоком. Пруст соприкасался с ней в тот же момент, что и вы».

Я выделил четыре урока из жизни и творчества Пруста.

Урок № 1: Сверхчувствительность – это потрясающий рычаг, вытягивающий нас из серости и скуки.

Морис Дюпле рассказывал: когда Марсель Пруст не мог уснуть, он читал «Индикатор железнодорожных путей». Произнося каждое название станции, он представлял, как выходил из поезда и видел поселок или город, скрывавшийся за буквами на карте путей. И так он путешествовал один, лежа на своей кровати. Пруст волновался, радовался, мечтал. В «Против Сент-Бёва» он писал, что названия станций имеют для него совсем другую ценность, нежели философские книги. Эстеты считали, что для такого талантливого человека у Пруста очень глупые вкусы.

Пробужденные чувства – это волшебная палочка, которая делает захватывающими даже самые банальные события.

В 1912 Пруст искал издателя для романа, который впоследствии лег в основу произведения «В поисках утраченного времени». Автор получил несколько отказов, в том числе от Андре Жида. Издатель и друг в одном лице позднее сожалел о том, что не принял в печать будущий шедевр французской литературы. Альфред Юмбло из издательского дома Оллендорфф возмущался: «Я, может быть, глуп, как пробка. Но никак не могу понять: как какой-то господин может посвятить тридцать страниц описанию того, как он ворочается в своей кровати перед сном».

Но справедливости ради надо сказать, что умение сделать увлекательным самое незначительное событие или встречу дарит вкус жизни. Благодаря сверхчувствительности Пруст видел мир в ярких красках. Как-то журналист спрашивал Пруста о том, что писатель будет делать перед концом света. Марсель сказал удивительную вещь: «Я верю, что жизнь представится нам внезапно сладостной. […] Если катаклизм минует нас […] мы обнаружим, что нормальная жизнь далека от нас. Нам не нужен катаклизм, чтобы любить жизнь уже сегодня. Достаточно понять, что мы люди. Сегодня вечером к нам может прийти смерть».

Мы живем наполовину, потому что наша чувствительность притуплена.

Мы живем наполовину, потому что наша чувствительность притуплена. Сверхчувствительный – это пророк. Только он способен открывать бесконечный мир, полный тайн и чудес.

Урок № 2: Сверхчувствительность – это наш гений.

В детстве Пруст мечтал написать «великую книгу». Он ждал, когда его озарит гениальная идея, которую он донесет миру. Он напрасно мучился в попытках отыскать зацепку. Пруст не находил ничего, кроме банальных переживаний и расстройств. Писатель не видел в жизни никакой интеллектуальной ценности. Луч солнца на скамье – скучно. Запах деревенской дороги – банально. Но однажды он осознал, что гениальная идея – это и есть жизнь. И начал писать.

Позднее Марсель признавался журналистам: «Моя книга не имеет ничего общего с размышлениями. Ее мельчайшие детали вышли из моей чувствительности. Сначала я воспринял их в глубине души. Не пытался осознать их. Затем усилием воли нашел способ преобразовать отрывки во что-то вразумительное». Я научился у Пруста важной хитрости. У гения всегда есть внутренний источник вдохновения: исследование собственной души и уникальности. Экстаз восприятия, дарованный всем, но отнимающий много времени. Вдохновение требует терпения и большой чувствительности. Полностью орошая себя переживаниями и эмоциями, ты даешь проклюнуться прекрасным