Мне некогда! В поисках свободного времени в эпоху всеобщего цейтнота - Шульте Бриджид Страница 26

И все же, если есть достаточно доказательств, что идеальный работник на самом деле не лучший работник, почему так сложно разрушить сложившийся стереотип?

Потому что, говорит Джоан Уильямс, в это никто не верит. «Вера в “идеального работника” как лучшего настолько сильна, что даже убедительные доказательства обратного не смогут повлиять на людей. Все намного глубже, – говорит она. – Люди не верят в доводы разума. Здесь мы скорее говорим о работе как о религии».

Множество исследований демонстрируют другую загадочную причину: «босс – слово мужского рода». Опросы более семисот женатых мужчин, проведенные исследователями из Гарварда, Нью-Йоркского университета и Университета Юты, показали, что, как правило, высокие позиции в самых разных организациях занимают мужчины, состоящие в традиционном браке, жены которых домохозяйки. Они также склонны считать, что организации, в которых работает много женщин, «не могут нормально функционировать», а компании, возглавляемые женщинами, «довольно непривлекательны». Эти «идеальные боссы» часто отказывают женщинам в продвижении по службе, считая их менее квалифицированными, чем мужчин, даже если их опыт, образование и способности вполне идентичны. Исследователи называют таких мужчин-руководителей «резисторами» – людьми, которые оказывают сопротивление равному и реалистичному подходу к образу жизни и работы{168}.

Психологи отмечают еще одну причину, по которой мы настолько привязаны к образу идеального работника, – это работа нашего мозга. Человеческий мозг, как сказал шведский нейрофизиолог Торкель Клингберг, хотя и подвергся эволюционным процессам, но на уровне простейших реакций остался в том далеком прошлом, когда для выживания в диких условиях ему нужно было быстро опознать присутствие угрозы. Сегодня наличие подобных реакций ведет к «автоматическому» суждению на подсознательном уровне. Мы не понимаем этого, но устоявшиеся стереотипы имеют над нами сильную власть, даже если они ничем не обоснованы.

Мазарин Банаджи, практикующий психолог, занимающаяся исследованиями подобных явлений в Гарвардском университете, провела несколько анонимных онлайн-тестов на предмет изучения силы стереотипов. Она с коллегами назвала свои исследования «тестом на скрытые ассоциации». Проанализировав более двух миллионов ответов, группа Банаджи обнаружила подсознательную большую симпатию к белой расе, чем к черной, представителям гетеросексуальной ориентации в противовес гомосексуалам, христианам, а не евреям, богатым людям, а не бедным, даже если у опрошенных отсутствовали такие предубеждения на сознательном уровне.

Чтобы лучше понять, что люди понимают под словами «идеальный работник», Банаджи и ее коллеги попросили фокус-группу быстро и не задумываясь связать имена людей (например, Сара, Дерек, Мэтт, Тэмми) с существительными, означающими какое-либо занятие (карьера, корпорация, посудомоечная машина, дом). Замерив итоговое время, исследователи пришли к выводу, что на подсознательном уровне люди связывают работу, карьеру и все, что с этим связано, с мужскими именами. И наоборот, респонденты связали женские имена с домашними делами. Когда ученые попросили участников эксперимента выполнить обратное действие, то есть связать женские имена с работой и карьерой, а мужские – с ведением домашнего хозяйства, большинство людей стали делать ошибки, и в целом на вторую часть эксперимента ушло больше времени. Респонденты обоих полов останавливались и начинали задумываться, а это означало, что они пытались справиться с внутренними стереотипами.

На самом деле женщины должны бороться с ними даже сильней мужчин. Результаты исследования показали, что 77 % участников-мужчин устойчиво ассоциировали мужской пол с карьерой, а женский – с семьей. И 83 % женщин выбрали такие же ответы. Банаджи утверждает, что этот тест очень хорошо показывает влияние предубеждений на действия людей, которые при этом заявляют, что не принимают решения на подсознательном уровне. Как сказала Банаджи моей коллеге Шанкар Ведантам из Washington Post Magazine: «Этот тест измеряет степень стереотипов, существующих в нашей культуре и нашем сознании». Она считает, что стереотип успешного «идеального работника» очень глубоко засел как в мужском, так и женском сознании. Хотя некоторые люди стараются от него избавиться{169}.

Пока я занималась вопросами сверхзанятости на работе, операционный директор сети Facebook Шерил Сэндберг удивила общественность, признавшись, что она уезжает с работы в полшестого вечера, чтобы успеть на ужин к своим двум детям. Я раньше уже слышала, что высокотехнологичные компании славятся гибким подходом к работе: один из бывших менеджеров Google рассказывал мне, что их сотрудники могли работать, лежа на гавайских пляжах, конечно, при условии, что справлялись со своей работой вовремя. Признание Сэндберг дает надежду, что Кремниевая долина освободится от стереотипа идеального работника. Теперь мне интересно, сможет ли пример Кремниевой долины повлиять на весь остальной мир?

Меньше дня мне потребовалось, чтобы прийти к противоположному выводу.

Новая молодежная культура гиков[20], пропитанная тестостероном, подняла стандарт идеального работника до такого уровня, что дальше некуда. Рабочее время не просто отнимает у вас все силы, оно съедает вас живьем. Управление проектами осуществляется из рук вон плохо. «Гениальные» мальчики с нулевыми навыками общения все делают в последнюю минуту, не считаясь с окружающими и думая о каком-то своем особом героизме, по крайней мере, так утверждают в Институте Аниты Борг по делам женщин и технологиям. И этот образ героя предполагает, что «лицам, обремененным семейными обязанностями, вход воспрещен»{170}.

Марианна Купер, социолог, занимающаяся исследованиями переработок в Кремниевой долине, утверждает, что напряженная работа буквально до обессиливающего состояния, чтобы успеть к недостижимому дедлайну, стала обязательной, чтобы утвердиться в качестве «крутого парня» и завоевать определенный статус в мире высоких технологий. «Там много такого: “он настоящий мужик – работает по 90 часов в неделю” или “он сачкует – всего-то 50 часов”», – так, по словам Купер, рассуждают местные инженеры{171}. Только при таком подходе к делу можно приветствовать решение беременной Мариссы Майер после ее назначения на должность президента и CEO[21] компании Yahoo! не уходить в отпуск по уходу за новорожденным.

Сорокадвухлетняя Кэтрин Кифер впервые познакомилась с этой культурой, когда переехала в Область залива Сан-Франциско[22] и получила работу в сфере, в которой трудятся практически все женщины хай-тека, – «розовом гетто» маркетинга. Вначале ей казалось, что она находится в самом центре какого-то завораживающего мира. Ей понравились столы для пинг-понга, многочисленные кафе и удобное бытовое обслуживание, от которого невозможно отказаться. Она и не отказывалась. «А потом появились дети», – говорит Кэтрин. Она обнаружила, что это не так-то просто – уходить домой в полшестого вечера, как делала Сэндберг. Босс – трудоголик, все вокруг трудоголики, ты не успеваешь выйти за дверь, как появляются новые проекты. Ей казалось, работе не будет конца. Муж Кэтрин работал в стартапе и редко когда уходил домой раньше двух часов ночи. Все это позволило ей сделать вывод, что этот увлекательный мир хай-тека совсем несовместим с нормальной семьей.

«Я просто устала», – говорит она.

Когда я познакомилась с Кифер, она, как и многие другие матери, которых я встретила здесь, ушла из офиса и стала консультантом. Она продолжает выполнять ту же работу для той же компании, но внештатно. Конечно, она зарабатывает меньше, у нее нет бонусов, и ей не предложат повышение по службе{172}.